— Тренер, мяч не шел… Но выиграли же! — поддержал Погосяна Колесо.
— Выиграли, выиграли… Но с другой стороны — это как поглядеть. Мы же не только за голый результат, правда? Мы же еще и за красивый футбол! А что мы сегодня видели на поле? Помните мультфильм «Как казаки в футбол играли»? И там такие джентльмены в цилиндрах и с тросточками красиво передвигались и изящные позы принимали. Это вам просто повезло, что казаков не было.
Казаков не было. Были «геологи».
Домой пришлось прорываться сквозь поджидающую нас толпу болел. Нам жали руки, тянулись, чтобы до нас дотронуться, кто-то сунул мне шоколадный батончик «Спорт», с машинкой на этикетке. Стало тепло и уютно — детство вспомнилось.
Мы улыбались, останавливались, чтобы ответить на рукопожатия, расписывались на футболках и плакатах с нашими физиономиями. Кто, интересно, подсуетился и напечатал их? Или фарца поняла, что на этом можно заработать?
О, а вот и я ловлю мяч в полете. Расписываюсь на нем мальчишке лет десяти и думаю, что, надо же, — мои фото дети вешают на стены, я — пример для подражания.
— Саша, я люблю тебя! — донесся хриплый женский вскрик — не Лиза, просто какая-то фанатка.
— Хотеев, когда в поле? — обратились к шагающему с нами Микробу.
— Скоро, — обнадежил он и ответил, вскидывая кулак: — Дадим миру огня!
— Ог-ня! Ог-ня! — скандировала толпа.
Взмыл и затрепетал на ветру флаг с Прометеем.
В общем, домой мы добрались после девяти не то чтобы усталые, но точно не бодрые. Позавтракали и завалились спать.
Восьмое мая обещало быть обычным тренировочным днем. Мало того, мы и девятого вместо парада планировали тренировку, потому что Левашова нужно вливать в коллектив, Микроба реанимировать, ведь десятого игра нам предстояла сложная — с московским «Торпедо», фаворитом сезона. Год назад они вылетели из вышки и теперь рвали жилы, чтобы попасть обратно. Надо отдать должное, успешнее нас. Из семи проведенных игр у них четыре победы, две ничьи и один проигрыш, итого 10 очков. У нас же — перенос игры в первом туре, три поражения, три победы, 6 очков.
Вообще сложно придется наверстывать, Микроб-то с «Торпедо» играть еще не выйдет, он тупит знатно из-за таблеток, ему неделю с них соскакивать, и никак не помочь, сам себя лечить он не может — по той же причине. Так что, возможно, мы продуем — «лучшего»-то я могу использовать только одиннадцатого.
Вспомнился тренер «Торпедо», в нашем мире покойный Юрий Тишков, который приглашал меня в команду в прошлом году. Вот и…
Мы все сидели за столом, завтракали, когда заверещал дверной звонок. Погосян аж чаем подавился. Клыков, сидящий с краю, потопал открывать.
— Опять мужики весь сахар сожрали? — предположил юный вратарь Саенко, который понемногу начал вливаться в коллектив. — Просить пришли?
— Саня, это тебя, — сказал Клыков, и его интонация мне не понравилась.
— Кто? — спросил Микроб.
Я поднялся и зашагал к выходу.
На пороге стоял мужик средних лет в камуфляжной форме, с капитанскими погонами.
— Здравствуйте, чем обязан? — спросил я, и в душе шевельнулось неприятное предчувствие.
— Военный комиссар Иван Зябликов, — представился он и протянул листок бумаги. — Ознакомьтесь, пожалуйста, и распишитесь…
— Повестка в военкомат⁈ — Я вытаращился на документ, где были вручную вписаны мои данные. — Это какая-то ошибка! У меня отвод по указу товарища Горского!
— Ознакомьтесь, распишитесь. Если произошла ошибка, это выяснится в военком комиссариате.
Глава 11. Без меня меня женили
Я прочел повестку внимательнее. Да, это я, Александр Нерушимый, адрес тоже мой. «Приказываю вам явиться 08. 05. 2024 г. к 15.00 в Михайловский военный комиссариат к начальнику 3-й части по вопросу воинского учета. При себе иметь: воинский документ и паспорт. За неявку без уважительной причины или уклонение от явки будете привлечены по закону».
Странно. И весенний, и осенний призыв прошли. Обычно вызывают за три дня, чтобы призываемый мог скорректировать свои планы. Я имею полное право оспорить правомерность этой повестки. Но были и положительные моменты: недолго мучиться неведением, все прояснится уже сегодня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Военный комиссар повторил содержание повестки вслух и протянул ручку:
— Распишитесь.
Оставляя подпись, я уточнил:
— Это ведь еще не отправка на службу? Просто сверка данных?
— Именно так, — кивнул комиссар, протянул планшет, где я оставил отпечаток пальца на странице с фотографией повестки. — Всего доброго.
Я уставился ему в спину, не решаясь войти в квартиру. Но осмыслить происшедшее мне не дали, высунулся Погосян и спросил:
— Чего надо этому черту?
— Это военный комиссар, принес повестку для вашего мальчика, — криво усмехнулся я.
Клыков, который стоял под дверью и все слышал, возмутился:
— Бред! Бардак и бред! Есть же указ, где черным по белому написано, что футболисты приравниваются к студентам и освобождаются от воинской службы! — Он сразу же нашел указ в Комсети и протянул телефон мне.
Я отлично помнил тот указ, но для приличия еще раз прочел, вернул мобильный Клыку.
— Да забей, — успокоил Погосян, — че-то там напутали, мы ж все токарями-слесарями на заводе числимся. Сходишь, они убедятся, что накосячили, и дальше продолжишь играть.
На самом деле все может быть гораздо хуже, потому что таким способом ЦСКА брали в команду лучших игроков, если те не хотели оставлять свои команды по-хорошему. Вдруг это не просто ошибка, а генерал Ахметзянов руку приложил? Генерал генералу глаз не выклюет, а ЦСКА и «Динамо» — дружественные команды.
Или я зря себя накручиваю, и Погосян прав? И ведь я ничего не смогу сделать, если меня захотят забрать! Раньше Тирликас прикрывал, а теперь… Черт, черт, черт!
Хотелось кого-нибудь ударить.
— Пойдем жрать, — предложил Погосян. — Скажи спасибо, что сегодня уже все узнаешь.
Мика вернулся за стол и возмутился:
— Прикиньте, Неруша в военкомат вызвали! Охренели совсем.
— Тогда нас всех должны вызвать, — сказал Микроб, — или кто-то из вас уже служил? Почему именно его?
— Может, потому что он совсем неместный, из Кунашака, — предположил Саенко. — Напутали что-то.
— Вот и я говорю: напутали! — провозгласил Погосян и шумно отхлебнул чай из чашки.
А в моем сердце поселилось дурное предчувствие: нет, все не просто так. Конечно, Семерка уверяла, что вряд ли меня будут заставлять делать что-либо против воли, но прослеживалась слишком явная заинтересованность мной.
На тренировку я все-таки пошел и сегодня впервые не сдох — наконец восстановил форму после месяцев в СИЗО, потом погонял молодняк, Васенцова и Саенко, — тренера для вратарей Саныч уволил. Вдруг мне придется оставить команду, и как они без меня? Ясно как — проигрывали все время и теперь проиграют. Или Микроб, как в себя придет, спасет ситуацию?
Вряд ли, он еще не умеет удерживать внутренний огонь, да и главный наш козырь — моя способность «лучший в мире», а она больше никому не доступна.
А после обеда я отвел в сторону Димидко и молча предъявил повестку. Саныч вытаращился на нее и выругался. Еще выругался, сжал кулаки, перевел взгляд на меня.
— Что это значит?
— То и значит. Скорее всего, ошибка, но после того, как на меня пытались повесить заговор, я ничему не удивлюсь.
С минуту мы стояли молча. Димидко раздувал ноздри и аж покраснел от ярости, но ни он, ни я не могли как-то повлиять на ситуацию.
— Без тебя мы провалимся, — сказал Димидко.
— Не факт, — парировал я. — И не факт, что меня загребут, указ-то…
— Срали они на тот указ! У каждого такого указа по десять подпунктов, которые не афишируются, и их можно как угодно крутить в свою пользу.
В нашем мире такое часто практиковалось, особенно — в последнее неспокойное время.
— Короче, поучи еще вратарей. Перед смертью не надышишься, но… — Он вздохнул и добавил почти жалобно: —…вдруг и правда ошибка.