«Какой же ты наивный, — Рената с сожалением посмотрела на него, — все только начинается».
Алекс, прислушиваясь к разговору Марка с Богданом, пытался предугадать, как же они теперь будут жить. Но ему мешал сосредоточиться периодически появляющийся образ Николь, которая оставалась его наваждением и теперь стала во главу угла.
«Я же уже принял решение, — раздраженно подумал он. — И что теперь опять бежать? Нет, только не это. Бросить Богдана я сейчас не могу. Придется терпеть», — решил он, и отправился бродить по лаборатории, заглядывая по углам.
За шкафом он увидел велотренажер и, усевшись на него, принялся с остервенением крутить педали. Он был убежден, что физические нагрузки хороши не только для тренировки тела. Они ставят на место мозги и помогают принять правильное решение. А сейчас ему это было просто необходимо.
Глава 17
Закончив разговор с отцом, Богдан молча смотрел в одну точку на стене. Он вновь и вновь возвращался к событиям, произошедшим с Ниной. Как принять то, что теперь его мама не такая как была раньше? Как строить общение, если сущность его и отца прямая противоположность её сущности?
Раздумывая над этим, Богдан подошел к своему рабочему столу. Достав из сумки портмоне, он вытащил из кармашка небольшое фото, где они были сфотографированы втроем: улыбающаяся Нина, серьезный Марк и он, взъерошенный с наигранным выражением счастья на лице.
Он вспомнил тот день. Ему нужно было бежать, его ждали ребята из команды и ему не хотелось фотографироваться. Но Нина настояла и вот у него в руках последняя фотография из прежней жизни.
«И что будет теперь? Как выглядит мама теперь? Нужен ли я ей? И что будет с нашей семьей?» Мысли в голове путались, и поэтому не выстраивалось ни одного логического ответа. Одно только было понятно — прошлое не вернуть и никогда уже в их семье не будет все так, как было до этого.
Тяжело вздохнув, Богдан положил фото обратно. Усевшись за стол и обхватив голову руками, он еще некоторое время молчал. Наконец подняв глаза, и увидев, как Алекс со зверским выражением лица наматывает педали, он улыбнулся.
— Ей, спортсмен, на рекорд идешь? — поддел он его. Алекс остановился и, спрыгнув с тренажера, утер рукавом пот на лбу.
— Ну что там? Что сказал тебе Марк?
— Да ничего нового, тоже, что и ты, — Богдан опять тяжело вздохнул. — И как мне теперь с этим жить?
«Опять двадцать пять, — подумал про себя Алекс.- Видно судьба у меня такая, то отца вытаскивать, то сына».
— Долго и счастливо, — убедительно произнес он.- Марк принял это и ты примешь. Не сразу, но примешь. Труднее будет привыкнуть к ее новой внешности, а так Марк говорит это все та же Нина. Он ни сказал, когда тебе можно будет ее повидать?
— Не сказал, — Богдан отрицательно покачал головой, — пока можно только по скайпу. Он переговорит с Андре и позвонит.
- Вот скажи Алекс, за что мне все это? — Богдан с тоской посмотрел на своего бывшего наставника.- Со Стеф не ладится, мама теперь другая и ты скоро меня бросишь.
— Стоп, — остановил его Алекс, — не собираюсь я тебя бросать. Я вообще решил продолжить здесь учебу. Я даже уже со своим куратором обо всем переговорил.
— Правда, — обрадовался Богдан, — хоть одна хорошая новость за весь день.
— И с Ниной у вас все наладится, нужно только подождать. Нужно время, возможно много времени.
— Да, возможно все, — задумчиво произнес Богдан, — на невозможное нужно чуть больше времени.
— А со Стеф, — Алекс задумчиво смотрел вдаль, — я думаю тебе нужно изменить тактику. Заинтересуй ее чем-нибудь, пригласи в какое-нибудь необычное место. Стеф девушка неординарная. Ее конфетно-букетные отношения не устроят. Поговори с Николь, может она тебе что-нибудь подскажет.
— Слушай, как хорошо, что ты приехал, — улыбнулся Богдан, — мне прям, как-то даже легче стало. Ты еще долго будешь пропадать в своей обсерватории?
— Осталась неделя, а потом вернусь. Начинается новый курс по астробиологии.
— Ну, неделя это совсем немного, — подытожил Богдан. — А сейчас ты свободен? Может, сходим куда-нибудь. Посидим, поговорим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А что у вас сегодня нет встречи? — спросил Алекс и напрягся в ожидании ответа.
— Нет, у Николь сегодня дополнительные тренировки в бассейне. У неё скоро соревнования. Но с утра у них со Стеф пробежка в парке. Хочешь, можем тоже побегать?
— Ну, нет, — усмехнулся Алекс, — я как то люблю бегать в одиночестве и в другой униформе.
— Тогда что будем делать?
— До вечера я свободен. Потом вернусь в обсерваторию.
— Давай сходим после обеда в спорт — бар? Там всегда неплохая компания, может, кого из наших встретим.
Эта идея Алексу понравилась. Пока Богдан завершал свои дела в лаборатории, он позвонил нескольким их общим приятелям и договорился о встрече в спорт-баре. Компания собиралась не скучная, и он надеялся, что это отвлечет Богдана от горестных размышлений.
А Николь в это время сидела на траве в парке и, отдыхая после пробежки, делала упражнения на растяжку. Рядом расположилась Стеф. Сегодня она решила составить ей компанию, решив, что неплохо было бы потренировать свое тело физическим нагрузками, которых у нее не было уже давно. Да и надоело ей попросту прогуливаться по маршруту Николь, когда та наматывала километры. Так хоть какое-то движение рядом с подопечной.
— И что ты решила с Богданом? — вытягивая шею в её сторону, спросила Николь.
— Ничего не решила, — Стеф тянула руки по сторонам.
— А зря, — как ни в чем не бывало, продолжила Николь, — парень-то неплохой.
— Может и неплохой, — продолжая тянуться, произнесла Стеф. — Только мне до него нет дела.
— Он что тебе совсем не нравится? — Николь прекратила выполнять упражнения и пристально посмотрела на неё.
— Да при чем здесь это, — нравится, не нравится, — Стеф опустила руки. — Ты все ни как не поймешь, что они другие. В нашем мире — это запрещено. Старейшины будут очень недовольно, если не сказать похлеще, когда узнают, с кем мы общаемся. Надо все это прекращать.
— Как прекращать? — испугалась Николь. Она что, может больше никогда не увидит Алекса, его глаз и чуть развязную улыбку, не услышать его голоса? Чувствуя, как внутри все замерло, она в ожидании смотрела на подругу.
— Как, как? Молча, — Стеф поднялась и направилась к скамейке. — Нам надо серьезно с ними поговорить. Мне все больше становится не по себе, и я чувствую, что до добра это не доведет. А мне как наставнику будет высказано недоверие, что я это допустила. И мне придется уйти, если еще не хуже. И что я буду после этого делать? — она вопросительно смотрела на Николь.
До Николь только теперь начал доходить смысл ее слов. Она никогда не думала о Стеф. О ее чувствах, о чем переживает и что при этом думает. Ей было хорошо и комфортно в её присутствии, ведь она брала на себя решение многих проблем. И казалось, что так будет всегда.
А сейчас, после слов Стеф, у нее как будто открылись глаза. Она с ужасом представила, что может лишиться подруги, помощницы и поддержки. И что будет дальше с ней самой, она даже представить не могла.
От стыда она закрыла лицо руками, в носу защипало, и по щекам побежали ручейки слез.
— Ты чего? — испугалась Стеф.
— Прости меня, — тихо проговорила Николь. — Я совсем не думала о тебе. Только о себе, о своих желаниях. Я не хочу, чтобы ты уходила. Она заплакала сильнее.
— Да не собираюсь я не куда уходить, — удивленно проговорила Стеф. — Придумала тоже.
— Но ты же сказала…, - начала Николь
— Да мало ли что я сказала. Все прекращай. А то морщинки появятся, — повторила она слова Алекса и, поднявшись, протянула Николь руку. Та, не вытирая слезы, крепко ухватившись за ее руку, рывком поднялась и пошла вслед за Стеф.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Дома Николь ни как не могла забыть разговор со Стеф в парке. Неужели Стеф и вправду решила, что им нужно перестать общаться с ребятами? Волнение и дрожь во всем теле усилились, как только она представила образ Алекса. Раньше такого не было, и это ее насторожило. Ощущения были новыми и волнительными.