Читать интересную книгу Мертвые возвращаются?.. - Тана Френч

— На самом деле, — проговорил Фрэнк, — если она иностранка и убийца — что бы им ни двигало — прилетел за ней за тридевять земель, как только ему станет известно, что ловить здесь больше нечего, его отсюда как ветром сдует. Для нас единственный способ задержать его здесь — это вселить в него надежду. Пусть думает, что она жива.

После его слов воцарилось тягостное молчание.

— Можно проверять всех, кто покидает страну, — предложил Сэм.

— Что проверять? — возразил Фрэнк. — Мы ведь не знаем, кого ищем, куда этот человек может направляться — ровным счетом ничего. Прежде чем кого-то искать, нужно выяснить, кто он такой.

— Мы работаем в этом направлении. Как я уже сказал, если убитая выдавала себя за ирландку, значит, английский — ее родной язык. Начнем с Англии, потом проверим США, Канаду…

Фрэнк покачал головой:

— На это уйдут месяцы. Пока мы сами не знаем, кого ищем, нам следует удержать нашего парня — а может, и девушку — здесь, в Ирландии. И кажется, я знаю, как это сделать.

— Версия номер четыре, — продолжил Сэм и загнул еще один палец. На какое-то мгновение я поймала на себе его взгляд, но он поспешил отвести глаза. — Ее убили по ошибке, приняв за другую.

И вновь молчание. Купер вышел из транса, словно услышал нечто для себя интересное. У меня же ощущение было такое, что все вокруг впились в меня глазами, как будто я перестаралась с макияжем или надела платье со слишком глубоким вырезом.

— Признавайся, Мэддокс, ты, часом, недавно никому не насолила? — поинтересовался О'Келли. — Ну, более, чем обычно?

— Примерно сотне алкашей и дебоширов и паре десятков дебоширок, — ответила я. — Никто, правда, не грозился мне отомстить, но я на всякий случай попрошу проверить дела. Пусть пометят тех, кто больше других привык распускать руки.

— А как насчет того времени, когда ты работала под чужим именем? — спросил Сэм. — Не может ли быть, что кто-то затаил обиду на Лекси Мэдисон?

— За исключением того идиота, который пырнул меня? — уточнила я. — Вряд ли.

— Кстати, он уже год как сидит, — уточнил Фрэнк. — Незаконное хранение наркотиков с целью сбыта. Давно хотел тебе сказать. В любом случае мозги у него до того скукожились, что он не опознал бы тебя даже при очной ставке. Плюс я прошелся по нашим материалам того периода — ни одного красного флажка. Детектив Мэддокс никого против себя не настроила, нет никаких оснований предполагать, что кто-то догадался, что она тайный агент. Когда она получила ранение, мы вывели ее из операции и заменили другим человеком. В результате ее действий никто напрямую не подвергся аресту, она никогда не вызывалась в суд в качестве свидетеля. Иными словами, я не знаю никого, кто желал бы ее смерти.

— А что, разве у того идиота нет дружков? — осведомился Сэм.

Фрэнк пожат плечами:

— Есть, конечно, хотя лично я не вижу причин, почему он должен их натравить на детектива Мэддокс. Тем более что сел он по другой статье — ему ведь не стали шить покушение на убийство. Просто взяли за мягкое место, а он наплел нам что-то про самозащиту. Мы сделали вид, будто поверили, и отпустили — мол, гуляй. На свободе нам от него было куда больше пользы, чем за решеткой.

Сэм резко поднял голову и уже открыл было рот что-то сказать, затем прикусил губу и принялся стирать с доски помарку. Что бы он ни думал по поводу того, что потенциального убийцу полицейского оставили гулять на свободе, ему с Фрэнком еще работать и работать. Расследование обещаю быть долгим.

— А когда работала в убойном, — спросил меня Фрэнк, — не успела нажить себе врагов?

О'Келли кисло усмехнулся.

— Все, кого я посадила, еще сидят, — ответила я. — Хотя у них наверняка есть родные, друзья, сообщники. Есть подозреваемые, которым мы так и не сумели предъявить обвинение.

Солнечные лучи соскользнули с моего стола, и один его угол уже стал темным. Неожиданно оперативная часть показалась мне какой-то пустой и холодной, как будто ее выдуло ледяным ветром.

— Это я беру на себя, — пообещан Сэм. — Постараюсь проверить всех.

— Если кто-то точит зуб на нашу Кэсси, — с надеждой в голосе произнес Фрэнк, — за стенами Уайтторн-Хауса ей будет куда спокойнее, нежели одной в квартирке.

— Я могу составить ей компанию, — возразил Сэм, правда, не глядя ему в глаза.

В наши планы не входило афишировать, что он и так проводит у меня половину своего времени. И Фрэнк это знал.

И потому поспешил изобразить удивление.

— Все двадцать четыре часа в сутки? Если она заляжет на дно, то почему бы не с пользой для нас? Например, можно дать ей микрофон. Пусть постоянно носит на себе, а кто-то из нас тем временем будет прослушивать все разговоры.

— Ну да, с нашим-то бюджетом, — возразил О'Келли.

— Нет проблем, запишем расходы на наш отдел. Будем работать на пару с ратовенским участком. Стоит замаячить в кадре подозрительному лицу, как наши ребята из Ратовена тут как тут. Согласитесь, такое вряд ли возможно, если она останется сидеть дома.

— Если мы считаем, что на свободе разгуливает человек, замысливший убийство офицера полиции, — произнес Сэм, и в его голосе прозвучали стальные нотки, — мы обязаны обеспечить безопасность нашего сотрудника.

— Что ж, верно, — согласился Фрэнк. — Кстати, у вас предусмотрена статья расходов на охрану сотрудников? — Это он уже к О'Келли.

— Ты меня спрашиваешь? — огрызнулся тот. — Она работает в «бытовухе», у них и спрашивай.

Фрэнк развел руками и с ухмылкой посмотрел на Сэма. А вот Купер явно получал от спектакля удовольствие, и немалое.

— Меня не нужно охранять двадцать четыре часа в сутки, — успокоила я их. — Если убийца хотел прикончить меня, он не ограничился бы одним ударом. Так что расслабьтесь и не берите в голову.

— Она права, — согласился Сэм, немного подумав. Впрочем, не похоже, чтобы это его успокоило. — У меня вроде бы все.

Он сел и пододвинул стул к своему столу.

— К тому же деньги здесь ни при чем, — добавил Фрэнк. — Эта пятерка обычно скидывается по сотне фунтов в неделю в общий котел: на еду, бензин, свет, ремонт дома, ну и все такое прочее. При ее доходах ей почти ничего не остается. В банке у нее всего восемьдесят восемь фунтов.

— Что скажешь? — спросил меня Сэм.

Он имел в виду мою версию с точки зрения психологического портрета. А психологический портрет, скажу я вам, вещь неумолимая. Другое дело, что у меня никаких зацепок. Единственное, что можно сказать почти со стопроцентной гарантией: ее убил кто-то, кого она знала, кто-то, у кого не в порядке с нервишками. Выбор потенциальных претендентов у нас невелик — либо отец ребенка, либо кто-то из их компании, — кстати, это может быть один человек.

Но скажи я это, на нашем совещании можно ставить жирную точку, по крайней мере в том, что касается меня. При одной только мысли, что я буду жить под одной крышей с теми, кто в нашем списке потенциальных убийц занимает первые строчки, Сэм бы сам съехал с катушек. Что лично мне ни к чему. А все потому, пыталась я убедить себя, что решение я хочу принять сама, вместо того чтобы его принимал за меня Сэм. Правда заключалась в ином: эта комната, эти люди, этот разговор — все действовало на меня, подталкивало к принятию решения. Как того и хотел Фрэнк. Ничто так не увлекает, как расследование убийства, ничто не поглощает тебя с головой словно огромная, сметающая все на своем пути волна. Как давно в моей жизни не было ничего даже близко похожего! Как давно я не складывала воедино крошечные разрозненные кусочки улик, версий, гипотез — при этой мысли мне сделалось слегка не по себе.

— Я, пожалуй, склоняюсь к версии номер два, — наконец произнесла я. — Ее убил тот, кто знал ее как Лекси Мэдисон.

— Мы тоже склонны так думать, — сказал Сэм. — Последними живой ее видели соседи по дому, они же и самые близкие ей люди. Из чего напрашивается вывод, что они у нас проходят под номером первым.

Фрэнк покачал головой:

— Я бы не стал спешить с выводами. На пальто с правой стороны имеется разрез, который точно соответствует месту нанесения удара. Я это вижу так: ее пырнули ножом, когда она вышла из дома прогуляться.

— И все-таки я бы не стал вычеркивать соседей из списка подозреваемых, — возразил Сэм. — Мы пока не знаем, что могло побудить кого-то из них поднять на нее руку, не знаем, почему убийство произошло вне стен дома. На данный момент со всей очевидностью можно сказать лишь одно: как на это дело посмотришь, такой ответ и получишь. А смотреть на него можно под каким угодно углом. До тех пор пока у нас не будет свидетеля, который видел ее живой и здоровой уже после того, как она вышла из дома, эти четверо для меня подозреваемые.

Фрэнк пожал плечами:

— Тоже верно. Если убийца один из них, то они стоят друг за друга стеной. Мы промариновали их несколько часов, а они дружно поют одну и ту же песню. Так что наши шансы дождаться, что они где-то проколются, практически равны нулю. Если это кто-то со стороны, то мы не имеем ни малейшего понятия, кто он такой, откуда знал Лекси и откуда начинать поиски. Есть случаи, которые можно раскрыть лишь изнутри. Именно для того и существует наш отдел. Что опять-таки возвращает нас к моему предложению.