опустила плечи, остатки помады растеклись по глубоким морщинкам вокруг ее рта.
Сеси выглядела жалко. Она всю жизнь торговала своей красотой, чтобы получить то, что хотела. Но теперь она понимает, что ее внешняя красота поблекла. И она оплошала, потому что у нее не было запасного плана.
– Больше никаких писем с угрозами. Ты не получишь денег от моей семьи.
– Я пойду к журналистам, – сказала она.
Грэй пожал плечами:
– Мне наплевать. По‑твоему, кому‑то интересен сексуальный скандал тридцатипятилетней давности?
Сеси резко рассмеялась:
– О тебе по‑прежнему часто пишут в СМИ.
– Никому нет до меня дела. Я вышел из тюрьмы почти год назад. Через пару месяцев закончится мое условно‑досрочное освобождение.
Блейкли снова сжала его руку. Во время разговора она не сказала ни слова, но он знал, что она на его стороне.
– Делай, что хочешь. Посмотрим, что у тебя получится. Продать сенсацию можно только раз.
Грэй сделал несколько шагов назад. При виде выражения лица Сеси он вздрогнул, но не потому, что волновался, а потому, что она выглядела совершенно опустошенной и разбитой.
Но это не его проблема. Она для него никто.
А вот со своей сестрой ему хотелось пообщаться.
Блейкли наблюдала за Грэем через проход в самолете. Он молчал и был отстраненным с тех пор, как они ушли от его матери. Сначала она боялась, что он вот‑вот потеряет самообладание и разорвет эту женщину. Но Грэй Локвуд контролировал себя даже в тяжелейшие времена.
Она по‑прежнему старалась осмыслить информационную бомбу, которую вбросила его мать, хотя это не имело к ней никакого отношения.
Какое‑то время Блейкли молчала, потом решила поговорить с Грэем.
– Чем ты займешься?
Грэй повернулся и рассеянно посмотрел на нее:
– Что?
– Чем ты планируешь заняться?
Его взгляд сфокусировался, Грэй несколько раз моргнул.
– Я разыщу свою сестру.
Ну, Блейкли ничего иного не ожидала.
– Ты сообщишь в полицию о Сеси?
Вздохнув, Грэй опустил голову на спинку кресла, потом потер глаза пальцами.
– Нет. У меня нет доказательств.
– Но я свидетель.
– Конечно. А учитывая, что мы спим вместе, свидетель из тебя отличный.
– О нас никто не знает.
Руки Грэя упали ему на колени. Он несколько секунд смотрел на Блейкли.
– По крайней мере, все знают, что мы тесно сотрудничаем.
– Но есть же способ привлечь к ответственности твою мать и ее парня.
– Я сомневаюсь. Вряд ли есть какие‑то зацепки, но я попрошу Джокера этим заняться. По крайней мере, теперь он знает, где искать. Но я предполагаю, что они действовали очень осторожно.
– Самое главное – найти твою сестру.
Грэй вжался в кресло.
– Да. Джокер постарается ее выследить. Если знать, с чего начинать, работать будет проще.
Однако его мать сказала, что они не могли найти его сестру последние восемь лет. И что‑то подсказало Блейкли, что они искали ее, потому что у девушки было двадцать миллионов долларов.
Восемь лет отсутствия – долгий срок. Блейкли не хотела говорить это вслух, но возможно, сестра Грэя мертва. В конце концов, ей было шестнадцать на момент исчезновения. Даже с двадцатью миллионами долларов ей было трудно жить одной.
Блейкли всегда считала, что отец бросил ее, предпочтя своих друзей и преступную жизнь. Но у нее была мать, на которую она могла рассчитывать. Похоже, о сестре Грэя некому было позаботиться. Блейкли с трудом верилось, что у женщины, которую они видели сегодня вечером, были материнские чувства.
– Когда мы вернемся, я скажу Стоуну, что ты можешь работать над другими проектами. Я знаю, у него есть пара дел, в которых ему понадобится твоя помощь.
– Нет.
Грэй нахмурился:
– Ты все еще хочешь уволиться из «Стоун сервайленс»? Ты отлично работаешь, и работа тебе нравится. Не пытайся это отрицать.
– Да, работа мне очень нравится. Я люблю складывать кусочки и решать головоломки. Мне нравится чувствовать, что я приношу реальную пользу. Но…
– Почему ты хочешь уволиться?
– Я не собираюсь увольняться. Я останусь, пока мне дают возможность работать.
– Я запутался.
– Моя работа с тобой еще не закончена.
Грэй покачал головой:
– Ты согласилась помочь мне разобраться в том, что произошло. Теперь я все выяснил.
– Может быть, но расследование продолжается, не так ли? Я многим тебе обязана.
– Ты мне ничего не должна, Блейкли.
Вот тут он ужасно ошибается. Она обязана ему семью годами его жизни, которые не сумеет ему вернуть.
– Ты не прав. Мои показания стали решающими при вынесении тебе приговора за преступление, которого ты не совершал.
Грэй открыл рот, но Блейкли подняла руку, заставляя его молчать.
– Даже не пытайся это отрицать. Мы оба знаем, что это правда. Как, ты думаешь, я себя чувствую, зная, насколько я виновата в том, что ты потерял семь лет своей жизни? Тебя отвергла твоя семья, тебе запретили работать в семейной компании.
От ее слов Грэй сильнее нахмурился, а его темно‑зеленые глаза сверкнули от злости.
– По‑твоему, мне нужна твоя жалость?
– Нет. И я не жалею тебя.
– Ага, – прорычал Грэй. – Я ощущаю, как от тебя веет чувством вины и жалостью. Блейкли, в том, что со мной случилось, ты не виновата. Ты не обязана передо мной оправдываться.
– Ты считаешь, я искупаю свои грехи?
– Разве это не так? – спросил он.
Ох, этот мужчина просто доводит ее до бешенства!
– Нет. Я полностью осознаю: единственные, кто действительно несет ответственность за то, что с тобой произошло, – это твоя мать, ее парень и твоя сестра.
Грэй вздрогнул, и она пожалела об этих словах, хотя они были правдивыми.
– А вдруг мне больше не нужна твоя помощь?
На этот раз вздрогнула Блейкли. Его слова задели ее за живое.
– Это правда?
– Конечно нет. Без тебя я бы никогда не добился таких успехов.
– Тогда почему ты отталкиваешь меня?
Грэй закрыл глаза и со стоном откинулся в кресле.
– Потому что ты меня до чертиков пугаешь.
Признание было просто поразительным.
– Я пугаю тебя? Это невозможно. Я никак не влияю на тебя.
Грэй злобно уставился на нее.
– Никогда не говори этого снова. Да, ты меня пугаешь. Я знаю тебя чуть больше недели, и за это время ты стала для меня важнейшим человеком. Но сейчас моя жизнь идет кувырком, и я очень не хочу втягивать в нее кого‑то еще. И меньше всего тех, кто мне действительно нравится и к кому я неравнодушен.
Блейкли открыла, потом закрыла рот. Наконец она ойкнула.
– Вот именно – ой.
– Я тоже уже давно неравнодушна к тебе, Грэй. Ты тоже стал важнейшим человеком в моей жизни.
Она вела себя с ним