– У неё что-то серьезное, да?
Я боюсь задавать этот вопрос и не уверена, что бывший муж удостоит меня ответом, но все же выбираю риск.
Наиль сглатывает и кивает.
– Увы, настолько, что в городе даже не было оборудования для операции и Лилю нельзя было транспортировать. Она не пережила бы.
Прикрываю рот ладонью, чтобы не вскрикнуть. В порыве обхватываю его руку, и Наиль слегка дергается, но не вырывает руку.
– Мне жаль, Наиль. Подожди, не было? Ты сказал «не было»?
На его лице появляется неуверенная улыбка.
– Я договорился о доставке. И его привезли, я поэтому и приехал сюда, с Лилькой и врачом поговорить. Он готов провести операцию, как только разберется со всем и дождется коллегу, который работал с подобным оборудованием.
– Это же хорошо. Да? – на всякий случай переспрашиваю, заглядывая в лицо Таранова.
– Хорошо. Надеюсь, все пройдет успешно.
Сильнее стискиваю руку бывшего мужа, сама не понимаю, что именно происходит.
– Конечно, нужно всегда верить в самое лучшее, Наиль.
Уж мне ли не знать, каково это – бояться за чью-то жизнь. Таранов проводит костяшкой пальца по моей щеке, и на его лице мелькает искренняя улыбка.
– Спасибо, Мариш, за поддержку.
Щеки вспыхивают под его пристальным взглядом, и я опускаю глаза, а он в ответ только хмыкает.
– А теперь к дочерям.
Убираю несуществующие пылинки с одежды, чтобы не смотреть в сторону Наиля. Он же внимательно взглядом щеку сверлит, отчего я неосознанно ерзаю.
– Да, я маму предупредила, чтобы она не было шокирована нашим появлением.
– Она меня сильно ненавидит?
И я слышу в его голосе какую-то еле уловимую грусть. Качаю головой.
– Она была расстроена из-за нашего расхода. Не ожидала, что мы разведемся. Но сказала, что это наши семейные дела, и как человек ты ей нравился всегда.
Наиль криво усмехается.
– Но она верит, что я тебя предал, да?
Мне нечего на это ответить. Мама на моей стороне в той ситуации была. Она не переубеждала, не вставала на сторону Наиля. Она видела все… как мне было тяжело принимать решение не в пользу сохранения семьи. Они с пап Сашей все рядом со мной проходили.
– Наиль, – вздыхаю, облизываю пересохшие губы, – давай начистоту?
Он бросает на меня быстрый взгляд и кивает.
– Если бы все то же самое обнаружил ты, ты бы не поверил? Не поверил, что у меня другой? Ты едешь в командировку, оттуда ко мне попадают фото. Ты не ночуешь дома, ты врешь про кольцо. А ты наврал, что ты его в кабинете тогда забыл.
– Я не врал…
– Нет, врал. Я видела сообщение от Ирины, что ты забыл кольцо у неё.
Он морщится.
– Я это знаю… но давай просто перестанем это обсуждать. Это осталось там, – взмахиваю рукой, – в нашем прошлом. Сейчас у нас другая жизнь, Наиль.
– И дети, – глухо проговаривает он.
– Да, и дети. Кстати, – разворачиваюсь к нему и оттягиваю ремень безопасности, чтобы не давил на грудь, –Так что там за статья про наших детей?
Он показывает пальцем на бардачок.
– Посмотри, там.
Открываю с опаской, помню, чем в прошлый раз закончилось мое желание достать что-то из бардачка.
Но сейчас на удивление там нет ни помад, ни трусиков, ни резинок. И я даже выдыхаю, слышу в ответ смешок Таранова. Щеки тут же загораются румянцем.
– Нет там ничего, ангел, можешь не переживать.
Достаю журнал и перелистываю. Взгляд цепляется за нашу с девчонками фотку, и я выдыхаю сквозь стиснутые до боли зубы.
– Боже, как? Как они нас нашли?
Хмурюсь. Наиль дергает плечом.
– Понятия не имею, Марин. Мне принесли и ткнули фоткой в нос с претензиями, что я играю с огнем.
– В каком смысле? – непонимающе смотрю на профиль бывшего.
– Что в политику лучше не лезть с такими скелетами в шкафу. Правда, мой пиарщик понятия не имел, что я не знаю про дочерей.
Складываю журнал и прикусываю губу.
– Наиль, я правда собиралась рассказать. Набиралась храбрости.
Он поджимает губы. Тормозим возле магазина, и я поднимаю на Наиля вопросительный взгляд.
– Ну не пойду же я к дочерям с пустыми руками. Пойдем, – кивает на дверь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– А мне зачем?
Он как-то обреченно зажмуривается.
– Марин, потому что я понятия не имею, что можно купить детям такого возраста. Логично же…
Хочется зарычать от накрывающего меня раздражения от этого его снисходительного тона. Сжимаю кулачки и выхожу следом за ним, не давая ему возможности снова меня зажать на сидении.
– Логично, – передразниваю.
Он протягивает мне руку. Мешкаюсь недолго и все же вкладываю в неё свою ладонь. Меня опаляет его прикосновение. Становится слишком остро от осознания, что я сама… добровольно становлюсь игроком в его игре. Но я помню разговор и его угрозу по поводу дочерей.
И я понимаю, что перетерпеть всю эту мишуру – самое простое решение в данном вопросе. Простое и безболезненное.
И для меня, и для девочек. Не думаю, что им пойдет на пользу, если мы с Наилем будем бодаться насчет них.
– Умная девочка, – Наиль будто все это время присутствует в моих мыслях, – я знал, что ты примешь правильное решение.
Ненадолго сжимаю губы.
– Как будто у меня есть выбор, Наиль.
Он мотает головой.
– И ещё…
Он замолкает, а у меня все тело напрягается от этой его недоговоренности.
– Что? – ослабшим голосом спрашиваю, а у самой по коже пробегает дрожь.
– Я думаю, нам нужно вернуться в наш дом.
Спотыкаюсь, но рука Наиля надежно фиксирует меня и ограждает от падения.
– Что ты имеешь в виду?
Испуганно смотрю в его сторону. Он недовольно поджимает губы, пропускает меня вперед в магазин и проводит рукой по пояснице, вызывая мурашки.
– Когда я с дочерями познакомлюсь поближе, мы переедем в дом, где мы жили, когда были в браке.
Не спрашивает – припечатывает.
Глава 18
Наиль
Я шокировал Марину. Она погружается в размышления, но не пускается в истерику. Словно решает оценить все риски как для себя, так и для дочек. Но я не отступлю от этого решения. Я считаю, что им нужно жить со мной.
А потом…
А потом как-то будем решать, как мы с Милой и Мирой будем проводить время вместе. От Марины мне нужно только, чтобы она исполнила роль жены, которая простила и приняла. Жены, которая решила дать второй шанс разрушенной семье.
Марина подсказывает, что взять, и мы доезжаем до дома родителей Марины в полной тишине. Я не нарушаю молчание. Даю ей возможность все хорошо обдумать и переварить.
Замечаю на территории под навесом коляску для двух малышей, и сердце приятно замирает. Тело пронзает предвкушение новой встречи с моими малышками.
Не знаю, настанет ли такой момент, когда я насыщусь общением с ними. И путь сейчас они совсем крохи и даже не умеют говорить, но мне достаточно просто смотреть на них и осознавать, что это моя кровь.
Поэтому мне нужно, чтобы они были рядом. Когда я прихожу домой и когда я уезжаю на работу.
Марина все так же молча проводит меня в дом. Целует маму в щеку.
– Добрый день, Екатерина Евгеньевна.
Она слегка улыбается.
– Добрый день, Наиль. Проходи, девчонки в игровой. Как у тебя дела?
На меня наваливаются воспоминания, как я приезжал сюда и как меня тепло встречали. Мама Марины была в свое время ближе матери, а её отчим знал меня лучше отца. Но все это осталось в прошлом… заваленное под руинами нашего брака.
– Все хорошо, спасибо. У вас как дела?
Екатерина Евгеньевна усмехается и показывает на двойняшек.
– Вон, не дают скучать.
Дочери слышат голос бабушки и тут же реагируют. Поворачивают кудрявые головки в нашу сторону, и я опять тону в их глазах. Вижу, как в них мерцают искорки узнавания, и усаживаюсь на корточки.
– Привет, мои сердца, – протягиваю свободную руку, и дочери встают на ножки, быстро топают ко мне, – папа решил приехать к вам в гости.
Кто-то из дочерей тормозит возле Марины и берет её за руку, засовывая большой пальчик в рот. Задумчиво смотрит на меня, склонив головку набок. Словно решает, можно ли мне доверять.