Читать интересную книгу Его Америка - Акпер Булудлар

вышестоящие тянут за ноги в панике, что ты разовьёшься и станешь лучше их в профессиональном смысле и затем займешь их места. Это, наверное, так не только в IT сфере. Люди у нас не любят прогрессировать и прогрессирующих не любят.

— Ты прав, — поддакивал я.

— А здесь совсем не так. Вот, например, в прошлый раз во время коллективного обсуждения одного проекта я нашёл и огласил ошибку своего супервайзера. Он стоит выше меня, и выше нас обоих стоит менеджер проекта, который был на том обсуждении и всё слышал. Супервайзер искренне поблагодарил меня, похвалил и даже спросил, как можно ошибку ту исправить. Случись мне найти ошибку вышестоящего или же коллеги азербайджанца перед его шефом, поступит ли он так же? Нет.

Аяз так завлекся рассуждениями, что не откусил ни кусочка от своего лахмацуна. Видимо, я своим вопросом наступил на больное место.

— А ещё, — продолжал он, — говорят, что климат и природа у нас в Азербайджане уникальные, что такого места с чистым воздухом и благодатной землей не сыщешь нигде, что там есть девять из одиннадцати климатических зон. Все это, конечно, интересно. Но природа Америки ничем не уступает. На территорию этой страны поместятся пятьдесят, а то и сто стран типа Азербайджана; и потому здесь есть и горы, и озёра, и реки, и леса живописные и целых два океана на двух берегах материка. Летом, когда в Нью-Йорке бывает нестерпимо жарко, мы с друзьями на уикенд едем в Мэйн. Зимой мы едем, например, в Нью-Орлеан. То есть я хочу сказать, что природа здесь не хуже, чем в Азербайджане. Ещё кое-что. В Азербайджане мало развлечений для молодёжи. Вот поеду я туда, пару дней останусь в Баку, потом переберусь в Шеки — и всё время будет скукотище мертвое. А здесь мне жить интересней. Здесь развлечений больше: мы с друзьями ходим на баскетбольные игры, болеем за Нью-Йорк, прыгаем с парашютом, едем на природу, бываем на концертах, на шоу комедиантов, на разных интересных выставках, на рыбалку, в барах, путешествуем, в конце концов. Азербайджан такой красивой и интересной жизни не представляет.

— Ты так думаешь? — спросил я, по ходу получая удовольствие от разговора с таким рассудительным собеседником, как он.

— Да, тамошним людям всё это не надо. Другие у них ценности, и зарплаты низкие, соответственно.

— Да, это так, — с грустью подтвердил я.

— И последнее, — сказал он. — Люди у нас не такие, как здесь. В Азербайджане они не доброжелательные, подавляемые и оттого подавляющие как в обществе, так и в семье, незнающие и оттого не практикующие свои права и свободы, с низким культурным уровнем, с предрассудками, с ограниченным кругозором, со злостью внутри, с агрессией снаружи… Сколько тебе лет?

— Недавно двадцать исполнилось.

— Вот, подрастёшь и все сам поймёшь. Поймешь, почему я и многие другие, «покидая родину», предпочитают жить в Америке. А пока правильно делаешь — учись здесь, путешествуй, развивайся.

На этом его совете интересная часть нашей беседы завершилась. Дальше мы говорили о моих планах получить стипендию от государства и учиться в Англии, о моих творческих воззрениях, о его хобби играть в хоккей и о многом другом. Он довольно интересный человек.

После турецкой пахлавы в десерт мы закруглились с едой и, сев в машину, приехали обратно.

Этот день, наверное, самый лучший день мой в штатах.

Завтра собираюсь целый день провести в Метрополитен-музей. Это должно быть что-то. Прогноз погоды на айподе показывает, что с послезавтра начнутся солнечные дни. Вот когда погода прояснится, тогда и пойду гулять в Центральном парке. А так в списке мест, куда хочу пойти, есть Коллекция Фрика, книжный магазин Стренд, Лонг-Айленд, «маленькая Одесса» и Дитмас авеню в Бронксе, на котором, как мне помнится со слов Джейкоба, живут азербайджанцы и есть пара азербайджанских ресторанов. Да и ещё, обязательно надо в течение двух-трёх дней написать мотивационное письмо для подачи в UCAS, а то боюсь, не успею.

Сцен или сюжетов, по которым можно было бы нарисовать следующие картины для блога, пока нет. Но это только первый день был. До отъезда, наверное, придумаю.

21 марта, 2013

Центральный Парк. Четыре часа дня.

Хорошо здесь! Солнце греет меня, вокруг люди ходят счастливые и дети играют, бегают туда-сюда, бесятся шумные. Вошел в парк с пятого авеню, на котором и расположена коллекция Фрика. После Метрополитена-Музея коллекция сия, конечно, не могла сильно удивить. Но там я почувствовал другой колорит. Были работы и Вермеера, и Гойи, и Рембрандта, и Веронезе, и Давида, и Ренуара, и Шардена. В общем, я смотрел, охал внутри перед величием и оторваться не мог. На «Офицер и смеющуюся девушку» смотрел так долго, что очнулся, когда онемевшие ступни заныли острой болью. Это было что-то. Вермеер… Но великолепие музея не только в картинах. Там атмосфера особая. Там атмосфера изящества. Большие залы и комнаты с красивыми драгоценными предметами, прекрасной мебелью, каминами и другими деталями, цепляющими голодный на такой шик взор. Я ощущал себя миллионером начала двадцатого промышленного века. Кроме картин, внимание привлекло и коллекция часов: механизм работы некоторых я не понимал, — что есть достижение музея — обворожить посетителя. Кроме всего очаровывающего, там, внутри дома, есть еще и журчащий фонтанчик с мраморными скамьями и растительностью вокруг воды.

Я сел туда с намерением переварить всё то божественное и роскошное, что увидел, пока гулял по особняку. Фотографировать в музее, конечно же, нельзя, и потому, напоследок купил пару открыток.

Даже не верится сейчас, что место это, дизайном и зарядом столь чуждое современному миру, расположено в нескольких сотнях метров отсюда.

Ну, что? Раз солнце греет, раз тепло и уютно, то неплохо было бы начать писать мотивационное письмо. Начну как обычно — с брейнсторминга, а там уже видно будет, как построить писанину.

Хорошо же быть в Нью-Йорке — чувствую себя в самом центре мира.

22 марта, 2013

В нью-йоркском метро, два часа дня.

После спуска с бруклинского моста зашел в метро и проехал уже пять станций, а до Дитмас Авеню еще четыре осталось. И вообще боюсь, что сел не на тот поезд. Вот в Чикаго в метро было не так трудно сориентироваться, а здесь, блин, линии дублируют друг друга, в информативных картах в станциях черт сломает ногу, спрашивать у кого-то не хочется — все неприветливые какие-то, да и спускаться сюда как-то стрёмно. Но хорош. Если и не доеду, то вернусь этим же поездом обратно. И лучше написать про Стренд.

С девяти до двенадцати был в этом книжном магазине. Магазин довольно большой, а точнее, длинный: само заведение пиарит, что в ней 18 милей книжных полок. Что ж, я там был и мёд я пил; можно сказать, что эта информация достоверна. В магазине четыре этажа. На первом этаже по законам мерчандайзинга расставлены самые популярные и нужные книги, а также другие мелкие, интригующие, продающие канцтовары. А остальные три этажа разделены по тематике. И чего там только нет! Всё-всё-всё. Я попал в рай, в котором провел не менее трех часов: брал книгу, зачитывался и через полчаса находил себя удобно расположившимся на полу. Магазин реально большой. Помню книгу про стрит-арт с очень крутыми образцами. Очень понравилось. Зачитался еще многими другими, но купить ничего не купил — денег осталось меньше восьмидесяти долларов, и мне влачиться ими до самого приезда в Берею. Хоть и ничего не приобрел, но сфотографировал несколько интересных товаров. Выставлю в инстаграм по дороге в Кливленд. Кстати, сегодня в восемь выезжаю из Нью-Йорка. Изнурительная же бу

Ну вот, наконец-то Дитмас Авеню.

24 марта, 2013

По дороге с Цинциннати в Берею, семь часов утра.

Голова болит тупо, и всё равно спать не получается. Лучше уж буду писать.

Патриссия была в своем амплуа. До половины одиннадцатого, кажется, мы были в баре, пили пиво, хотя и законом здешним мне пить не разрешено. Мал. Потом встретились с ее другом экстремалом и стали делать без башенные вещи. Забрались на движущийся поезд, потом вспрыгнули с него. Дальше пошли в заброшенную пивоварню и до двух-трех часов ночи бродили в подвалах и крышах. Я нашёл и взял с собой кипу документов с датами от 1960-ого года. А в подвалах были огромные баки, и чувак заметил, что homeless