время работы из-за специфического запаха лаков, красок и растворителей почти все одевали респираторы, а для многочасового рабочего дня нужно было приучивать себя к постоянному химическому запаху. Постоянные работники этого участка привыкали, а другие, работающие в основном цехе, заходя сюда морщили носы и терпели головокружение. Запах, пусть и не такой сильный как в рабочее время, сохранялся и сейчас, когда участок не работал.
Коломенский вошел и подошел к ожидающему его у одной из шлифовальных камер Даниилу Данииловичу Шепетельникову. Генеральный директор и абсолютный хозяин фабрики «Двери Люксэлит» сразу прикрыл дверь (во избежание попадания на лакокрасочный участок оседающей на готовой продукции пыли, здесь требовалось сразу закрывать за собой входную дверь) и каким-то нервным голосом поинтересовался у Степана Михайловича, нет ли кого еще в цеху. Глаза у Шепетельникова выкатывались из очков, лицо было бледное, голова как всегда чуть склонена к левому плечу. Даниил Даниилович нетерпеливо и грубо повторил свой вопрос и немного удивленный Коломенский, непонимающий почему факт наличия кого-либо еще в цеху так волнует генерального директора ответил, что никого не видел. Разумеется, он знал, что трое его товарищей вышли из раздевалки и в другом конце основного цеха принялись возиться с четырехсторонним фрезеровочным станком, что в кабинете мастеров сидит Люба Кротова, еще он видел троих рабочих из фирмы по монтажу и обслуживанию вентиляционных систем, но, имея достаточно большой и неприятный опыт общения со своим главным начальником на всякий случай размыто ответил то, что Даниил Даниилович надеется от него услышать. Коломенский не утверждал, что в цеху никого нет, он говорил, что просто никого не видел, а это немного разные понятия. Шепетельникова ответ Коломенского отчасти удовлетворил и он, нервно пряча взгляд, подвел его к дальнему углу лакокрасочного участка. Они остановились у распределительной системы вентиляции не только этого отдельного участка, но здесь же проходила одна из линий вентиляции основного цеха.
«Почему нет троих ребят из фирмы? – подумал Коломенский. – Они, что, заблудились в цеху?» А сам спросил у генерального в чем заключается неполадка и что, собственно, нужно будет вообще делать, потому что по всем показаниям и по работе вентиляционной системы лично у него – у главного инженера ОАО «Двери Люксэлит» Степана Михайловича Коломенского – никаких претензий к работе выентиляционной системе нет. Практически все работает исправно, а если и есть какие-то неполадки, то они не столь значительны чтобы для их ремонта требовалось на весь день отключать всю работу вентиляции и приглашать бригаду специалистов. Неужели ожидается визит комиссии по охране труда и могут придраться к какой-нибудь мелочи? Шепетельников казался очень напряженным и особенно нервным, он делал какие-то отрывистые судорожные движения головой и вообще вел себя более чем подозрительно. Если бы Степан Михайлович не знал о нездоровом характере своего главного шефа и о его постоянной нервозности по поводу вынужденно общения с себе подобными людьми, то решил бы что перед ним страдающий маниакально-депрессивным психозом с обостренной фазой мании. Коломенский даже пожалел своего директора – должно быть очень тяжело жить в ненавидимом им мире людей. Не зная куда деть возбужденный взгляд Даниил Даниилович достал из стоящего тут ящика пачку папок, и разложил перед Степаном Михайловичем большие чертежи системы вентиляции. Коломенский подошел на шаг ближе и склонился над чертежом, невольно принуждая Шепетельников преодолевать отвращение и терпеть приближение главного инженера предприятия и даже прикосновение его плеча с своему плечу. В этот момент Коломенский лишний раз порадовался, что не пил с друзьями их вишневый виски, иначе бы Шепетельников вмиг почуял бы его предательское дыхание. С трудом сдерживаясь от позывов тошноты от прикосновения к постороннему человеку (а для Даниила Данииловича все люди были посторонние, даже если он работал с ними годы), Шепетельников достал из кармана руку и быстро ткнул указательным пальцем на чертеж, в то место, которое соответствовало их местоположению.
– Надо что бы вот эта труба, – Шепетельников показал трубу на чертеже и продублировал это на реальной трубе перед ними, – была соединена вот здесь с этим узлом.
Палец отсоединился от поверхности чертежа, сложился с остальными пальцами в кулак и вернулся в директорский карман зимней куртки. Удовлетворившись этим приказом Даниил Даниилович посчитал объяснение законченным и отвернулся, будто вообще к этому непричастен. То, что скупо потребовал Даниил Даниилович не укладывалось в голове Коломенского и главный инженер переспросил. Шепетельников достал палец и, повторно ткнув им в вентиляционный узел на чертеже, повторил слово в слово то, что произнес несколько секунд назад, но Коломенскому нисколько не стало яснее. Он долго смотрел на чертеж, на реальный узел вентиляционный системы, что был перед ним, опять на чертеж и на отвернувшегося Шепетельникова. Потом задал только один короткий вопрос: «Вы шутите?». Даниил Даниилович не шутил, тогда Степан Михайлович уточнил, правильно ли он понял задание и правильно ли Шепетильников ему объяснил. Даниил Даниилович сказал, что правильно, что он прекрасно знает работу системы вентиляции и что его поручение обдуманное. И вообще, по словам Шепетильникова, Коломенский задает много ненужных вопросов.
Итак, что хотел генеральный директор ОАО «Двери Люксэлит» от главного инженера этого же предприятия? Изучая чертеж, Степан Михайлович задумался как полководец перед атакой. Шепетельников отстранился от Коломенского и отряхнул невидимую пыль с того места на плече, где прикоснулся к Степану Михайловичу. Он очень неохотно шел на контакт с главным инженером и непозволительно мало вдавался в объяснение, так что Коломенскому пришлось изрядно потрепать Шепетельникову нервы, задавая вполне резонные вопросы и в итоге пришел к выводу, что Даниил Даниилович хочет (и даже требует), что бы главный техник выполнил задание более чем странное.
Система вытяжки на лакокрасочном участке была независима от вытяжки главного цеха и выходила наверх, на крышу, и предназначалась для вывода вредных испарений от лаков и красок в атмосферу, где ее разносит ветром. Вытяжка главного цеха, разветвляясь под потолком по всему помещению, подходила к каждому станку и предназначалась для высасывания производимых в процессе работы древесных стружек и опилок. Работая как очень мощный пылесос, сильные вентиляторы засасывали пыль и стружки от каждого станка и собирали их в огромном специальном бункере, где под действием центробежных сил стружки оседали вниз и в конце концов сыпались в большую емкость, которую ежедневно вывозили на мусорный полигон. Это краткое описание принципа действия двух вентиляционных систем. Генеральный директор Шепетельников Даниил Даниилович путем соединения двух независимых вентиляционных трубопроводов хочет объединить эти две систем. Кроме этого генеральный директор приказал перекрыть цеховой вентиляционный канал задвижкой на главном трубопроводе, чтобы даже в случае включения