Филипп нахмурился:
— Что ты пытаешься мне сказать, Каро? Что я — всего лишь мимолетное увлечение на твоем пути к мистеру Совершенство?
— Нет… Ну, вроде того, я полагаю. — Каро отошла в сторону. — Я просто хочу наслаждаться жизнью, хочу весело провести время и не грустить оттого, что через два месяца мне предстоит вернуться в Эллерби. Никаких обещаний, никаких обязательств, — сказала она и наконец подняла на него темно-голубые глаза. — Исключительно кратковременные отношения. Полагаю, ты должен обрадоваться предложенному мной сценарию. — Голос ее едва заметно дрожал.
Да, она предложила Филиппу его собственный сценарий, и он должен прийти в восторг.
— Мы не сможем никого убедить в нашем страстном романе, если мне не разрешается прикасаться к тебе, — заворчал он.
Каро и об этом подумала.
— Что ж, я обещаю приложить все силы, дабы произвести хорошее впечатление, когда мы будем появляться на людях. Но если мы окажемся одни за пределами спальни, лучше сохранять дистанцию.
Филипп посмотрел на нее почти сердито:
— Итак, ты предлагаешь мне не распускать руки до тех пор, пока мы не войдем в спальню, верно?
— Я думаю, так будет легче для нас обоих, — сказала она. — Ведь ты не хочешь, чтобы я в тебя влюбилась, не так ли?
Конечно, Филипп этого не хотел. Всю жизнь он старался избегать того, чтобы кто-нибудь в него влюбился.
Филипп посмотрел на озеро.
— Ты же понимаешь, что я предлагаю разумное решение, да? — через минуту спросила Каро.
— О да, да, я понимаю, — бросил он раздраженно.
Хм, не так он планировал начать это утро.
— Ты видел сегодняшние газеты?
Вдовствующая королева Бланш взяла стопку газет и швырнула их на стол, будто ей было противно к ним прикасаться.
— Еще не видел, — сказал Филипп, желая только одного — оказаться рядом с Каро, которая вышла в сад, собираясь прогуляться с мопсом Аполлоном.
— Твой отец встает в пять часов каждое утро, чтобы ознакомиться с новостями перед завтраком.
Филипп стиснул зубы. Он возвышался над своей двоюродной бабушкой, однако она, как обычно, заставляла его чувствовать себя неопрятным школьником.
— Что пишут в газетах?
Вместо ответа, вдовствующая королева Бланш взяла газету из стопки и бросила ее Филиппу. Он поймал газету и развернул ее. На первой полосе красовался набранный крупным шрифтом заголовок: «Следующая принцесса?» Ниже была помещена большая фотография городского рынка. Репортер сделал снимок в тот момент, когда Каро засовывала кусочек сыра в рот Филиппу. На ее голове были солнцезащитные очки. Она и Филипп улыбались.
Каро отлично получилась на этой фотографии. Она выглядела очень счастливой. Ее эксцентричной одежды почти не было видно. К собственному ужасу, Филипп заметил, что тоже выглядит на снимке… весьма счастливым.
— Я не поверила своим ушам, когда услышала, что ты бродил по рынку. — Резкие слова вдовствующей королевы Бланш походили на удары плетью.
Когда-то королева была красавицей. Об этом можно было судить по чертам ее лица, на котором давным-давно красовалась маска ледяного высокомерия. Она была, наверное, такой же жизнерадостной, как Каро…
— О чем ты думал? — продолжала она. — Мы, слава богу, не принадлежим к либеральным монархам. Твой отец всегда держит дистанцию, и люди относятся к нему с уважением. Если ты начнешь вести себя как простолюдин, ты потеряешь трон прежде, чем усядешься на него! Эта… эта Каролайн совершенно никуда не годится. — Она посмотрела на фотографии. — Репортеры пишут, что ты одурманен ею.
— Может быть, — коротко ответил Филипп, бросив газету на стол и сложив руки за спиной.
— Как ты мог предпочесть ее Шарлотте? — На лице вдовствующей королевы появилось недоумение. — Она неуклюжая, неухоженная и не имеет понятия, как следует себя вести.
— Она добрая и дружелюбная, — произнес Филипп. — Разве она плохо себя ведет? Да, она не носит классически элегантную одежду, но у нее есть собственный стиль. Она… необычная.
— Она похожа на пугало, — заявила вдовствующая королева. — Она даже не красива!
— Для меня она красавица, — парировал Филипп.
— Значит, ты влюбился! Как вульгарно!
В ее голосе слышалось откровенное презрение. Филипп склонил голову, вежливо соглашаясь с королевой, но в душе у него все переворачивалось.
Влюбился? Любовь здесь ни при чем. Его просто влечет к Каро.
Двоюродная бабушка посмотрела на него и прищурилась:
— Ты не можешь на ней жениться.
Филипп резко отвернулся и подошел к высокому окну с видом на сады. Он увидел Каро, которая пыталась научить Аполлона бегать за брошенной палкой.
Она помахала палкой перед носом мопса, а затем бросила ее на газон. Аполлон сидел на заднице и тупо смотрел на девушку. Каро указала ему на палку, а затем продемонстрировала, как следует скакать по траве, чтобы взять ее. Она взяла палку и вновь бросила ее, однако Аполлон ничуть этим не заинтересовался.
Глядя на Каро, Филипп почувствовал себя непринужденнее, уголок его рта изогнулся в улыбке.
— Почему я не могу на ней жениться? — поинтересовался он.
— Я думала, что это очевидно! Однажды ты станешь королем, — назидательно проговорила вдовствующая королева. — Ради своего отца ты обязан найти подходящую невесту. Мы не хотим, чтобы Монтлюс стал посмешищем для всей Европы.
— В Европе несколько наследников престола вступили в брак с простолюдинками, — заметил Филипп. — Это ничуть не навредило их государствам.
— Те невесты хотя бы привлекательные. — Вдовствующая королева подошла к окну и встала рядом с Филиппом. — Разве ты можешь сказать то же самое о Каролайн Картрайт?
Она указала на Каро, которая еще раз показала мопсу, как нужно приносить брошенную палку, и остановилась, чтобы отдышаться. Ее лицо порозовело, рубашка помялась, а волосы спутались и разметались по плечам.
Конечно, она не выглядела как принцесса.
Не зная о том, что за ней наблюдают, Каро вытащила из кармана заколку и наскоро заколола волосы, убирая пряди с лица. Когда она подняла руки, блузка плотнее обтянула ее грудь, и Филипп ощутил пробуждающееся желание.
— Она всем нравится, — сообщил он своей двоюродной бабушке.
— Она нравится прислуге. — Королева Бланш пренебрежительно махнула рукой. — Я наслышана о ее дружеских встречах с лакеями и поварами на главной кухне дворца. Скажи ей, чтобы она это прекратила.
— Она понравилась не только прислуге. — Филипп подошел к столу и взял газету. — Здесь написано, что ее полюбили простые люди.
Двоюродная бабушка вырвала газету из его рук и вслух прочитала статью, испытывая явное отвращение: