— Стойте! — у Болли наконец лопнуло терпение. — Вы о чём вообще сейчас? Что мы тут обсуждаем?
— Мы обсуждаем, как получить с отца этой девки много денег! — раздражённо парировал я. Блин, как же не люблю, когда такие вот ... инициативные лезут в мои планы.
— Да вы что? За зиму совсем очеловечились?! — Болли обвел всех присутствующих взглядом выкаченных глаза. — Вы еще не забыли, что мы орки?! Мы ни у кого ничего не просим! Мы приходим, и забираем сами всё, что хотим!
Слышавший его народ, не только те, кто был на носу, но и те, кто был дальше, согласно закивали: «Да, мы такие».
— Вы тут и дальше чешите языками, как бабы на рынке, а я сейчас пойду, и получу с этих девок то, чего по милости нашего ублюдка был лишен всю зиму!
И Болли решительно шагнул к борту, намереваясь перепрыгнуть на когг.
Ах ты ж...! Я заскрипел зубами, вскипая гневом. Эта волосатая паскуда ща обосрет весь мой план!
Черт, арбалет я уже разобрал и, тщательно протерев, убрал в чехол. Чехол, правда, висел на поясе, но сейчас — это всё равно, что в другой вселенной — не успею. Взгляд метнулся в поисках подходящего оружия, уцепил связку сулиц. Их я за зиму тоже много перекидал, ну-ка! ...
Меня перехватил мгновенно вскочивший Фритьеф.
— Стой! — рык Сигмунда заставил Болли сбиться с шага.— Только прикоснись к ним, и я прикажу выкинуть тебя за борт!
— Что? За что?! — развернулся волосатик.
— За бунт!
На секунду над обоими кораблями повисла гнетущая тишина. Про бунт против форинга в походе все хоть что-то слышали. Вот только случаи эти, как говорят, были исчезающе редки.
— Какой бунт, форинг? — опешил Болли. Но глазки у козла забегали!
— Ты слишком много взял в последнее время власти, Болли. Решаешь за меня, а сейчас вообще готов поступать даже без моего приказа. Или... против моего приказа?
От последних слов повеяло уже не грозой. Холодком. А я-то думал, что брательник идет на поводу у этого волосатого! А он тоже, себе на уме. Давай, брат, жги!
— Когда... Да когда я что-то решал за тебя, форинг? Я..., да я только хочу дать тебе совет, ну чтоб ...
— Договаривай, — прищурился Сигмунд.
Подобрался Фритьеф. На охреневшем Болли скрестились взгляды других орков.
— Чтоб ты принял ... верное решение, — растягивая слова закончил мысль волосатик.
— Значит ты считаешь, я без твоего мнения уже не могу принять ни одного решения?
Пауза затянулась. Ну, давай! Со злорадством подумал я, ляпни «нет», ляпни «да» и я обязательно плесну бензинчика в огонь! Я уж и фразу подходящую заготовил...
— Прости меня, форинг, — Болли опустился на одно колено, — если я своими действиями и словами невольно оскорбил тебя. Если я и виноват, то лишь в том, что хотел, чтоб твоя слава выросла еще больше!
— Встань, — милостиво разрешил Сигмунд. Потом нашел взглядом меня. — Давай-ка к делу. Почему ты решил, что этот граф нам заплатит?
Это на самом деле был тонкий момент плана. Да, «убей орка» и «не говори с демонами», всё верно, люди настолько в шорах своих стереотипов... Хотя они имеют на то, все основания... Но всё же! Во-первых, это феодал высокого ранга, а чем выше во власти сидит человек, тем менее он руководствуется лозунгами, это я еще по «прошлой жизни» уяснил. Я вспомнил прошлогодних наемников и их старшего, как его? Саймон, точно! Как он сказал? «Не верю в поповские сказки, а верю в серебро»? Хочется верить, что и наш граф, смотрит на вещи более прагматично.
Во-вторых, меня зацепили слова самой Летисии, что папа спонсировал поездку этого Ланца. Пока не знаю, но вот не просто так он это сделал, не могу объяснить, просто чувствую. Ну и в-третьих... это даст шанс девчонкам подольше пожить на этом свете.
— Это мне его дочка сказала.
— А ты и поверил? — рассмеялся Болли, — Да она тебе сейчас что угодно расскажет!
— Погоди, — остановил его Сигмунд, — дай парню сказать.
— Сигмунд, — неожиданно пришла мне в голову мысль, — ты же помнишь свадьбу нашего ярла, Рагнара?
Брат кивнул. Еще бы ему не помнить! Именно тогда папаша Йорген объявил Сигмунда форингом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты же понимаешь, что ярлы просто так своих дочерей замуж не выдают? Нашему Рагнару был нужен союз с ярлом Аскелем, этому графу тоже что-то нужно от будущего зятя. И раз дочь пропала, то планам этим не быть исполненными. — Я перевел дух, ну, вроде вырулил, в глазах брательника уже нет неверия. — Вот за возможность воплотить свои планы в жизнь граф и заплатит!
— Да пусть просто скажет, где живет ее папаша и всё! А потом мы явимся, и заберем у этого ... ярла все, что захотим!
Все поголовно, включая волосатика, посмотрели на Рерика так, будто он пернул в приличном обществе.
— Болли, ты бы научил своего прихвостня вежливости, — не удержался я от колкости.
Волосатик презрительно дернул щекой, но всё же одарил парнягу таким взглядом, что тот предпочёл потеряться где-то на корме драккара.
— Хорошо, — кивнул Сигмунд, — а как ты собираешься сообщить этому человеку, что его дочь у нас? Почему ты думаешь, что он вообще будет с тобой разговаривать? Ты же понимаешь, что стоит тебе появиться у людей, тебе тут же смерть? Ты уже пробовал договариваться, помнишь?
Да, точно. Деревня на Ирене. «Смерть оркам!» — это единственное что могут орать люди, завидев клыкастую морду. Ну, так мы сами себе такую славу создали.
— Так я сам и не собираюсь к людям. Зачем? — я вновь пожал плечами. — Отправим к ним кого-то из команды корабля.
— Предположим... — после некоторых раздумий молвил Сигмунд. — Предположим мы не тронем эту дочку и пошлем гонца ее отцу. Предположим, что отец даже согласиться заплатить... — он сделал паузу. — Скажи мне, Асгейр, сколько я... мы, с этого получим?
***
В реальности это был второй, самый тонкий момент. Вернее — одно сплошное неизвестное. Только предположение, сделанное на основе прогрессии богатства, да еще моих обрывочных, явно недостаточных знаниях об истории опять же — моего мира. А вдруг это какой-то нищий граф? Кажется, я читал, что отец Экзюпери был графом, но настолько бедным, что работал на почте[1].
— А давай спросим у самой девки? — предложил я. — Я, конечно, предположил, что мы могли бы стрясти с него тысячу или даже больше марок. Хотя бы, судя по тому, как он одевает своих хирдманов, — конечно, я имел в виду дружинников, — у каждого шлем марок ... пятнадцать стоит. Щиты отличные, копья... В общем думаю, тысяча — это минимум, что мы могли бы попросить.
— Тысячу марок, даже больше, мы в прошлом году получили за первый заход на Вестлёнд, грабя одни деревни, — с сомнением покачал головой Моди.
— Ты забыл? Мы тогда хорошенько пограбили обоз еще одного людского ярла, — вмешался в разговор Фритьеф. — Вряд ли мы столько выручили бы на Волчьем, если бы не это.
— Ладно, пойдем, поговорим. — Сигмунд поднялся на ноги, и тут заметил намылившегося присоединиться Болли «со товарищи».
— Болли, — развернулся брат к волосатику, — ты же опытный хольд? Чуть ли не второй мой ближник? Возьми Кнуда, и проверьте как там наш чиненый борт. Всё-таки мы притирались к этому кораблю, вдруг у нас течь открылась, а мы и не знаем?
Волосатик хотел что-то возразить, но взглянул в лицо форинга... и заголосил на сидевших на своих местах орков:
— А ну-ка вскочили, да барахло свое в сторону, вскрываем палубу. Открывайте этот и этот щит... Кнуд! Где ты там? Иди, посмотрим, что там с нашим Вороном!
На когг перешли только трое: я, Сигмунд и посветлевший лицом Фритьеф.
***
Девчонок уже вновь отделили от основной толпы и поместили в шатер. Людей на носу по-прежнему сторожили Фреир, Торстейн и Торольв. За девчонками смотрел Бьярни, никому другому доверить их я бы не смог. Кстати, рядом «скучал» Регин. Если что — надеюсь, поддержит.
Летисия и Идда, наконец, обратно поменялись платьями, теперь дочь графа щеголяла в более приличествующем ей темно-зеленом платье, сидящем как раз по фигуре. Волосы она всё же убрала под чепец. А Идда теперь могла нормально дышать в своем, бледно-голубом. Хотя конечно, когда платье на ней было «в облипку» смотреть на нее было куда приятнее.