— Мы никогда не придём к общему мнению, потому что спорим с разных позиций, — подвёл итоги лорд. — Ты солдат, Джеймс, повидав войну разуверившийся в идее межнационального единства, привыкший полагаться на себя и товарищей. Мы же устали от бесконечной борьбы, от разногласий внутри страны. У каждого из нас свои представления о справедливости, потому мы и приходим к разным выводам, относительно того, как надо жить. Тебе ближе государство-корпорация, где более успешный, богатый диктует бедному как жить, нам — строй равных между собой бессребреников, которые не гнушаются труда простолюдинов, не преклоняются перед золотом, а используют его разве что для изготовления ночных горшков.
— Вы лукавите лорд, — усмехнулся тогда Джеймс. — Пытаетесь поставить всё с ног на голову. Вся разница между нами в том, что я лучше знаю людей. Вы верите в сказку о гражданах, готовых честно трудиться во имя блага общества за доброе слово, я же видел солдат, готовых отдать жизнь ради служения Отечеству, и трусов, предпочитавших отсидеться в стороне, трудяг, и день и ночь пахавших в поле, лентяев, готовых сидеть на шее у первых. Неравенство реально, оно проистекает из природы человека, оно порождается как самыми высокими побуждений, так самыми низких.
— Если бы все воспитывались в равных условиях, — вмешался Арчибальд, — осознавали необходимость своего труда для общины, а не только во имя личной выгоды, ленивых не осталось бы! — и спор снова закипел.
Да, их взгляды расходились, но это не мешало Герберту и Джеймсу дружить. С Арчибальдом Сквайрс старался держаться несколько отстраненно, холодно, не позволяя юному лорду забыть о разнице в возрасте. Джеймс считал Арчибальда законченным идеалистом, потому никогда не прислушивался к его словам, однако не позволял отпускать язвительные замечания в его адрес.
Беседы у камина стали неотъемлемой счастью жизни Арчибальда, пускай он не всегда был их активным участником. Казалось, ничто не способно изменить установившийся порядок вещей. Но если Джеймс всё-таки умрёт, привычный ритуал никогда больше не повторится. Придёт ощущение безжалостно-неторопливого течения времени, стирающего всё и всех на своём пути. Одно дело осознавать возможность собственной кончины, совсем другое — прочувствовать её, мысленно пережить последние минуты. Это и произошло с Арчибальдом, ступор его был вызван ужасом перед смертью, проникшим в самые затаённые уголки его души.
Псевдофилософские размышления Арчибальда о бренности бытия нарушил телефонный звонок. Он не стал будить Освальда, сам бросился в прихожую и снял трубку.
— Имение Недведов, — выдавил Арчибальд.
— Доброй ночи. Пригласите Арчибальда Недведа.
— Оуэн?
— Арчибальд, что случилось? Альберт нас пугает, говорит, тебя сегодня не будет?
— Это правда.
— Ты чего испугался-то? Может дело в долге? Так ребята подождут.
— Нет, Оуэн. Честное слово, сегодня я никак не могу вырваться.
— Ясненько, через пятнадцать минут мы подойдём к тебе.
— Зачем, Оуэн?! — но ответа не дождался. Готхейм повесил трубку.
Арчибальд разволновался. Он вернулся в комнату для прислуги, сел на скамейку и смотрел на звезды через окно. Пытался вспомнить, сколько должен. «Пять фунтов», — услужливо подсказал тихий голос в глубинах сознания. Ему неоткуда взять эти деньги. Придётся просить отсрочки.
Вскоре с улицы донесся шум, лязганье металла. Кто-то кричал. Неужели друзья уже подоспели?
«Если они звонили из квартиры Готхейма, это невозможно, — заключил Арчибальд. — Оттуда и за полчаса не добраться».
Недвед хотел разбудить Освальда, но потом передумал и решил сначала проверить всё сам. Он тихонько выбрался из комнаты, миновал коридор и, повернув ключ в замке, открыл двери поместья, выглянул наружу. У ворот имения толпились его друзья — Эдвард, Оуэн, Альберт и Грэг.
Арчибальд пошёл к калитке. По дороге он продолжал думать о том, как объяснить им причину отсрочки возвращения долга.
— Недвед, что тут у вас творится? Где прислуга, почему нас никто не встречает? — наигранно возмутился Готхейм.
— Я же сказал — мне не вырваться, — полушёпотом ответил Арчибальд, когда подошёл ближе.
— Я думал, ты пошутил, — сказал Одли. — Позавидовал, когда увидел тех красоток, и решил выставить меня дураком перед ними.
— Какая ерунда, — сказал Арчибальд. — Вы пришли не вовремя
Друзья стали возмущенно переговариваться.
— Почему? В чём дело? — спрашивали они.
— Так получилось, — Арчибальд смущенно пожал плечами. Недвед чувствовал себя скверно. Они решат, что он не хочет возвращать деньги, сумма-то крупная.
— Дело в отце? Он запретил, а ты и рад плясать под его дудочку? — злобно спросил Оуэн. — Нравится быть ковриком для обуви, будущий лорд Недвед?
— Ты вернул не все деньги, которые вчера проиграл, — встрял алчный Эдвард.
— Эд, ты ещё не понял? Для Арчибальда данное слово ничего не значит. Если отец лишит его денежек, наш лордик плюнет на свою честь. Прямо как продажная девка! — Оуэн явно провоцировал Арчибальда. Кулаки Недведа непроизвольно сжались. — Наверное поэтому он и не пришёл — папочка не выдал нужную сумму, чтобы со всеми рассчитаться.
— Да как ты смеешь, выродок пьяниц, воров и попрошаек? — бросил Арчибальд, стараясь смотреть Оуэну в глаза.
В тусклом свете электрического фонаря лицо Готхейма скривилось в отвратительной улыбке.
— Ты обиделся, лорд Недвед. Значит я прав. Ты не человек слова, ты не аристократ, ты — никто. Пойдёмте, друзья.
Готхейм развернулся и стал уходить. Остальные последовали его примеру.
— Свои деньги вы получите завтра! — крикнул Арчибальд.
Хороши друзья, пришли сюда ради ссоры! Вздернутый Арчибальд вернулся в имение, забыв закрыть за собой входную дверь.
Глава 5
1
Лето 1876 года. Великобритания, небольшой городок графства Норфолк, фамильное имение Недведов.
Старший инспектор Джордж Уотсон неуклюже вылез из кэба. Чрезмерно полный полицейский наклонился, чтобы расправить складки на своих новых брюках. Когда Уотсон выпрямился, его лицо залилось румянцем. Он подошёл к констеблям, стоявшим возле калитки имения.
— Ну-с, где сержант Мэрдок? — спросил старший инспектор у констеблей.
— Он был в имении, сэр, — отчитался один из них.
— Благодарю, старина, — протиснувшись в довольно узкую калитку, Уотсон с важным видом прошествовал к дому. Владения лорда Недведа у инспектора приступ белой зависти — потрясающее имение, десятки акров леса для прогулок, штат прислуги. Невольно взгрустнешь, вспомнив о собственном происхождении из небогатой семьи.