лишь однажды, в первые дни, когда Юлиан помогал мне закупиться необходимыми вещами. Мало того что я не знала хороших мест, так ещё и ходить одной было боязно.
В этом смысле мне очень повезло с Франтишкой. Она водила меня из магазина в магазин и настаивала на покупке всего, что хорошо сидело. Чем больше, тем лучше. Благо, денег у меня было достаточно. И эта приятная суета выудила из памяти воспоминания о шоппинге с подружками, которого, похоже, мне давно не хватало.
— Скоро ты там? — торопила Франтишка в нетерпении.
— Уже готова.
Я отдёрнула шторку и наблюдала, как взгляд Франтишки из оценивающего превращается в восхищённый, а затем и в довольный, ведь одежду выбирала она. Нежно-розовая блузка с крупными рюшами на груди и тёмные бриджи. После привычных свободных рубашек и брюк такой приталенный и узкий наряд, очерчивающий фигуру, смущал меня почти до желания прикрыться.
— А ну-ка покрутись.
— Нормально смотрится? — сомневалась я. — Не странно? Блузка, мне кажется, слишком вычурная.
— О чём ты? Принцесса Катерина сейчас только такое и носит, неужели не видела? В Тьярне она главная законодательница моды. Потрясающе, как же тебе идёт! Обувь ещё подобрать… Будешь так ходить, твой Юлиан точно влюбится.
— Снова ты об этом, — застеснялась я, прячась за шторкой. — Всё, переодеваюсь обратно.
— Отлично! — Франтишка хлопнула в ладоши. — С одеждой разобрались, остались украшения. У тебя ведь проколоты уши?
— Ага.
— Супер! Подберём тебе золотые серёжки. Знаю я одно местечко…
Пришёл сентябрь, но в городе ещё стояли последние тёплые деньки. Лица идущих с работы и на работу людей озарялись лёгкими улыбками, а когда мимо пробегала стайка шумных школьников, смеющихся и размахивающих портфелями, казалось, что лето вовсе не кончилось — лишь притаилось в тени деревьев и теперь игриво ждало, когда осень найдёт его и прогонит. На подоконниках пестрели цветы, в фонтанчиках плескались загорелые руки, ветер задувал в открытые окна автомобилей. Город жадно глотал остатки лета и никак не мог напиться.
Мы забросили пакеты с одеждой в машину, и Франтишка провела меня до конца торговой улицы к ювелирному магазину с броским названием «Золотой Чертог». От ослепительного блеска витрин в глазах рябило. Потому, зайдя внутрь, я оказалась совершенно дезориентирована. К счастью, помощь не заставила себя ждать. Подходящие мне серьги Франтишка нашла на удивление быстро, после чего принялась придирчиво подбирать что-нибудь для себя. Я отошла к выходу, чтобы не мешать ей.
А потом, устав от сверкающего со всех сторон золота, и вовсе вышла на улицу.
По бокам от двери магазина висели рекламные постеры, кричавшие о распродаже летней коллекции. Правда, вместо модели с постеров сиял безупречной улыбкой обаятельный шатен, и от его пальцев, сложенных как после щелчка, разлетались золотые искры. Стоять рядом с его фотографиями мне почему-то было неловко.
Пока я искала, чем бы развлечься в ожидании, мой взгляд упал на солидный чёрный автомобиль, припаркованный перед дорогим ателье мод. Прохожие тоже поглядывали на машину с любопытством. Долгие минуты ничего не происходило, и интерес мой почти иссяк, но тут дверь ателье распахнулась и на крыльце показался высокий мужчина в чёрном. Это был Бертран. Он придержал дверь, и следом из ателье вышла девушка, одетая совершенно не по погоде: плотно замотанная в шарф, в тёплом пальто и явно шерстяных колготках под короткой юбкой. Волосы её были убраны под платок. Бертран, точно телохранитель, аккуратно захлопнул за девушкой дверь автомобиля, подошёл к водительскому месту и недовольно осмотрел собравшуюся вокруг толпу. Вдруг заметив меня, он ничуть не удивился — лишь коротко кивнул, после чего сел в машину и завёл мотор.
— Да-а, нечасто увидишь принцессу Лукию в городе, — раздался сбоку голос Франтишки.
— Это была принцесса? — поразилась я, провожая уезжающий автомобиль взглядом.
— Ага. После той ужасной аварии она почти не покидает дворец. Бедняжка.
— Она… Это всё из-за магии?
— Угу, — отозвалась Франтишка, явно не собираясь ничего объяснять. Мысли её были заняты другим. — Лвичек скоро возвращается.
— Лвичек? Кто это?
— А-а, Лайонел. Кажется, он завтра приезжает.
Кир, как и всегда, не выказал по этому поводу ни малейшего интереса. Петер, необычно спокойный и тихий, сидел рядом и не спеша пил кофе.
— Он тоже странник?
— Да, дольше всех здесь работает. Кстати, золотая дверь — его рук дело.
— В каком смысле?
— В прямом, — зевнул Кир. — Лайонел может превратить в золото всё, к чему прикоснётся. Но с дверью, по-моему, это случайно вышло? — Он обращался к Петеру, но ответа не получил.
Смотря куда-то в окно, Петер имел вид задумчивый и несколько печальный. Не похоже, чтобы он слушал наш разговор.
— Кстати, помнишь мятные конфеты, которые вам бабуля подарила?
Я вдруг осознала, что те леденцы мы так и не принесли в агентство, забыв в машине.
— Просто ужас, — продолжал Кир. — Мне пришлось искать, где они продаются. Петер жёстко на них подсел.
— Ничего я не подсел, — отозвался он слегка обиженно.
— Ну конечно. У тебя все карманы хрустят от обёрток.
Нахмурившись, Петер ощупал карман брюк и, услышав характерный хруст, вздохнул.
— Что с тобой? — Хотя интонации в голосе Кира почти не изменились, его беспокойство было очевидным.
— Всё в порядке.
— А мне так не кажется.
— Плевать я хотел, что тебе кажется, — буркнул Петер. Резко