больше времени у плиты.
После еды он какое-то время шатался по дому, особенно когда сильный дождь и низкое серое небо не слишком-то располагали к работе.
* * *
Горлица с черной полоской на шее уже долго следила за ними сквозь желтоватое стекло кабинета, склонившись на оконную решетку. Уголком глаза Франсуа посматривал на нее, вытянувшись на массажном столе, пока Лоренс совершала скользящие надавливания на его бедро. Испуганная звуком клаксона с улицы, птица моментально исчезла, перед этим широко взмахнув крыльями.
Странное дело: за весь день с неба не упало ни одной капли, но небо было все такого же грифельного цвета. Прогуливаясь по набережной, они с Матильдой заметили, что Лейта, пополнившись бурными водами Элле, поднялась еще на метр с тех пор, как они прошлый раз были в городе.
— Не хочу вмешиваться в то, что меня не касается, но я считаю, что вы не особенно осторожны.
Оторвав взгляд от окна, Франсуа заметил, что у Лоренс озабоченный вид.
— Что вы хотите сказать?
— Ну, ваш дом расположен достаточно уединенно, и вы мало знаете этого молодого человека…
— Людовика, — уточнил Франсуа.
— Да, Людовика. Вы с ним едва знакомы, а он останавливается у вас. Согласитесь, это довольно странно.
В ту самую минуту, когда Франсуа заговорил о работах в пристройке, он уже пожалел, что настолько углубился в детали и рассказал все обстоятельства встречи с Людовиком. При этом он охотно соглашался, что со стороны этот поступок мог показаться поспешным. Франсуа подумал о муже Лоренс, жандарме: он бы прекрасно смотрелся в роли любезного сыщика, который приносит вам кофе или сигарету, чтобы вытянуть из вас все, что есть за душой.
— Нет, на самом деле все было не совсем так. Он вовсе не думал навязываться. Это мы предложили ему ночевать в пристройке, чтобы он не терял время на бесполезные поездки туда и обратно.
— Если только он не манипулировал вами, подтолкнув вас сделать ему это предложение.
— «Манипулировал»? Уверяю вас, это была полностью наша идея. Людовик ведет себя очень деликатно, мы его едва замечаем. Когда работы будут закончены, он уедет. Об этом мы совершенно четко договорились.
Франсуа поздравил себя с тем, что ловко умолчал о том, что до этого Людовик ночевал в фургоне.
— Муж мне рассказывал, что не далее как в прошлом году они выловили около десятка аферистов, которые были членами банды: фальшивые жандармы и фальшивые водопроводчики, они проникали к людям и обманывали их. Я знаю одну даму — моя бывшая пациентка, которую вот так обчистили на 3000 евро. Украли все ее накопления! Эти люди очень сильны в своем деле: втираются в доверие, и вы не замечаете, что они мухлюют прямо на ваших глазах.
Нарисованная Лоренс картина катастрофы только раздразнила Франсуа. Его самолюбие было уязвлено оттого, что его приняли за какую-то наивную старуху, которая позволяет себя обмануть первому встречному.
— О, Людовик совсем не похож на афериста! И он прекрасно разбирается в водопроводном деле… Если бы вы видели, как он обустроил там все! Впрочем, он прекрасно делает любые работы по дому.
Лоренс ограничилась малоубедительным кивком.
— И все-таки некоторое время еще оставайтесь начеку, месье Вассер. Никогда не знаешь наверняка.
— Да если бы он хотел, то уже давно опустошил бы дом или запер нас, чтобы узнать коды наших банковских карточек…
Вместо того чтобы посмеяться над шуткой, Лоренс растерянно посмотрела на него. Франсуа с пристыженным видом опустил глаза, осознав, что только что позволил себе лишнее.
13
— Франсуа, проснись!
Почувствовав, что какая-то рука трясет его, он резко открыл глаза. Темноту прорезал зеленоватый свет радиобудильника, позволивший разглядеть склонившееся над ним лицо Матильды.
— Что происходит?
— Я слышала внизу шум.
Зевнув, Франсуа бросил взгляд на будильник. 2:15. Он прислушался, но ничего не услышал, кроме завывания ветра и шума дождя, который хлестал по крыше. Франсуа зажег лампу на ночном столике у изголовья. Свет, хоть и рассеянный, заставил его зажмуриться.
— Должно быть, тебе приснилось…
— Говорю тебе, я услышала какой-то странный шум.
Матильда лежала, приподнявшись на локте; она вся была напряжена, будто животное, которое кого-то выслеживает. Франсуа почувствовал в ее голосе неподдельное беспокойство: сон у нее гораздо более чуткий, чем у него, но она не из тех, кто просыпается от всяких ночных шумов.
С великой неохотой он встал. Пол был просто ледяным, и дрожь пробежала у него по ногам. Франсуа надел тапки, оставленные в ногах кровати, и халат, свисавший со спинки плетеного стула.
— Хорошо, оставайся здесь, я пойду посмотрю.
Из обычной предосторожности он закрыл за собой дверь и начал спускаться но лестнице, опираясь на здоровую ногу. У него имелось обыкновение закрывать все ставни в доме, и нижний этаж освещался только маленьким отверстием, куда был вставлен вентилятор, защищенный решеткой из кованого железа. Несколько ступенек скрипнули под ногами. Из-за влажности они меняют температуру, поэтому случалось, что деревянная мебель или полы вздувались и коробились, издавая устрашающие звуки, которые эхом отдавались в каждой комнате. Но сейчас, скорее всего, причина не в этом…
Добравшись до нижней ступеньки, все еще полусонный, Франсуа задержал дыхание и напряг слух. Через несколько секунд он ясно различил в другом конце дома металлический звук, затем нечто, напоминающее шаги.
Присутствие…
Здесь кто-то был. Вор? Франсуа почувствовал, как его сердце забилось все быстрее.
Спустившись по лестнице, он в тишине добрался до гостиной. В глубине комнаты в темноте он заметил луч света, пробивающийся под дверью кухни. Последним всегда поднимался в спальню он, но Франсуа был уверен, что все погасил перед уходом. Или, по крайней мере, почти уверен…
Он подумал о мобильнике, который оставил на зарядке на комоде в спальне.