— Даже так? — поразился Мещеряков.
Генеральный штаб просчитывал разные возможности. На то и штаб, чтобы иметь в сейфе все мыслимые планы. И подобный сценарий развития ситуации рассматривался, но считался самым маловероятным вариантом.
Блеснув стеклами очков, Пельше продолжил мысль:
— А почему нет? Поставим. Но только после оплаты предыдущих поставок.
От этой новости Мещеряков даже остановился. Немыслимое дело — о деньгах вспомнили! А то всё дружба, дружба, братский египетский народ и родные фараоны в древних пирамидах…
Советских специалистов в Египте хватало, и не только военных. Все они получали неплохую зарплату. В пустынную страну потоком шли тракторы, грузовики и прочая гражданская продукция, стоившая немалых денег. Только что закончилось возведение Асуанского гидроузла с сопутствующей инфраструктурой, и всё это называлось коротко: затраты. При этом ссуды, в том числе кредиты на закупку военной техники, погашались настолько плохо, что о графике платежей забыли обе стороны.
Огромные деньги, закопанные в египетскую пустыню, вызывали скупые мужские слезы. Это сколько же дорог и жилья в России можно было построить?
От грустных мыслей отвлек товарищ Пельше. Он озвучил то, что Мещеряков и так сам знал:
— Когда в конце сентября 1970 года внезапно скончался Гамаль Абдель Насер, ситуация резко изменилась. Сразу после прихода к власти его преемник Анвар Садат начал смотреть налево, в сторону Соединенных Штатов. Переговоры уже идут, при посредничестве саудовской разведки.
— Зафиксирован канал связи через ЦРУ, — буркнул Мещеряков. — Американцы пообещали три миллиарда долларов ежегодно, если русские выйдут из Египта.
Голос Арвида Яновича заледенел:
— Не припомню, что бы военная разведка докладывала об этом факте.
Никакой вины за собой Мещеряков не чуял. Разведданные текли рекой, и уж читать их, сидя в кремлевском кабинете, легче, чем добывать.
— Шифровка отправлена на имя товарища Брежнева.
— Понятно, разберемся, — оттаивая, кивнул Пельше. — Мои источники сообщали такую информацию. К сожалению, американцы обещали не только это. В документах, подготовленных к визиту Никсона, есть коммюнике о сокращении поставок вооружений. Текст полностью согласован, Брежнев и Никсон готовы его подписать.
— Если это произойдет, Садат будет взбешен? — догадался Мещеряков.
— Не если, а когда, — поправил его Пельше. — Когда это произойдет, Анвар Садат будет взбешен. Потому что там есть отдельная фраза за Ближний Восток, весьма миролюбивая. Но вернемся к Садату. Упразднив Объединенную Арабскую республику в виде союза Египта и Сирии, Садат показал, что отказывается от претензий на первенство в арабском мире. Есть мнение, что после нашего требования погасить старые долги, Садат примется разрушать союз с Советским Союзом. Соратники Насера из президентского окружения удалены, а разворот во внешней политике уже сейчас сопровождается отказом от социалистической риторики. Что касается долгов, то пока что арабы платят — вяленько рассчитываются хлопком и рисом. Думаю, скоро и этого не станет.
— Да он и без требований будет разрушать союз, — осторожно заметил генерал. — Об этом я писал в секретной записке на имя товарища Брежнева. В узком кругу Садат брызжет злобой, стучит кулаком и критикует советских военных. Уже имели место придирки от египетских таможенников при пересечении границы, а также обыски и задержания наших военных. А совсем недавно он назвал советских военспецов тормозом для своих войск, который мешает добиться решительной победы. На офицерской вечеринке, в состоянии подпития, Садат объявил новую стратегию: «Мы разгромим врага с помощью аллаха».
— Когда это было?
— На днях. Сразу после того, как побывал в Москве.
— Думаете, теперь он прекратит требовать дополнительные войска и технику?
— А этот засранец всё прекратит, — убежденно кивнул Мещеряков. — И требования выдвигать, и долги платить.
Основания так считать ему давал психотип Садата, изученный и прорисованный до мелких деталей. Генерал мог бы добавить, что думают о Садате в кулуарах советской разведки, но не стал. А там считали однозначно: когда был Насер, он «на всех Насер», а когда пришел Садат, то эту линию «нас рать» продолжил.
Иных слов, кроме как «изменник» и «ревизионист», знающие люди не применяли. Глядя трезвыми глазами, они не стеснялись и более крепких слов. Все эпитеты были верны: фанат Гитлера, наркоман и алкоголик. К сожалению, это было фактами, а не преувеличением. Из советского посольства Садату постоянно присылали водку ящиками, которую он зело уважал.
Попивая водочку после трудового дня, Садат мог расслабиться гашишем, что указывало не только на буржуазное влияние Запада, а еще и на крепкое здоровье. И язвительное прозвище «подкаблучник» соответствует истине. Все решения, принятые Садатом, были подготовлены его женой.
Еще Садата звали «долбанным негром», что не совсем верно — будучи от природы очень смуглым, новый президент имел суданские корни. Последнее утверждение Мещеряков отвергал, а вот что делать с остальным, не знал.
Войны никто не хотел, война была неизбежна…
Поглядывая сбоку, Арвид Янович едва заметно улыбался. Бодрый взгляд, румянец на щеках. И когда только он отдыхать успевает? Но позавидовать Мещеряков не успел — неожиданно товарищ Пельше выдал решение проблемы. Простое и парадоксальное, оно выглядело изящно.
— Долги Египта мы продадим Никсону, — сказал Пельше. — Вернее, тем кругам, что за ним стоят.
— А они заплатят?
— Однозначно. Мы готовы взять товаром — станками, бульдозерами, зерном, лекарствами, медицинским оборудованием… Да хоть джинсами, черт возьми! Как ни смешно, но это выгодно всем. И каким образом Египет будет рассчитываться со Штатами, станет неважным. Это же они собираются нас кинуть, верно?
Гениальное всегда выглядит просто. А простой план, в отличие от сложной многоходовки, порушить значительно сложнее.
Глава 8
Глава восьмая, в которой я остаюсь, чтобы жить
После ужина мои болячки осмотрела Катя. Поменяла повязки, поставила уколы и капельницу, рассказала последние новости.
— В отличие от остальных, Антон Михалыч, у вас легкое недомогание.
— Недомогание? — поразился я.
— Не будем же мы считать синяки за травму? Для вас это повседняк, дело обычное. Разбитый нос — чисто мужская болячка, лечится легко. А пуля далеко в спину не вошла, уперлась в лопатку. Да и бронежилет ослабил силу удара. Хирург там не резал особо, пинцетом вытащил.
Хм… В общем, снова повезло? Крыло смерти лишь краем зацепило. «Дуракам везет, поэтому дурак я». Да, печальная убыль населения, плохая статистика — это не про меня. По крайней мере, так выходит. Не помню в который раз, но чертовой статистике просто придется смириться! Именно это утверждал Анатолий Крупнов из группы «Крупский Сотоварищи»:
Я, я остаюсь,
Там, где мне хочется быть,
И пусть, я немного боюсь,
Но я, я остаюсь.
Я остаюсь, чтобы жить!
С пакетом гуманитарной помощи Катя упорхнула, а мне оставалось только понять, кому свечку ставить. Что Николаю Угоднику, скорому помощнику, заступнику от несправедливости и спасителю от напрасной смерти, это понятно. Кому еще? После недолгих раздумий решил не мелочиться, уважить всех святых. Только не сегодня, чуть позже, сначала надо оклематься.
А потом прикорнул на пару часиков. Да и девушкам следовало привести себя в порядок. Развеяться, помыться да отдохнуть они сумели в моей квартире, естественно. Перекусили, чем холодильник послал, а заодно и зверинец накормили. Обратно явились одетыми по форме, демонстрируя чистые хирургические халаты, убранные под шапочки волосы и бахилы с перчатками на конечностях. Девушки принесли с собой легкий аромат свежести. «Крид сильвер маунтин вотер»? Знаменитый парфюм с нотками фиалки, любимый актрисами и пианистками. И сейчас этот ряд юзеров пополнился студентками другого мира.