Лиза все время рядом крутится, глазки мне строит, то и дело меня коснуться наровит. Улыбаюсь ей, стараясь искренне. Но стоит в ресторане Бэлле появиться, как все мое внимание на нее переключается.
— Привет, — Бэлла подходит к стойке, останавливается между мной и Лизой, на изящном плече чехол, в нем синее платье. На лице уже макияж нанесен. — Кто там меня сегодня заказал? — интересуется Бэлла и по очереди то на бармена, то на администратора ресторана смотрит.
— Не знаю, — отвечает Лиза.
— Как так? — хмурится Бэлла.
— А так, Леша сказал, что у нас ВИП-гости, велел стол у сцены накрыть и музыкантов твоих вызвать. С тобой он сказал сам договорился.
— Странно, — брови Бэллы все еще у переносицы, — но ладно, я переодеваться.
— Давай, твой первый выход уже через полчаса.
— Успею, — кивает Бэлла, мимолётно смотрит на меня и в гримерку к себе спешит.
Провожаю ее взглядом, и только она заходит в подсобку — Леха выходит, на ходу поправляет ворот рубашки и идет к выходу. В этот момент дверь открывается и в зал люди заходят. Человек десять. Того, что идет в самом центре сразу узнаю. Саит Садеков. Йонаса в городе нет, значит и встреча у них не назначена. Неужели Садеков просто отдохнуть пришел? Слышал я, что у него свой ресторан имеется. Восточной кухни.
Лёшка перед гостями чуть ли не кланяется, улыбается вовсю и ведет толпу к тому самому накрытому столику.
За стол не все садятся, а только шесть человек. Остальные четверо, судя по всему, охранники, устраиваются за двумя соседними столами.
С кухни высыпаются официанты, еду несут. Такое ощущение, что сам президент к нам пожаловал.
Лиза не участвует в облизывание гостей, девушка рядом со мной стоит и наблюдает.
— Неприятный человек, — произносит вдруг она.
— Почему? — чуть удивленно интересуюсь.
Лиза присаживается рядом и шепотом мне историю рассказывать начинает. Про Саита и девушку-официантку.
— Йонас Томасович после того случая сказал, что не хочет иметь с ним ничего общего. А сейчас этого человека у нас как родного принимают, — Лиза явно негодует. — А еще, он с наркотиками балуется. И употребляет и распространяет. Не понимаю как наш шеф решился с ним опять связаться.
— Бизнес, — предполагаю я.
— У Томасовича и без наркоты дела идут хорошо.
Лиза мне доверяет — это хорошо. Более тесный контакт это и предполагает. Эх, стоило лишь девушку в кино пригласить.
— А что за мероприятие сегодня будет, ты не в курсе? — решаю я спросить.
— Леша тебе не говорил? — качаю головой. — Тогда он сам тебе покажет.
Лизка поднимается с места и идет в сторону кухни. А я сижу и каждого гостя за столом Саита рассмотреть пытаюсь. Кажется, что одно лицо мне знакомо. Достаю телефон и как можно незаметней фото делаю.
И только я убираю мобильник в карман, в зал выходит Бэлла. Грациозно поднимается на сцену и замирает у микрофона. Волосы лежат волной, губы яркие, алой помадой накрашены, синее платье девушку сильно облегает, демонстрируя все достоинства фигуры. Декольте слишком глубокое, притягивает взгляд. И не только мой. Наши важные гости тоже на Бэллу пялятся. Красивая она. Сексуальная. И далеко не дура. Понимаю почему Йонас ее отпускать не хочет.
Я бы сам такую не отпустил. Но разница в другом. Насильно я бы удерживать не стал. Любовью, лаской — да. Но никак не запугиванием и жестокостью.
Музыка играть начинает, а Бэлла петь.
В какой-то момент она замечает гостей за столом у сцены и выражение ее лица резко меняется.
Бэлла
Не знаю как я не замолкаю и не убегаю со сцены сразу же. Вот, передо мной, в паре метрах, сидит Саит. Рожа наглая, довольная, противная. Как и у тех, кто сидит с ним рядом. И все тёмные, нации Саита. Я не националист, но хочется их всем грубым словом назвать. Оно им очень подходит.
Пою первую песню и со сцены ухожу. Злюсь. На Лизку и на Лешку. Последнего я как раз ловлю у двери подсобки. Захожу с ним в коридор и чуть ли не кричу:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Какого хрена он здесь делает?
— Человек отдыхать изволит, — фыркает Леша.
— Он не человек, он мразь, — шиплю я.
— Ты поосторожнее, Белка, Садеков теперь с хозяином работает.
Хлопаю глазками, пребывая в шоке.
Йонас с наркотой все же связался!
А клялся и божился. Божился! Верующий наш.
— Это Саит мое выступление заказал? — интересуюсь зачем-то шепотом, нас все равно ж никто не услышит.
— Он, — хмыкая, кивает Лёшка, — и не только выступление.
Сурово сдвигаю брови:
— А что еще?
— Совместное времяпрепровождения.
Вот здесь у меня ступор. Мну пальцы рук и спрашиваю:
— А Йонас в курсе?
— В курсе, — опять кивает Лёшка, — не боись, Белка, интимные услуги сюда не входят. Просто споешь еще пару песенок и к ним за стол присядешь. Развлекать будешь.
Это что-то новенькое.
Раньше Йонас за косой взгляд, мой и в мою сторону, наказать мог, а теперь он меня заставляет мужиков развлекать? И как я со стороны выглядеть буду? Эскортницей?
Что за фигня?
Йонас так меня опять наказывает?
Да сколько можно!
— А если я не хочу?
— А это неважно. Сказано тебе сесть и народ развлекать — так и сделаешь.
— Леша, — шепчу я, — я этого черножопого наркомана ненавижу. Я могу все только испортить.
— Постарайся. Они хорошо платят.
— Да мне не нужны деньги людей, которые мне противны!
Все, я закипаю. Злость подкатывает к горлу колючим комком, я уже начинаю оглядываться в поисках того, что можно разбить. Разрядиться таким образом, гнев выпустить.
— Артем в зале за тобой присмотрит. А мне еще внизу закончить надо.
Понимаю к чему он клонит. И многое другое понимаю тоже.
— Так поэтому сегодня ресторан раньше закрывается?
— Да. Йонас Томасович велел как следует развлечь нового компаньона, — отвечает Леша и потирает ручки. — Ставку делать будешь? От нас Митя.
— Нет уж. Спасибо. Это не мое. Ни ставить, ни видеть…
— Ты там тоже будешь.
— Что?
— Хозяин так сказал.
Смотрю в преданные Йонасу глаза Леши и полностью охрениваю. Что за фигня происходит? Зачем это все?
— Ладно, — протяжно выдаю, — сами напросились.
Лёшка хватает меня за руку:
— Белка, не вынуждай. Мне было сказано, что если ты будешь себя плохо вести — под замок тебя посадить, пока хозяин не вернется.
За секунду перед глазами мелькает все то, что происходило со мной под этим самым замком.
Выдергиваю руку и, поправив прядь волос, возвращаюсь в зал.
Встаю у микрофона, фальшиво улыбаюсь тем, кто за ближайшим столиком сидит. Они в ответ тоже улыбаются. И смотрят. Жадно, масляными взглядами. Мне вдруг кажется, что я голая. Как рабыня на базаре. И сейчас меня купят. Бр…
Начинаю петь. При этом думать.
Не нравится мне это. Странно.
Не хотела сегодня пить, но видимо придется. И много.
Нахожу глазами Артема — он за барной стойкой сидит, смотрит на меня. От его взгляда мне неожиданно спокойно становится.
Исполняю вторую песню, после нее, как и после других — аплодисменты. Особенно жаркие от Саита и его компании.
И вот настаёт то время, когда меня за их стол приглашают. Изображаю радость, и ведь точно такую же, как и мои улыбки до — фальшивую, и устраиваюсь за столом с мужчинами.
— Ты чудесно поешь, — произносит Саит и криво улыбается. — Йонасу с тобой повезло.
— А мне с ним, — отвечаю.
— Что прекрасная девушка будет пить? — с небольшим акцентом интересуется мужчина, сидящий по мою левую руку. К слову, у Саита никакого акцента нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Шампанское.
Мне заказывают игристое вино. Мужчины же пьют коньяк. И много пьют.
Налегаю на шампанское, в сторону Саита стараюсь не смотреть. Но все равно с каждой секундой мне все неуютней становится, взгляды мужчин за столом все откровенней гуляют по моему телу. Особенно когда они на своем языке общаются. Не понимаю, но чувствую что именно они обсуждают.