– Акции отеля от папочки – довольно неплохое начало.
– Отец не имел к этому никакого отношения. Их я заработал сам. Я уже объяснял в суде, что знал: отец ведет свои дела преступными способами, а твой – у него на побегушках. Так расскажи мне про мою прекрасную жизнь. Когда я вернулся в Лондон, мне пришлось буквально на коленях ползать перед своими партнерами по бизнесу, с которыми мы вместе владеем отелем. Полгода в тюрьме требуют объяснений. Неужели ты полагаешь, что меня встретили с распростертыми объятиями? Нет! Я должен был снова и снова доказывать, что мне можно доверять. То, что я шесть месяцев провел в предварительном заключении, дожидаясь суда, легло позорным пятном на мое имя. – Софи с побелевшими губами слушала эту тираду. – Я ничего не взял у отца. Я приложил все усилия, чтобы исправить последствия его поступков. Я вернул отцу все, что он мне дал, кроме образования. К сожалению, нельзя выбросить из головы то, что уже выучил. Но бог свидетель: есть вещи, которые я бы очень хотел позабыть, и пытался это сделать… – Софи поняла, что Люка имеет в виду их отношения. – Я оставил Бордо-дель-Чело. В тот раз я приехал туда, только чтобы раз и навсегда избавиться от тебя. И зачем только я открыл тебе дверь! – Софи не успела пошевелиться, как Люка уже схватил ее за руку и предупредил: – Только ударь меня еще раз!
– И ты ударишь меня в ответ? – с вызовом бросила Софи, не понимая, почему на его губах играет полуулыбка.
И Люка, действительно, почти улыбнулся, подумав о том, что эта женщина так ему подходит и столь часто его восхищает. До чего же ему хотелось закончить их спор иначе: сдавшись, поцеловать ее. Но он отказал себе в этом удовольствии, заявив:
– Ударишь меня снова – и не успеет на моей щеке исчезнуть след от твоих пальцев, как наша «помолвка» будет расторгнута, и ты сама будешь объяснять отцу, почему это произошло. Я не шучу. И тебе следует знать, что я не предупреждаю дважды. – Он понимал, что победил, и все же подлил еще масла в огонь: – Я ухожу и проведу ночь с женщиной, которая не допрашивает меня, которая со мной мила и нежна…
– Передавай от меня привет Клаудии, – выплюнула Софи, надеясь шокировать Люку тем, что знает имя его любовницы, но тот лишь усмехнулся, различив ревность в голосе собеседницы.
– Клаудии?
– Ты был с ней в отеле «Фисцелла».
– Потому что мы с Маттео подумываем о его покупке. – Софи оставалось только порадоваться, что ей стало заранее известно о том, что Люка вот-вот станет ее боссом. – А Клаудиа – мой юрист.
– Она приезжала в отель, чтобы вести переговоры о его покупке?
– Нет. Я нанял ее, чтобы добиться освобождения твоего отца.
Софи застыла, ненавидя Люку за то, что тот всегда оказывается на шаг впереди нее.
– Зачем? Зачем ты это сделал? – спросила она.
Но Люка не собирался рассказывать о золотом крестике, лежащем в кармане и жгущем огнем, и о жуткой вине, заставившей его сражаться за освобождение Пауло, поэтому он, зло улыбнувшись, солгал:
– Ну, разумеется, я поступил так ради этого момента, Софи. Ради того, чтобы ты пришла в мой офис и попросила пожить с тобой. Ради удовольствия лежать с тобой в постели и не сметь к тебе прикоснуться…
– Почему ты меня так ненавидишь?
– Догадайся сама. Я ухожу. Увидимся завтра, когда начнется настоящая игра.
Глава 12
Софи не хотела, чтобы отца сегодня освободили. Наверное, она самая плохая дочь на свете, но она надеялась, что решение судьи будет отрицательным. В этом случае можно будет, не говоря ни слова, уйти из этой квартиры и от Люки.
Но вместо этого ближе к вечеру пришло эсэмэс: «Твой отец уже покинул госпиталь и скоро будет с тобой. Судья по соображениям безопасности вынес свое решение при закрытых дверях. Скоро оно будет публично оглашено».
Несмотря на тот ад, через который еще предстояло пройти, Софи понимала, что освобождение ее отца могло бы стать настоящим кошмаром, если бы не помощь Люки. Она видела в новостях толпы репортеров, собравшиеся у здания суда и возле госпиталя, и содрогалась при мысли, что ей и Белле пришлось бы иметь с ними дело.
В то время как журналисты сражались за то, чтобы оказаться поближе к тюремным воротам, Пауло уже сидел в квартире Люки.
– Я думал, он будет дома.
– Люка отправился в суд, чтобы держать меня в курсе, что там происходит.
– Здесь красиво. А балкон есть? Хотелось бы подышать свежим воздухом.
– Балкон есть в твоей комнате, а еще на крыше есть небольшой сад.
– Наверх мне не подняться.
– Тут прямо в квартире есть лифт, – снова неожиданно раздался сзади голос Люки.
Пауло, с трудом встав, радостно воскликнул:
– Люка! – И тот обнял старика.
– Спасибо тебе за все, что ты для меня сделал! – от всего сердца поблагодарил Пауло. – Я знаю, что это ты вытащил меня из тюрьмы.
– Ничего подобного! – проворчал Люка. – Судья прав: во время процесса было допущено много нарушений. Ты заслуживаешь быть свободным.
– Ты знал, что за всем этим стоит Люка? – удивилась Софи.
– Разумеется, – ответил ее отец. – Не так уж много дел подвергаются пересмотру. Я понимал, что это наверняка твоя работа, Люка. – Речь Пауло звучала теперь совсем не так, как в предыдущие недели.
– Так ты всего лишь притворялся, что немного не в себе? – нахмурилась Софи.
– Иногда, – улыбнулся он в ответ.
– Не так уж он и болен, – сказал Люка. – Это была шутка.
– Ха-ха, – произнесла Софи.
Она посмотрела на отца. Как мучительно было осознавать, что, хотя они и вместе сейчас, все же старику осталось жить совсем недолго.
В саду на крыше Пауло уже дожидались макароны под его любимым соусом, приготовленные Софи, и откупоренная бутылка лучшего вина.
Отведав макарон, он заявил:
– Вкус почти такой же, как дома.
Софи посмотрела на Люку. Тот, не прикоснувшись к своей порции, наполнил вином три бокала. Пауло потянулся к одному из них.
– Может, тебе не стоит пить? – спросила Софи. – Ведь ты принимаешь лекарства.
– Ты совсем как твоя мать, – рассмеялся ее отец. – Я ведь сегодня вышел из тюрьмы!
– Все равно…
– Ты чересчур за меня беспокоишься, – проворчал Пауло.
– Кто-то же должен это делать.
Люка, расслышав легкую горечь, прозвучавшую в этом замечании, кинул взгляд на Софи. Она стольким пожертвовала, чтобы быть рядом с отцом: уехала из родного города, отказалась от мечты работать на океанском лайнере. Возможно, даже порвала с ним она тоже по этой причине, кто знает?
Но какое это имеет значение? С прошлым покончено. Надо только разобраться с настоящим. Впрочем, ясно, что этот фарс долго не продлится, несмотря на то что старик немного воспрял духом после освобождения.