Поднимаю руку в перчатке, и как завороженный машу ему. И вдруг наши глаза встречаются.
Думаю, что в эту минуту наши сердца бьются в унисон. Мое наполнено счастьем и адреналином после удачной игры, а его — радостью за наш успех. И это единение, то, что мы прямо сейчас, как всегда, на одной волне, дарит мне удивительное ощущение покоя и умиротворения. Держу пари, что мое лицо прорезает пополам глупая улыбка, как у щенка, которому подарили косточку.
Кэн подмигивает мне, и я нахожусь буквально в одном шаге от того, чтобы не показать ему половину сердечка из согнутых пальцев и выпрямленного под углом большого. Как какой-то дурак, Иисус меня раздери. Как йеллец.
Только я прерываю себя, чтобы не послать ему воздушный поцелуй по примеру своих друзей по команде, которые делают так каждую игру, повышая градус напряжения у хоккейных заек — фанаток игры, как вижу, что он стоит не один. Рядом с Кэном улыбается, смеется и радуется нашей победе девушка. Оливковая кожа, большие глаза, широкий рот. Она приобнимает Кэна за плечи, и они вдвоем перемигиваются, как лучшие друзья…или…как парень с девушкой.
От злости мое горло охватывает спазм.
Дергаюсь и чуть не заваливаюсь на спину от резкого движения.
Расталкиваю парней, что загородили проход и спешу в раздевалку.
Черт, мне срочно нужно принять холодный душ, чтобы он остудил мою голову, потому что она, кажется, уже начинает дымиться от всех этих странных чувств, обуревающих мою душу.
#это кто?
— Да брось ты, мы сможем пройти к ним, — говорит Ритика. — Не бойся.
— Да я и не боюсь, — опасливо отодвигаюсь от края ложи, когда мимо проносится табун лошадей, то есть, студентов.
— Мы спустимся вниз, найдем ребят и потусим с ними.
— У тебя одни парни на уме! — стону я.
— Странно, если бы это было не так, — парирует Ритика и поправляет свои черные кудряшки, пляшущие над головой костерком. Она подмигивает мне и говорит: — Не могу отказать себе в удовольствии воспользоваться тем, что ты дружишь с известными хоккеистами. Держу пари, что если меня заметят в этом окружении, то мой рейтинг сразу же взлетит до небес.
— Какой еще рейтинг, — брезгливо гляжу сверху балкона на целую реку людей, мимо которых эта сумасшедшая предлагает пройти в раздевалки к парням.
— Социальный, дорогая, социальный! — она хватает меня за рукав черного пиджака и ведет за собой.
— Не могу поверить, что соглашаюсь на все твои запросы, — бурчу себе под нос. — Это же ужас. Нас затопчут или разорвут на части фанатки.
Ритика только посмеивается.
— Это будет незабываемый опыт, это точно!
Наконец, спустя ужасающие минуты мы спускаемся на первый этаж, подходим к дверям, где уже столпилась целая куча хоккейных фанатов. Основная масса среди них — девушки. И не просто девушки, а «хоккейные зайки», как их называет Брэндон — красивые, ухоженные студентки, все как на подбор из конкурса красоты: длинные ноги, волосы, ресницы, короткие юбки, улыбки, взгляды.
Мне становится не по себе рядом с ними. Достаю сотовый телефон и печатаю сообщение Брэндону о том, что жду ребят у входа в раздевалку и хочу поздравить их с победой.
Не проходит и минуты, как из дверей выходит он вместе с Лэндоном. И если Лэндон весь сияет от удовольствия, как начищенный до блеска сапог, то у Брэндона совсем другое настроение. Он хмур и неласков, неприветливо оглядывает пространство вокруг.
Девушки начинают охать и вести себя довольно странно, как по мне: подмигивать, улыбаться, махать рукой. Они неискренне поздравляют ребят с победой, и Лэндон буквально купается в лучах славы. Ему явно это нравится, он чувствует себя словно рыба в воде, и, держу пари, в данную секунду уже выбирает себе кого-то из девушек на ночь.
А вот Брэндон…
— Ты кто? — хмуро исподлобья смотрит он на Ритику. Но ее не смущает его внезапно грозовой вид.
— Ритика, с факультета магической одежды.
Он кивает своим мыслям. И вдруг поворачивается ко мне. Под его внимательным взглядом мне не по себе, я чувствую, как из-под темного парика съезжает соленая капля пота, — настолько он меня пугает, находясь в этом настроении.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Неужели Брэндон не должен радоваться как ребенок тому, что выиграл матч и забил гол? Что с ним вообще происходит? Этот парень — как шкатулка с секретами, все время ведет себя совсем не так, как я от него ожидаю!
Ритика посылает недвусмысленные сигналы Брэндону — он явно ей нравится, и это заставляет меня нервничать. Переступаю с ноги на ногу, и кидаю взгляд за спину парня.
— У вас так много фанаток, — уважительно тяну. Я и вправду не знала, не подозревала, что ребята так популярны из — за своей страсти к хоккею. Но Брэндон словно отмахивается от моих слов.
— Это кто? — кивает он в сторону моей подруги, и я не нахожусь с ответом. Мда-а-а.
— Эй, бро! У меня предложение! — Лэндон приходит на выручку и разбивает затянувшееся странное безумное молчание своим веселым напором. Он явно уже выбрал себе жертву на ночь и потому хочет утрясти все детали. — Как насчет того, чтобы взять всех девчонок и отправиться к нам?
Брэндон нехотя переводит взгляд на Лэндона, но тот привык видеть его и не в таком мрачном, смурном настроении. Ему все равно — он цветет и пахнет, распространяя вокруг себя флюиды заинтересованности, любви к миру и к жизни.
— Вечеринка?
— О да, брат, ве-че-рин-ка! — кивает, как китайский болванчик, улыбчивый Лэндон и в его глазах распускается предвкушение. Он подмигивает Ритике.
— А ты что?
Ритика закатывает глаза.
— Вы точно студенты третьего курса? — спрашивает она, но я думаю, что это риторический вопрос. — Ведете себя, как придурки.
Лэндон хохочет.
— Детка, мы — не придурки. Мы — хоккеисты! Победители! Ясно тебе?! Или ты не видела, какой гол я забил на сорок седьмой?
Девушка медленно хлопает в ладоши, но каждый, кто увидел ее лицо, понял бы сразу: она издевается над парнем.
Лэндон тут же поворачивается ко мне.
— Это кто? — кивает он на Ритику.
Теперь приходит мой черед закатывать глаза.
— Вообще-то, это Ритика, моя подруга.
— Подр-у-у-уга, говоришь, — тянет Лэндон и уже пристальнее разглядывает девушку рядом со мной. От него не укроется ничего: и вырез тонкой кофты, через которую просвечивает каемкой бюстгальтер, и очень облегающие джинсы, обрисовывающие идеальную точеную девичью фигурку, и приятный шоколадный оттенок кожи, которых выглядит съедобным при тусклом освещении коридора.
Парень сразу подбирается.
— Точно подруга?
— Это моя девушка! — восклицаю, вдруг вспомнив о том, что парни слишком часто называют меня обидным тутти-фрутти, тогда как я принадлежу вполне пристойной сексуальной ориентации!
— Ах, да, — тут же вспоминает о договоренности подруга и берет меня под руку.
— Ну, да, — тут же скучнеет лицом Лэндон.
— Да ну, — Брэндон смотрит на руку Ритики на моем локте с такой яростью, что кажется, у него сейчас дым повалит из ноздрей.
У меня тут же падает настроение до критической, нулевой отметки.
Его что, так заинтересовала моя подруга?
Это, на самом деле, не очень хорошо. Мне это не нравится!
Немного подергиваю плечами.
Вдруг Лэндон хлопает в ладоши, и мы все вчетвером вздрагиваем.
— Ну что, пора собираться. Едем к нам? Отлично проведем время!
— Поехали! Вечеринка! — подпрыгивает радостная Ритика и хлопает в ладоши.
Но я уже не очень разделяю ее радость, мне, наоборот, хочется, чтобы Брэндон запретил проводить вечеринку в доме и этот вечер закончился или игрой в компьютерную игрушку, приставку на телевизоре, в которую мы будем играть все вместе, или просмотром какого-нибудь фильма, под комментарии Дэна и язвительные остроты Лэндона.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Поехали, — кивает Брэндон. — Вы на машине?
— Да, я за рулем, — отвечаю с готовностью.
Брэндон морщится.
— Ну уж нет. Не смей называть машиной свой чемодан, этим ты оскорбляешь чувства остальных автомобилей!