Отъехав на небольшое расстояние от обсерватории, Алекс загнал автомобиль в плотный высокий кустарник. Раздевшись и сложив вещи в рюкзак, он обратился и, подхватив рюкзак зубами, побежал на восток.
Сколько продолжался его бег, он определить не мог. Но поднявшись на вершину последнего холма перед спуском в долину, Алек увидел, как на горизонте увеличивается светлая полоска — солнце готовилось подарить себя миру.
Вернувшись в человеческую сущность, он оделся и стал медленно спускаться вниз по пологому склону, цепляясь руками за скудную растительность. «Все — таки человеческое тело не такое проворное, как волчье», — с сожалением отметил он, оглядывая исцарапанные ладони.
Пройдя по лесистому предгорью, он вышел на дорогу и поднял руку, голосуя проезжающим.
Его подобрала первая же машина. Всю дорогу Алекс кивал головой и делал вид, что слушает рассказ немолодого седоволосого водителя, которому надоело ехать в одиночестве. На самом деле он продумывал, как ему составить разговор с Богданом.
В центре города Алекс попросил своего попутчика высадить его и направился в студгородок. Зайдя в комнату, он обнаружил, что Богдана там нет. Похоже, эксперимент затянулся и тот решил заночевать в лаборатории.
Заскочив по пути в университет в кафе, он купил чизбургеры и кофе. «Наверняка экспериментатор забыл позаботиться о завтраке», — усмехнулся он и попросил еще пару блинчиков с брусничным джемом.
Он оказался прав. Богдан, не снимая халата, спал на диване. Потрепав его по плечу, Алекс быстро отскочил, вспомнив, как однажды он так же пытался разбудить Богдана и получил довольно болезненный хук слева.
Богдан разлепил сонные глаза и с удивлением уставился на Алекса.
— Ты? Что-то случилось?
— Вот приехал проверить, как ты тут без меня. Заодно решил накормить будущее научное светило, — он потряс пакетом с чизбургерами.
Сидя за столом и смотря, с каким аппетитом Богдан уминает чизбургер, Алекс ни как не мог унять волнение, подготавливая себя к предстоящему разговору. Наконец Богдан вытер пальцы салфеткой и, закинув руки за голову, с довольной улыбкой откинулся на спинку стула.
— Богдан, нам нужно поговорить. — Алекс выглядел спокойно, стараясь унять внутреннюю дрожь. Он подыскивал слова, как преподнести Богдану информацию о перерождении матери.
— Все — таки что- то случилось? — насторожился Богдан и, наклонившись над столом, не отрывая взгляда, смотрел на Алекса. — Ты бы так не приехал.
— Случилось. Я был у твоих, и у меня есть новости.
— У моих? — вскричал Богдан. — Когда? Да, говори уже.
— Они катались на лыжах, и их накрыла лавина. Нину долго не могли найти. И когда нашли, ей пришлось оказывать помощь.
— Помощь? Она жива? — дрожащим голосом спросил Богдан.
— Жива, но…, - Алекс подбирал слова. — Ей помогли выжить.
— Что значит "помогли"? — Богдан непонимающе смотрел на него.- Ты можешь говорить внятно.
— Я пытаюсь, — тяжело вздохнул Алекс и продолжил.- В общем, дело было так. Ее затащило в расщелину и сильно потрепало. Марк попросил помощи у родителей Ренаты, матери Николь. Ее отец-искатель. Когда он нашел Нину, она была в критическом состоянии, я видел фото на телефоне. И тогда Марк попросил его жену Кэрол, чтобы она вернула ее к жизни. Сейчас с ней все в порядке, ну в смысле со здоровьем. И она проходит обучение.
— Ни чего не понимаю, — развел руками Богдан. — Как вернул? Какое обучение?
— В общем, Нина почти умерла, ее обратили родители Ренаты, и сейчас она живет у них. Они обучают ее, как жить в новой сущности. Теперь понятно?
Богдан молча смотрел на него. Было видно, что он пытается осмыслить информацию и не все у него складывается в логическое объяснение.
— Ей, ты где? — Алекс пощелкал пальцами перед его лицом. Богдан не отвечал. Алекс тряхнул его за плечи.
— Она теперь такая, как Рената? — голос Богдана дрожал, а глаза блестели, полные слез. — У меня, что теперь нет мамы?
— С чего ты это взял? — возмутился Алекс. — Да, она теперь другая, немного изменилась внешне, но она все та же Нина. Я ее видел. Она постоянно спрашивала о тебе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А что отец?
— Он принял это, как неизбежность и потихоньку привыкает. Ему тоже нелегко, — Алекс тяжело вздохнул и добавил: — Вообще, ситуация очень необычная, я с таким сталкиваюсь впервые.
Богдан закрыл лицо руками. До него, наконец, стал доходить смысл слов Алекса.
-А почему мне так долго ничего не говорили? Почему скрывали? — наконец произнес он, и со злостью посмотрел на Алекса.- Думали, что я ничего не пойму? Я что последний, кто об этом узнал? Конечно, я же еще не такой взрослый, как вы. Вам нужно было подготовить психику маленького Богдана.
Он все больше распылялся, выкрикивая обвинения. И тут все его тело задрожало, на лице заиграли желваки, руки сжались в кулаках. Лоб покрылся испариной, а взгляд прищуренных глаз устремился в одну точку. Он был на грани обращения. Этого нельзя было допустить.
Алекс подскочил к нему и с силой встряхнул.
— Богдан, успокойся. Посмотри на меня, думай об эксперименте. Прокручивай этапы. Определяй исходные. Задавай параметры.
Алекс четко и громко проговаривал эти фразы пока не почувствовал, как спадает напряжение в теле Богдана. Он не отпускал его до тех пор, пока не почувствовал, как он обмяк.
— Все не так плохо, — медленно говорил он, смотря прямо в глаза Богдана. — Нина жива и это самое главное.
Богдан ни как не прореагировал.
— Я могу ее увидеть? — наконец через некоторое время хриплым голосом спросил он.
— Пока нет. Они даже с Марком вначале общались по скайпу. Обучение идет медленно. Нина ни как не может принять свою новую сущность, и поэтому особых подвижек нет. Но все идет по плану.
— И кто составил этот план? Новоиспеченные обратители? — горько усмехнулся Богдан.
— Послушай, не стоит так реагировать, — серьезно произнес Алекс. — Я тоже как узнал, готов был разорвать того, кто это сделал. Но когда увидел фото с места трагедии, думал уже по — другому. Они ведь тоже рисковали. Спасибо им, что согласились. Хорошо, что нашли ее и успели обратить. Иначе мы бы ее потеряли навсегда.
— Ты пойми, ведь всё не так просто, — продолжил он, тяжело вздохнув и усаживаясь рядом. — Хоть между нашими кланами и заключено перемирие, но оно очень хрупкое. Одно неосторожное движение с любой стороны и все — начнется война. А я читал про эти войны. У людей это называлось эпидемии, пандемии, катастрофы. Не щадили ни кого. А сейчас их старейшины даже принесли извинения за этот инцидент.
Богдан закрыл глаза и откинул голову назад. Алекс молчал, понимая, что тому нужно разложить все по полочкам и принять для себя какое-то решение. Он отошел к окну и, всматриваясь в бурлящую за окном жизнь, размышлял о превратностях судьбы.
Через некоторое время он подошел к Богдану, присел на корточки и положил руку на плечо.
— Ты как?
-Паршиво, — произнес тот и открыл глаза. — Но жить буду. Зол на отца, что все скрывал от меня. И хочу увидеть маму.
— Она тоже этого очень хочет. Но подожди немного. Позвони Марку, он тоже переживает от твоего неведения.
Богдан тут же набрал отца. Тот долго не брал трубку. Но потом все же ответил. Богдан начал разговор спокойно, но потом его понесло.
Находящаяся рядом с Марком Рената даже на расстоянии слышала, как он кричит, не давая тому вставить хоть слово. Она только поджимала губы и разводила руками в ответ на его молчаливые взгляды. Все происходило, как она и предсказывала.
Когда Богдан выговорился, Марк принялся его успокаивать. Он рассказал, как идет обучение. Богдан хотел приехать, но о встрече не могло быть и речи. Он принял все доводы отца и взял с него обещание, что он будет звонить ему каждый день.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
-Ты не представляешь, какое для меня облегчение, что ты теперь все знаешь, — напоследок произнес Марк. — Теперь и маме будет легче. Я сообщу тебе, когда с ней можно будет поговорить.
— Как же я рад, что это, наконец, произошло, — Марк с облегчением вздохнул и отложил телефон, — меня эти секреты уже достали. Теперь все в курсе и можно расслабиться.