неизбежно, если Хасан узнает о заявлении Зафины.
Дверь открылась. Леона обернулась и увидела Хасана.
— Что случилось? — Он нахмурился. — Ты очень бледная.
— Н-ничего, — сказала она. Но потом, поскольку это была очевидная ложь, она прибавила: — Голова болит, и немного подташнивает. — Одной рукой она коснулась живота, а другой лба, покрытого испариной. — Я переела за ужином. Или наглоталась воды, пока была в море.
Он быстро подошел и потрогал пальцами ее щеку.
— Ты замерзла. — Он прижал свой большой палец к ее запястью. — У тебя учащенное сердцебиение. Тебе нужен врач. — Он повернулся к телефону. — Раздевайся и ложись в кровать.
— О нет, Хасан! — закричала она, протестуя. — Мне станет лучше через пару минут! Пожалуйста… — умоляла она, когда он снимал трубку. — Посмотри! — заявила она, когда он взглянул на нее из-под нахмуренных черных бровей. — Мне уже лучше. Я приняла лекарство несколько минут назад. — Собравшись с силами, она сумела подойти к нему, не споткнувшись, и взяла трубку из его рук. — Не надо, — повторила она. — Я не стану портить всем удовольствие сегодня вечером. Я и так наделала много шума. — И она не позволит Зафине ликовать. — Погуляем на палубе? — Она крепко взяла его за руку. — Мне просто надо подышать свежим воздухом.
Хасан колебался. Но Леона проигнорировала выражение его лица и потащила своего мужа к двери. На самом деле прогулка принесла ей больше пользы, чем она ожидала. Просто быть с ним, чувствовать его присутствие было достаточно, чтобы укрепилась ее вера в то, что он никогда так жестоко не обманет ее по поводу второй жены.
Зафины нигде не было, и отчасти Леона испытала облегчение, а отчасти разочарование, потому что очень хотела одолеть злую ведьму и показать ей, что у нее отличное настроение. Когда Рашид и Имран ушли на переговоры с Хасаном, Леона отправилась в спальню. Ее вырвало. К счастью, Хасан этого не видел. К тому времени, как он лег спать, она уже спала, а он не пытался разбудить ее. Утром Леону снова тошнило.
Она с трудом пережила день и почти все время была с Эви и ее детьми. Когда она играла с Хашимом, малыш нечаянно задел рукой ее грудь, и Леона вздрогнула от неожиданной боли.
Эви заметила ее реакцию:
— С тобой все в порядке?
Леона пожала плечами.
— По правде говоря, я чувствую себя не в своей тарелке, — призналась она. — После вчерашнего инцидента с рыболовной сетью у меня все болит и меня тошнит.
— Те же самые симптомы были у тебя накануне? — спросила Эви.
— Да, но я перенервничала.
— Ну да, — пробормотала Эви.
Леона резко подняла голову:
— Что ты хочешь этим сказать?
Эви печально пожала плечами. В каюту вошел Рашид, и разговор пришлось отложить, так как подали обед.
После обеда почти все отправились отдыхать. Но Хасан и Рашид занимались государственными делами и разговаривали по телефону. Леона никогда так не радовалась возможности запереться в своей каюте, потому что ее тошнота только усилилась. У нее болела голова и ныло все тело.
Раздевшись, она легла в постель и решила держаться подальше от детей Эви на тот случай, если она подцепила вирус. Она очнулась от тяжелого сна на закате и вспомнила последний закат перед тем, как они добрались до Джидды. Это воспоминание придало Леоне сил, и она отправилась в ванную комнату, где не спеша принимала душ, а потом неторопливо одевалась к ужину. Она решила надеть тунику длиной до щиколотки из мятно-синего шелка и подходящие по цвету узкие брюки.
Хасан вошел в каюту, задумчиво хмурясь.
— Привет, незнакомец! — сказала она.
Он улыбнулся. Это была удивительная улыбка, полная добра и любви и многообещающих намеков. Он собственнически оглядел Леону с головы до ног.
— Моя женщина, — произнес он.
Леона заметила его взгляд.
— Я одета и готова играть роль хозяйки, поэтому держи свои развратные руки при себе.
— Ты же знаешь, как легко я могу тебя переубедить? — самоуверенно ответил он.
— Переубеди меня позже, — посоветовала она, повязывая на голову шелковый шарф.
Его глаза заметно потемнели. Она только сейчас поняла, как ему нравится видеть ее в арабской одежде.
— Подожди меня, — попросил он, когда она шагнула к двери. — Мне нужно всего пять минут, чтобы переодеться. Я принял душ десять минут назад, после того как позволил непоседливому Самиру втянуть меня в игру в софтбол на солнечной палубе.
— Кто выиграл? — Она присела на подлокотник кресла.
— Я, но путем обмана, — признался Хасан.
— А он знает, что ты жульничаешь?
— Конечно. Но он считает, что он у меня в долгу после того, как ты упала с гидроцикла. — Он снова улыбнулся ей, и Леона задрожала от желания.
По ее телу пробегал чувственный трепет, пока она наблюдала, как Хасан снимает рубашку и шорты, обнажая смуглое тело, которое ей не терпелось погладить. К тому времени, как он надел белую тунику, Леона смотрела на него как собственница.
Когда они вошли в главную каюту, Самир принялся рассказывать ей о вольностях Хасана.
— Он жульничает. У него нет совести. Кстати, он учился в Итоне, чтобы из пустынного дикаря превратиться в джентльмена!
— О! — Леона подняла голову и рассмеялась над мужем. — Так вот что я люблю в тебе больше всего.
— Манеры джентльмена? — спросил Хасан.
— Дикарские замашки, — мягко поправила она.
Хасан ответил, осторожно ущипнув ее за подбородок указательным и большим пальцами. Все рассмеялись. Все были счастливы. Только Зафина старательно скрывала злобный взгляд.
В ту ночь они ужинали под звездами. Леона удивилась, увидев на боковом столике ведерко со льдом, в котором было несколько бутылок шампанского. Некоторые гости пили вино; некоторые обходились без алкоголя. Но даже когда вчера вечером появился повод для празднования, шампанское не было подано.
— Что происходит? — спросила она Хасана, когда он усадил ее за стол.
— Подожди и все узнаешь, — решительно ответил он и отправился к своему месту на противоположном конце стола.
Первая ложка восхитительного арабского супа вызвала у Леоны тошноту.
— Успокойся, — сказала она взбудораженному Самиру и отложила ложку в сторону. — Завтра мы с тобой погоняемся на гидроциклах, и я обещаю, что я, как англичанка, не буду жульничать.
— Боюсь, гонки придется отложить, — плавно произнес Хасан. — Все водные виды спорта сейчас под запретом.
Леона уставилась на него через стол.
— Вот так, да? — запротестовала она. — Со мной произошел обычный несчастный случай, вероятность которого один к миллиону, а ты помешаешь всем остальным развлекаться?
— Ты чуть не утонула. Спасательный жилет тебе не помог. Вероятность того, что это повторится снова, составляет миллион к одному.
— Он знает, что говорит, — заметил Самир.
После