Читать интересную книгу Часть Европы (с иллюстрациями) - Борис Акунин

Итак, по порядку.

«В год 6421 (913). После Олега стал княжить Игорь. И затворились от Игоря древляне по смерти Олега… В год 6422 (914). Пошел Игорь на древлян и, победив их, возложил на них дань больше Олеговой».

При смене власти и, в особенности, после смерти великого правителя беспокойные области нередко пробуют освободиться от зависимости, что, видимо, и попытались сделать древляне, в отличие от других славянских племен, не заинтересованные в союзе с Киевом. С этой, первой проблемой своего княжения Игорь вроде бы справился. Однако, как будет видно позднее, древлянский вопрос и теперь не был решен окончательно. Эта мина замедленного действия еще взорвется.

На следующий год «приидоша печенези первое на Рускую землю», докладывает хроника. Слово «первое» (то есть «впервые») нужно понимать в том смысле, что печенеги прежде лишь бродили по днепровским степям, мешая торговле, но непосредственно в славянские владения доселе не вторгались. Главная их масса пока обитала за Волгой, на Русь она двинется позднее. Тогда мы и поговорим об этих грозных кочевниках подробно. Сейчас же я ограничусь кратким и прекрасным карамзинским определением печенегов: «Они носили персидскую одежду, и лица их изображали свирепость».

На первый раз со свирепыми печенегами, которых, вероятно, было не очень много, Игорь сумел договориться и спровадил их дальше на запад. Печенеги «створивше мир с Игорем, идоша к Дунаю». Но пять лет спустя воевать все-таки пришлось — то ли с той же ордой, возвращавшейся на восток, то ли с новой, но опять, видимо, не особенно сильной. «Игорь же воеваше на печенегы», — коротко, безо всяких подробностей извещает нас летопись, для которой в тот 920 год более важным было известие о воцарении византийского императора Романа. Должно быть, Игорь просто отогнал кочевников, и они убрались восвояси.

Далее следует более чем двадцатилетняя пауза, когда ни о каких памятных происшествиях на Руси не сообщается. Видимо, ничего исключительного не происходило, то есть держался мир.

Самым активным периодом являются последние годы Игорева княжения, когда случилось много драматичных событий. «Повесть временных лет» рассказывает о них очень подробно, сохранились свидетельства и в иностранных текстах.

«В год 6449 (941). Пошел Игорь на греков».

То есть после тридцатилетнего мира русские вновь, как при Олеге и Аскольде с Диром, пошли войной на Византию, торговля с которой была основой государственной экономики. Произойти такое могло, очевидно, лишь вследствие нарушения Царьградом условий прежнего соглашения либо вследствие полного прекращения хозяйственных связей (причина всех русских походов на Константинополь была одна и та же). Справедливость этого предположения подтверждается тем, что война прекратилась с подписанием нового торгового договора.

Печенеги (И. Сакуров)

Первая попытка военного давления окончилась не просто неудачей, а полным разгромом.

Войско Игоря пересекло Черное море и высадилось в Малой Азии, где занялось разграблением двух византийских провинций, Вифинии и Пафлагонии. Наш летописец честно пишет, что Игорева дружина вела себя отвратительно: «кого захватили — одних распинали, в других же, перед собой их ставя, стреляли, хватали, связывали назад руки и вбивали железные гвозди в головы». Пока киевское войско грабило и бесчинствовало, время для захвата столицы было упущено. Константинополь успел собрать флот и армию.

Судя по всему, в описании кампании 941 года «Повесть временных лет» черпает сведения из византийских хроник, поэтому лучше обратиться к первоисточникам. Там рассказано, что близ Константинополя развернулась ожесточенная борьба, и состоялось три сражения: морское, сухопутное и снова морское.

Сначала — в июне — византийский флотоводец, «укрепившись молитвой, постом и слезами», напал на корабли русских близ входа в проливы и сжег их огнем («и нача пущати огнь трубами на лодья рускыя. И бысть видети страшно чюдо», — подтверждает наша летопись). Затем военачальники Варда Фока и Иоанн Куркуас нанесли поражение пешей рати, высадившейся обратно на малоазийский берег. Сентябрьской ночью, сев на оставшиеся корабли, русские попытались скрытно уйти, византийцы их перехватили и довершили разгром.

Византийский флот того времени слыл непобедимым благодаря особому оружию, которое наша летопись называет «греческим огнем». Это был прообраз огнемета, выбрасывавшего горючую жидкость. Агрегат устанавливали на носу или на корме. Радиус поражения составлял 25–30 метров. Загоралось всё: деревянные обшивки кораблей, паруса, люди. Даже спрыгнув за борт, пламя погасить было нельзя — состав пылал и в воде.

Секрет «греческого огня» считался важнейшей государственной тайной. Император Константин Багрянородный завещает своему наследнику бережно хранить ее, ибо она «раскрыта первому христианскому императору Константину Святому через ниспосланного ангела». Однако известно, что создателем сифонофора (так по-гречески называлась огнеметная пушка) был инженер Каллиник, живший во второй половине VII века. Его изобретение дважды помогло Византии отразить арабские нашествия.

Существует предание, что тайной владели только потомки Каллиника, передавая формулу «греческого огня» по наследству. На самом деле секретность была гарантирована методологией производства: одни мастера изготавливали пушки, другие — смесь; контакты между ними были запрещены. Отдельно готовили прислугу, которой не полагалось знать технических секретов.

Последний раз византийцы использовали свое тайное оружие в 1453 году. Им тогда удалось сжечь турецкие суда, стоявшие в бухте Золотой Рог, но Константинополь это не спасло. Империя пала, секрет чудо-оружия был утрачен.

По-видимому, сифонофор представлял собой род пневматической пушки с насосом. Огнемет стрелял какой-то смесью нефти, серы, гудрона, фосфина и селитры. Выстрел сопровождался оглушительным грохотом, повергавшим неприятеля в еще больший ужас. Вообще думается, что главная сила «греческого огня» была в психологическом воздействии. Вероятно, при мало-мальски сильном ветре огнеметы были не слишком эффективны, а то и опасны для собственного судна, но один вид зловещей трубы вызывал у врага панику.

Греческий огонь (Миниатюра из «Хроники Иоанна Скилицы»)

В истории этой войны самое поразительное то, что тяжкое поражение 941 г. не остановило Игоря.

Миновало всего три года, и Русь снова пошла на Царьград. То ли византийские летописи преувеличивают масштаб русских потерь во время первого похода, то ли Киевское княжество к середине Х века обладало такой мощью, что могло позволить себе быстро построить новый флот и набрать новое войско. Впрочем, у Игоря не оставалось иного выхода. Без византийской торговли существование русского государства было невозможно (об этом речь пойдет ниже).

На сей раз Игорь подготовился как следует. «Собрал воинов многих: варягов, русь, и полян, и словен, и кривичей, и тиверцев, — и нанял печенегов, и заложников у них взял, — и пошел на греков в ладьях и на конях, стремясь отомстить за себя». Обратим внимание, что летописец называет варягов отдельно от «руси». Это означает, что для войны была нанята еще и дружина из иноземных викингов. Есть основания полагать, что возглавил ее воевода Свенельд, которому суждено будет сыграть заметную роль в русской истории.

К императору сначала из Крыма, потом от болгар полетели донесения об огромном нашествии, в котором участвуют и печенеги.

И тогда византийцы поступили по своему обычному правилу: не стали доводить конфликт до сражения, исход которого мог оказаться иным, чем три года назад. Базилевс отправил к Игорю послов со словами: «Не ходи, но возьми дань, какую брал Олег, прибавлю и еще к той дани». А заодно, для верности, отправил дары и печенегам. Характерно, что Игорь, правитель слабый, не стал принимать решение сам, а спросил мнения дружины, которая, памятуя о недавнем поражении, благоразумно рассудила не биться: «Еда кто весть: кто одолееть, мы ли, они ли?». Взяв у греков дань и заключив перемирие, Игорь вернулся в Киев, а печенеги отправились грабить Болгарию.

Цель войны была достигнута. В следующем 945 году состоялось подписание нового договора. Торговля возобновилась.

Византийцы явно боялись Игоря меньше, чем Олега, поэтому соглашение оказалось для Руси менее выгодным, чем прежнее. Для купцов появились новые ограничения, которых раньше не было. Некоторые статьи звучат довольно обидно: «Входяще же Русь в град, да не творят пакости». Более того, в договоре есть пункт, демонстрирующий неравноправие сторон. Русские обязуются защищать Крым от черных болгар, причем базилевс «велит» князю это делать: «Иже то приходять черьнии болгаре и воюють в стране Корсуньстий, и велим князю рускому, да их не пущаеть». Разрешение вести торговлю в этом контексте выглядит как милость, которую Византия обговаривает определенными условиями.