не имею, как эта тварь проникла через защитный контур. — ответил Брендон.
Налив на клочок ткани обеззараживающий раствор, я осторожно коснулась ей щеки парня, ну своей, то есть.
Он стиснул челюсти, сдерживая шипения и ругательства.
— Все хуже, чем я думал, Веснушка. — хриплым шепотом сказал он, когда я оттерла ему лицо от крови. — Кто-то очень сильно хочет избавиться от тебя.
Я так и зависла с баночкой мази в руке.
В душу вгрызся страх, он же сжал горло так крепко, что перехватило дыхание.
Если это те, о ком я думаю..
Нет, они бы пришли сами, а не стали бы поджигать наш дом, травить Фло и натравлять Броаха.
— Ищейки Кристиана уже работают, Ката. — приподняв мне лицо за подбородок, мягко сказал Брендон.
То, что он говорит моим голосом, так же сильно сбивает с толку, как и в первый день.
— Они найдут виновного.
Если к тому моменту он меня не достанет..
— Не достанет. — усмехнулся Брендон.
Я что, сказала вслух? Ой..
— А знаешь почему?
Я обмакнула два пальца в мазь и нанесла ее на царапину на щеке.
— В твоем теле сейчас я. — продолжил Брендон, тяжело дыша. — И если уж меня убьют, то ты останешься жива.
Я ошарашено выпучила на него глаза. Нет, даже думать об этом не хочу!
Меня не столько пугает мысль навсегда остаться в его теле, сколько потерять его.
— Да, шучу я, шучу. — улыбнулся Брендон, но как-то устало. — Не смотри на меня так. Вообще ни на кого так не смотри, не порть мою репутацию, трусишка!
— А если уже..? — робко произнесла я, пряча взгляд.
Лицо тут же вспыхнуло, и кончики ушей тоже.
— Та-ак. — настороженно протянул Брендон. — Ну и что случилось за те два часа, что мы были порознь?
— Ты только не волнуйся, ладно? Меня никто не видел. Ну-у, кроме Мими.
Парень перевел взгляд на кошечку, и та расплылась в ехидной улыбке от уха до уха. Еще и вспыхнула, зараза такая.
— Ты везде шикарный, Бренди! — выдала она.
— И той дриады. — тише дополнила я. — Если..
— Какой еще дриады?
Тепло коснулось и шеи. Я тяжело сглотнула.
— Веснушка?
Я набрала полную грудь воздуха и высказала все на одном дыхании:
— Она загнала меня в угол, чуть не удушила ветками, стянула с меня штаны вместе с трусами и сбежала!
Его лицо вытянулось. Как бы сказала Ария, он в этот момент охренел от жизни!
— Дриада, говоришь. — произнес парень тихо. — Рыжая?
— Рыжая. — кивнула я.
— Вот стерва злобная! Сначала дурман-цветами меня опоила, чтобы в постель затащить, так теперь еще и..
Заметив выражение моего лица, он тотчас замолчал.
А я что..
А мне стало больно. Грудь в тисках словно сжали, и по венам яд пустили.
— Послушай, Ката. По своей воле я бы в жизни с ней не связался. — он выдержал паузу, проникновенно смотря мне в глаза. — И раз уж мы должны открыться друг другу… Мое черствое сердце принадлежит только тебе. Одной тебе с той самой ночи звездопада.
Дыхание от его слов перехватило, а внутри разлетелись ожившие бабочки.
Я уставилась на Брендона как на какое-то чудо.
Он ведь, правда, это сказал? Да? Я не ослышалась? И это значит то, что..
Я опустила взгляд, внутри разлилась отвратительная горечь.
Остынь, Ката! Да даже если и так, это не имеет значения!
У меня есть жених! Обязательства перед ним..
Стерев с шеи парня кровь, я молча принялась обрабатывать мазью небольшие царапины.
Брендон смотрел на меня. Ждал? И чего?
Его — моя — ладонь легла мне на щеку, и я вздрогнув, невольно подняла взгляд.
— Веснушка..
Я едва сдержалась, чтобы не закрыть глаза от блаженства.
Да, это его «Веснушка» было сказано не тем бархатистым проникновенным голосом, но касание..
Боги, оно наполнило меня теплом. Хотя мне и так было жарко, но это тепло было немного другое.
Проклиная все и всех, я убрала его ладонь с щеки. Он понял без слов, что это означало.
Отказ. Я не разделяла его чувства.
Мы молчали какое-то время. Слишком долго, как мне показалось.
Тишина была давящей, но никто из нас ее нарушать не хотел.
Я боялась сорваться и высказать все то, из-за чего болит душа.
И тогда бы Брендон точно бы посмотрел на меня так, словно я… ничтожество. Грязь. Лгунья.
Кровавая шлюха. Что еще хуже.
А он, видимо, больше не мог открыть еще что-то.
Боялся разочароваться. Или же опасался боли. А может, и то, и то.
— Вставай, я тебя переодену и расчешу волосы. — сказала я, когда закончила смазывать царапины и ссадины.
— Справиться с ними я в состоянии.
Спорить не стала. Надела на него самую закрытую ночную рубашку, какая у меня была, и дала ему расческу.
И тут же пожалела об этом.
— Стой, изверг! — ужаснулась я. — Ты меня так лысой оставишь!
Я подлетела к нему и выхватила орудие пыток из руки.
— Ты посмотри, сколько волос выдрал! Нежнее как-то можно?! Боги… садись, сама все сделаю! Больше чтобы не трогал мои волосы, понял?! Не то я налью на твою шевелюру облысина!
— Столько шуму. — со вздохом сказал он чуть позже. — И из-за чего?
Я поджала губы. Несколько мгновений думала, стоит ли рассказывать, и все же решилась.
— Для моего народа волосы — это символ жизни. Мы ни стрижем их, ни красим, храним их первозданную красоту.
— Прости. — сказал он виновато. — Если бы я знал.
— Теперь знаешь.
В отражении зеркала я заметила, что он пару раз открывал рот, но так ничего и не спрашивал.
— Ну? Что хотел?
Парень поерзал.
— Твоя спина, она меня убивает. Не расскажешь, что за чертовщина происходит с ней ночами?
Боги… Тогда он узнает, кто я.
Но ведь это нам и нужно, чтобы все вернулось на круги своя. Не так ли?
Тяжело вздохнув, я ответила…
Глава 18. Скелеты прячутся не только в шкафу
— Я фейри. Если быть точнее, то только наполовину.
Я поймала его удивленный взгляд в отражении зеркала и тут же опустила глаза.
Разделила волосы на три части и принялась заплетать косу.
— Папа был светлым эльфом, — с болью в сердце продолжила я. — Сильным, магически одаренным, а мама темной фейри. Ее кровь во мне возобладала, и выросли крылья.
Тяжело сглотнув, я заставила себя сказать:
— Встань, я покажу..
Я разместилась у Брендона за спиной и трясущимися руками расстегнула пуговицы ночной рубашки.
Спереди парень придержал ее, чтобы не свалилась. Взгляд его был направлен на зеркало.
Моим же глазам открылся