Я поднимаю голову и смотрю на Лизу. Она на меня. И вдруг девушка, касаясь ладонью моего плеча, спрашивает:
— Артем, скажи, а как ты относишься к независимым женщинам и девушкам, которые четко знают чего хотят?
Вопрос немного удивляет.
— Нормально отношусь, — отвечаю.
— Ну тогда я не буду ходить вокруг да около и спрошу прямо: не хочешь пригласить меня на свидание?
Еще никто ни разу такое у меня не спрашивал. И это немного обескураживает.
Пока я думаю, что ответить, Лиза вновь трогает мое плечо и произносит:
— Давай только сразу договоримся, что это будет не ресторан, караоке, бильярд или боулинг, — она обводит пространство взглядом. Понятно, намекает, что свидание должно состояться не в этом развлекательном комлексе.
— А как на счет кино? — спрашиваю я, одновременно осознавая, что произнося эту фразу, я соглашаюсь на свидание.
— Я за, — с улыбкой кивает Лиза, — давно не была в кино. Да я вообще давно и нигде не была, — девушка наклоняется, чуть ли не касаясь своими губами моих, но тут ее окликает кто-то из официантов и администратор, поправив прядь волос у меня на лбу, спешит на призыв.
Провожаю ее взглядом, мысленно усмехаюсь. А девчонка классная, непосредственная. Свожу ее в кино, а там посмотрим. Одно свидание ни к чему не обязывает.
Лёшка из подсобки выходит и к бару возвращается. Плюхается рядом.
— Что сказал Йонас Томасович? — интересуюсь я.
Лёха из кармана конверт достает и мне его отдаёт:
— Вот, хозяин велел тебе аванс выплатить.
Хмурюсь, но конверт беру и внутрь заглядываю.
Бля, да тут денег больше, чем я за месяц в военной части получал!
— Спасибо, — убираю конверт в карман с патронами и невольно оглядываюсь. Замечаю, как Бэлла с Томасом направляются к выходу из ресторана.
Странно видеть их вместе. Любовница и сын хозяина. Может их что связывать? Могут быть друзьями? Вчера Томас позвал Бэллу за свой праздничный стол. Зачем?
А главное — знает ли парень, что Бэлла с его отцом спит?
Бэлла
— Точно не хочешь прокатиться? — Томас крутит брелок с ключом на пальце.
— Нет, спасибо, — отвечаю я.
Сын Йонаса явно не ожидал моего отказа. Видимо посчитал, что я поломаюсь-поломаюсь, да и соглашусь. Но нет.
Едва подумав о том, что я и Томас могли бы… в общем, я себя сразу же отругала за такие мысли. Не стоит менять шило на мыло. Сынок похож на папу. А с его вседозволенностью все может быть гораздо хуже. Да и ребенок он все еще в моих глазах. Избалованный и наглый.
Помахав парню ручкой, иду в сторону дома. Сегодня решаю прогуляться пешком.
День солнечный, жаркий. Асфальт буквально плавится под ногами, хорошо что я не на каблуках.
Держусь в тени деревьев, ступаю по дороге вдоль проезжей части. До дома остается совсем немного, но я вдруг бросаю взгляд на яркую вывеску… Кафе. Семейное. Не знаю зачем, но я тяну на себя ручку двери и оказываюсь внутри.
Когда-то, очень давно, приезжая в этот город с родителями, мы заходили в это кафе. Много лет прошло, но оно почти не изменилось.
Сажусь за столик возле окна и листаю меню. Надо же, и оно почти точно такое же. Во всяком случае те блюда, что мы заказывали, остались.
Прошу принести мне мороженое с соленой карамелью и, пока жду, смотрю в окно. Машины снуют туда-сюда, люди спешат. Жизнь кипит. И не только за этим окном. Вокруг меня.
Мне приносят мороженое. В милой, металлической креманке на ножке. Сижу, стучу ложкой — ем холодный десерт, и смотрю в окно. Ностальгия накатывает. От звуков, запахов, вида за окном. Вспоминаю себя. И родителей. Это было восемь лет назад.
Именно здесь, в этом кафе, я впервые увидела семью Вельских. Ларису, ту самую, которую мы встретили недавно в торговом центре, Сергея и их дочь Наташу. Девочка была младше меня на пять лет. Худенькая слишком, белобрысая и жутко вредная. Наши родители не просто дружили, папа и дядя Серёжа были партнёрами. Мне тогда, в детстве, почему-то жутко нравилось это слово, хотя я не очень понимала его смысл. Общий бизнес, точнее часть бизнеса, которым занимался папа. Что-то с бумагами связанное. Не знала тогда и до сих пор не знаю. И узнать уже вряд ли смогу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Дядя Серёжа был суровым и строгим. Дочку свою одергивал постоянно. А вот Лариса была доброй. Улыбалась все время, относилась ко мне, как к родной… зря я тогда решила, что она сможет мне помочь.
Наташа умерла. Как оказалось у нее была неизлечимая болезнь. Отношения Вельских после похорон единственного ребенка разладились. Дядя Серёжа дома не жил. Или Лариса мне соврала…
Это уже не важно. И зря я пришла сюда и вспоминаю прошлое. Его не исправишь. Будущее скорее всего тоже.
Отворачиваюсь от окна и невольно обращаю внимание на то, как за соседний столик садится семья. Мама, папа, девчушка лет десяти и… та самая малолетка со дня рождения Томаса.
Мы встречаемся взглядами, и ее говорит о том, что девушка злится. Хмурит идеальные бровки и надувает пухлые губы. Я же в ответ широко улыбаюсь. Быстро доедаю мороженое и поднимаюсь с места.
На выходе расплачиваюсь с официантом, оставляю сумму даже большую, чем стоит мороженое. Можно сказать заплатила за свои эмоции и воспоминания.
На улице немного торможу, убирая кошелек в сумку, и вдруг чувствую, как моего плеча касается чья-то рука.
— Слышь, — раздаётся сзади и я оборачиваюсь. Малолетка стоит, сложа руки на груди, — отстань от моего парня.
Ну вот, только сцены от ревнивой девочки мне не хватало.
— Я к нему и не приставала, — отвечаю с улыбкой и невинно пожимаю плечами. Это раздражает девушку. Она делает ко мне короткий шаг и ехидно произносит:
— Ага, конечно. И жопой не виляла и сиськи не оголяла.
Фыркаю и, выпрямляя спину, с усмешкой отвечаю:
— А завидовать нехорошо.
— Чему? Ты через пару лет начнешь морщинами покрываться.
— Современная медицина творит чудеса, — снова улыбаюсь, — и еще раз тебе повторяю — Томас мне не нужен. Он всего лишь сын человека, в ресторане которого я работаю.
— И не только работаешь, — хмыкает малолетка. Хмурюсь и в ожидании смотрю на девчонку. И она продолжает: — Не за талант же тебя держат. Ты явно чья-то подстилка.
Про талант не обидно, ну не разбирается в нем та, которая ни в одну ноту не попадает. А вот слово "подстилка" цепляет. Но я стараюсь этого не показывать.
— Деточка, иди к маме с папой и выпей молочный коктейль, — невозмутимо говорю я и разворачиваюсь. И тут слышу в спину:
— Чтобы я тебя возле него больше не видела, иначе…
Что там иначе я уже не слышу, мысленно пою и ускоряю шаг.
Вечер провожу дома. Мне захотелось приготовить фирменную запеканку мамы, из картофеля и говяжьего фарша. На одну порцию, разумеется, не получилось. Так что, поужинав, я убираю противень в холодильник.
Утром просыпаюсь рано. Спускаюсь к подъезду минут за пять до приезда Артема. Иду в палисадник, проверить как там наши подопечные. На одного котёнка стало меньше, проходящая мимо соседка говорит, что его забрали жильцы соседнего дома. Остался всего один. Рыженький, с черным пятнышком на голове. Его мамка-кошка буквально из лап не выпускает. Но мне дает его погладить, как и себя.
Артем меня замечает, сигналит и я спешу к нему. И вдруг мой инструктор предлагает прямо здесь сесть за руль. Честно говоря, я ожидала, что мы поедем в место потише. Хотя и наш район можно назвать таким.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Сперва еду аккуратно, но когда понимаю, что машина меня слушается, переключая передачу, прибавляю газу.
Артем периодически меня одергивает, остерегается моей импульсивности и азарта. Я не сразу замечаю, что проехала уже почти половину города.
— Давай на вокзал, — неожиданно предлагает Артем.
Киваю, сворачиваю на соседнюю улицу и интересуюсь: