Ритика хохочет, потому что она солидарна с этим мнением. Привычно неодобрительно сжимаю губы на это высказывание. Отличная машина! Мофь, фила, ярофть!
Парни обсуждают, как поедут до дома, и выбирают что лучше сделать — заказать такси или ехать со всеми хоккеистами на автобусе, который команда фрахтует для игр.
— Студенты! — от этого обращения меня буквально прошибает молнией с головы до ног — этот властный, сердитый и мрачный голос я бы не хотела слышать больше никогда, ну может быть, издалека на редких лекциях. — Надеюсь, вы не обсуждаете победную вечеринку в таун-хаусе?
Мне кажется, или становится слышно, как в разразившейся тишине скрежещут зубы Брэндона. Он смотрит на приближающегося мистера Кромби и сжимает пальцы в кулак. Я снова ловлю себя на мысли, что хочу погладить его по руке, чтобы он расслабился и не волновался из-за присутствия отца так сильно, но понимаю, что это будет выглядеть глупо и неправильно. Мужчина в два счета преодолевает барьер из фанаток у входа в раздевалку, которые резко замолкают при виде преподавателя и явно хотят мимикрировать под цвет стен, чтобы слиться с окружающей действительностью. К слову, прекрасно понимаю их чувства!
— Вы, — он обводит нашу маленькую компанию пристальным взглядом, и я только сейчас понимаю, как Кромби — старший и младший — похожи, когда сердятся: у них из глаз только молнии не летят, чтобы поджечь своим неодобрением противника. — Сейчас же направляетесь домой. Никаких вечеринок.
— Но… — подает голос Ритика, и я в ужасе застываю: никто не может перечить мистеру Кромби, это я уже поняла за время нашего недолгого, но довольно тяжелого знакомства. Подруга просто еще не поняла, что с ним нужно быть ниже травы, тише воды, совсем как Лэндон, который даже стал ниже ростом буквально за несколько секунд.
— Это кто? — почему-то поворачивается мистер Кромби ко мне, требуя ответа. Клянусь, если еще кто-то задаст мне этот вопрос, я не выдержу, закричу и вырву этому человеку все волосы! Но под взглядом заклинателя льда теряюсь и чувствую только пустыню во рту. Язык буквально присох к нёбу и совсем не собирается пошевелиться, чтобы хоть что-то выдавить из себя.
— Ритика Олсен, факультет дизайна магической одежды, — кажется, благодаря нашей заторможенной реакции только сейчас до девушки доходит, с кем она имеет дело и потому практически делает книксен, представляясь.
— Вы едете к себе домой, в Остин, — говорит он. И совершенно не обращая внимания на ошарашенный вид, который приобретает Ритика в одну секунду, поворачивается к парням. — Вы едете со мной в машине, я буду ждать у входа. Ваш четвертый сосед поедет на розовом автомобиле студента дизайна магической одежды.
Мистер Кромби резко разворачивается на пятках и тяжелой поступью сокращает пространство коридора до входной двери.
— Если влезет.
— М? — поворачиваюсь к Лэндону, который смеется в кулак.
— Я говорю: Дэн поедет в твоем розовом недоразумении, который ты называешь автомобилем, если влезет в него!
— Очень смешно! — обливаю его с ног до головы драматичным презрением.
Но Лэндон поворачивается к Брэндону с поднятой рукой и расправленной ладонью. И парень дает ему «пять», выражая таким образом солидарность.
— Да ладно, что вы кислые такие, — Лэндон ударяет по напряженному плечу Брэндона. — Мистер Кромби пусть ловит своего духа и бдит за состоянием студентов. А мы найдем возможность смыться из дома и устроить свою вечеринку!
#Брэндон — сладкий пирожочек
Дэн всю дорогу бухтит — он настолько большой, что в моей Кваттро Смарт ему неудобно.
— Если бы ты включила музыку, я бы не услышал ничего, — жалуется он уже в десятый раз за одну минуту. — Потому что коленки прижались бы к ушам.
— Не ной, иначе пойдешь пешком, — обрубаю я и включаю музыку. Салон наполняет медленная и приятная романтичная композиция одной из известных кантри-певиц.
— Это что еще за девчачья попса? — возмущается Дэн и тянет свои огромные пальцы к моей автомагнитоле, нажимает на кнопки и ищет композицию по своему вкусу. Наконец, он останавливается на какой-то песне, больше похожей на лязг металла и крики привидений в подвале старинного замка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Если ты не в курсе, то это скажу тебе я: у тебя отвратительный вкус! — немного раздражаюсь я. Та песня была действительно очень приятной!
Дэн хмыкает.
— Эй, посмотри на меня, — указывает он себе на грудь двумя большими пальцами. — Я самый что ни на есть крутой перец во всей академии льда. Все чики у моих ног. И я знаю все о музыке. Отвратительный вкус — у тебя, поверь.
— О боже, — закатываю глаза, что становится традицией в его присутствии. А потом вдруг в ужасе смотрю на него: — Эй, я надеюсь, ты не будешь сейчас петь? Если начнешь подпевать, я высажу тебя на трассе и тебе придется идти до дома пешком.
— Ой, напугал, — хлопает себя по колену Дэн. — Тогда сам будешь объясняться с мистером Кромби.
— Да-а-а уж-ж-ж, — тяну разочарованно. Парень совершенно прав, и от мысли, что мне придется стоять навытяжку перед профессором, передергивает.
— Говорят, — Дэн понижает голос и оглядывается, как будто бы в моей малолитражке после него мог поместиться кто-нибудь еще. — Что раньше мистер Кромби был добрейшей души человеком, даже помогал готовиться студентам к экзаменам.
— А что с ним случилось? — также тихо спрашиваю я.
— Миссис Кромби умерла, — печально вздыхает он. — И он буквально помешался. Сначала. А потом отошел, пришел в себя, но стал заносчивым и злым.
Мы молчим, и только смотрим, как дорога появляется из сумерек, выхваченная оранжевым светом фар. Я думаю о том, что мне безумно жаль Брэндона — мальчишку, который в одночасье лишился, по сути, двух родителей. И если маму было уже не вернуть, то отец не должен был так себя вести по отношению к своему родному сыну: не обращать внимания на его успехи, не принимать участие в его судьбе. Он и появился-то, уверена, впервые за несколько лет на пороге дома Брэндона только когда узнал, что там показался дух.
— Думаю, что мистеру Кромби пора уже снять свой несовременный костюм и переодеться во что-нибудь более подходящее. Нет смысла страдать по тому времени, которое не возвратится, — медленно проговорила я.
— Да, что-то в этом есть, братишка, — поиграл по приборной панели пальцами парень, и я снова замерла в безотчётном страхе от того, когда он приблизился к бардачку. Как всегда, начала судорожно вспоминать, не осталось ли там каких — то вещей, которые бы сразу открыли мою женскую сущность — косметички, помады, тампонов, розовых брелоков, ярких стикеров и радугоцветных блокнотов?!
Но Дэн только побарабанил своими длинными пальцами по пластику и прижал их к подбородку.
— Наверное, Брэндон потому так много встречается с девочками, что хочет заглушить тоску и пустоту в душе… — выдал он с совершенно непроницаемым лицом.
От неожиданности я едва не нажала на педаль тормоза, что было бы, конечно, вполне эпичным окончанием многозначительной фразы обычно глуповатого Дэна. Мама мне говорила, чтобы я никогда не делала выводов по поводу человека, которые не могла бы изменить, и сейчас я воочию наблюдала это — как парень, которого обычно я считала слишком поверхностным, вдруг выдал такую сокровенную, мудрую мысль, что только за половину ее смысла можно было дать Пулитцеровскую премию! Если, конечно, ее вручают за мыслительную деятельность психолога со студенческой скамьи.
— А может быть, — вдруг продолжает Дэн со смешком. — Он просто, как и я, настолько любит нежное и податливое тело девочек, что не может остановить свой выбор на ком-то одном.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Уф-ф-ф, — корчу губы я, от чего даже подбородок приходит в движение. Дэн оказался в своем репертуаре, зря я решила, что что-то может измениться!
— Но тебе, тутти-фрутти, — он снова ехидно легонько ударил меня локтем в ребра, что всегда означало у него дружественный жест, и от которого я старалась всегда держаться подальше. — Это не грозит.