Светловолосая чуть наклонила голову и снова посмотрела на Кристину странным, немигающим взглядом — правда, на этот раз в нём не было ничего пугающего: казалось, ещё чуть-чуть и в зелёных глазах запляшут весёлые огоньки, а на лице зажжётся удивлённая и немного смущённая улыбка. Впрочем, уже в следующую секунду это видение развеялось, и призрак в своей обыкновенной бесстрастной манере заявил:
— Мне всё равно.
— Значит, решено!
Кристина даже рассмеялась: теперь, когда у призрака появилось имя, она больше не чувствовала себя так одиноко. К тому же, оказалось, что это даже сблизило её со Светловолосой, отчего перейти к следующему шагу стало гораздо проще. Собравшись с духом, она резко повернулась к только что получившей имя Хель и выпалила:
— Дай руку.
На ощупь ладонь оказалась самой обыкновенной: шелковистая кожа, тонкие пальцы с гладкими и ровными, будто аккуратно подпиленными, ногтями, чуть острые костяшки пальцев. Правда, до сих пор Кристина почему-то была уверена, что призраки непременно должны быть холодными как лёд, но реальность оказалась куда прозаичнее: температуры не было вообще. Никакой.
«„Всё страньше и страньше“». — Кристина подняла глаза и пытливо, исподлобья заглянула в лицо призрака. Хель не обращала на манипуляции со своей рукой ни малейшего внимания, зато краем глаза девушка заметила, как вытягивается лицо Мартона, и как он — очевидно, засмотревшись — пронёс руку мимо вертела, и едва не сунул её в костёр.
Кристина только пожала плечами: пусть думает, что хочет. Она потёрла между пальцами рукав платья — материал был очень приятным на ощупь и чем-то напомнил ей бархат: такой же мягкий, хотя и не такой плотный. Осмелев, она двинулась дальше, к тонкому запястью и предплечью, но ничего необычного не обнаружилось и там — хотя под платьем чувствовалось что-то более твёрдое, чем кость. Кристина не удержалась и надавила сильнее, отчего пальцы почти без сопротивления погрузились в тело.
— Покалывает, — удивлённо проговорила она, отдёргивая руку, и на всякий случай уточнила: — Тебе не больно?
— Нет.
— А… а что ты чувствуешь?
С этими словами Кристина сжала руку призрака в своей и провела пальцами по тыльной стороне ладони. Хель помолчала, будто прислушиваясь к ощущениям.
— Прикосновение. Как через перчатку.
Девушка отпустила изящную руку.
«„Что я такое“, говоришь? Что ты такое, хотела бы я знать…»
Её удивлению не было предела. В прошлом Кристина не раз пыталась прикоснуться к другим призракам, но что бы она ни делала, ничего путного из этого так и не вышло: материального мира, как и самой Кристины, для этих существ попросту не существовало. Почему тогда сейчас всё получилось? Дело в ней самой или в сидящем напротив призраке?
— Что такое «рах»? — именно так назвал Хель Мартон, и именно за эту ниточку решила ухватиться Кристина.
— Слово для таких, как я.
— Для каких?
Голова призрака чуть склонилась к плечу.
— Как я.
Кристина закрыла глаза и медленно досчитала до десяти. Или Хель действительно не понимает вопроса, или мастерски разыгрывает из себя дурочку. Учитывая, что «реконструкторы», кем бы они ни были на самом деле, до последнего были уверены, что разговаривают с человеком, второе было гораздо вероятнее: уж что-что, а притворяться она умеет. Что же до самого слова «рах», то оно вполне могло означать «призрак» — проверить это пока никак нельзя. Иными словами — тупик. Можно возвращаться к первоначальному плану: шоссе, город, колония на Марсе.
Или, всё же, нет? Если подумать, в мире было только одно существо, которое могло бы ответить на все её вопросы. Правда, по несчастному стечению обстоятельств, именно по милости этого существа она и застряла посреди леса. В голове между тем крутилась одна и та же мысль: к чему такие сложности? Ведь если бы Дух действительно хотел ей навредить, то ему ничего не стоило бы это сделать.
— Мне нужно вернуться на холм, — решительно заявила Кристина. — Ты можешь меня отвести?
На этот раз Хель молчала довольно долго. Наконец, когда девушка уже почти смирилась с тем, что дорогу придётся искать самостоятельно, Хель медленно кивнула и заговорила, тщательно, как показалось Кристине, подбирая слова:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Возвращаться опасно. Хозяин холма недоволен. Он уже убил несколько человек.
— Быть такого не может!
Это противоречило всему, что Кристина знала о Духе. Эксцентричный — да. Взбалмошный и склонный к дурным шуткам — безусловно. Но чтобы убивать? В это просто невозможно было поверить. Зачем ему это?
— Ты что, сама это видела? — недоверчиво спросила Кристина.
— Я слышала.
— То есть, точно ты этого не знаешь?
— Ты мне не веришь, — не то спросила, не то констатировала Хель. В её голосе не слышалось ни обиды, ни негодования. Она заглянула Кристине в глаза и равнодушно добавила: — На холме остались солдаты. Я видела. Возвращаться опасно.
Кристина раздражённо рубанула воздух ладонью, — теперь что, и призрак начнет рассказывать о гвардейцах короля — как его там? — Геррана? Хотя, когда она пришла в себя, на холме и правда были какие-то люди, а значит, последнему заявлению вполне можно верить.
— А что ты вообще там делала? — глаза Кристины подозрительно сузились. Чем дольше она разговаривала с призраком, тем меньше их встреча походила на случайность. — Мне казалось, ты боишься Духа до потери пульса, с чего бы тебе крутиться у его холма?
Но Хель явно не собиралась отвечать на этот вопрос. Жизнь полностью покинула её: лицо, и без того невозмутимое, превратилось в неподвижную маску, а тело замерло, будто высеченное из камня; немигающий взгляд потускнел и остановился на чём-то за пределами поля зрения Кристины.
Так прошло некоторое время. Когда стало очевидно, что Хель без особых усилий сможет просидеть так хоть целый год, Кристина скрипнула зубами и сердито насупилась.
— Тебе так сложно ответить? — буркнула она. — Что ты скрываешь?
— Я ничего не скрываю, — сразу же ожила Хель.
— Да? Тогда, может, объяснишь, что здесь творится? Почему ты так сильно не хочешь возвращаться? Почему эти двое называют себя гвардейцами? Почему они не сбежали от тебя? — девушка чувствовала, что её начинает нести, но остановиться уже не могла. — Где мы находимся, в конце концов?
— Центральная часть Haalithars, к юго-западу от Bolfanoja, и к северо-западу от Tirsinja öilem. Kathlinn, Em-Bijaala, — как по писаному отчеканила Хель.
Кристина сложила руки на груди.
— И что? Понятнее не стало. Где это? — Увидев, что голова призрака снова опасно приближается к плечу, девушка тяжело вздохнула и уже спокойнее заговорила: — Есть материки, правильно? Ты знаешь, что такое материк?
Не дожидаясь ответа, она вытянула из стопки валежника несколько сухих веточек и, выкладывая их в нужном порядке, пояснила:
— Смотри: Евразия, Африка, Америка, Южная и Северная… и Австралия. То, что мы не в Антарктиде, я уже и сама догадалась. Так, где мы?
Хель оглядела схему, решительно смела «материки» в сторону и быстро разложила перед Кристиной свою картину мира. Тонкий палец решительно указал на ближайшую к девушке веточку.
— Здесь.
— Быть не может, — Кристина скептически посмотрела на призрака. — Только два? Это что, шутка такая?
Но Хель уже выкладывала на земле подобие примитивной карты.
— Bolfano. Большой город у реки Bijeroi. Столица Em-Bijaala-se. Tirsinja öilem. Самое большое озеро в королевстве. Kathlinn — здесь.
— Подожди, а королевство-то откуда взялось… — начало было Кристина и осеклась на полуслове. Кровь отхлынула от лица.
Всё сошлось: холм, вместо старого дома, странные люди, вооруженные допотопным оружием — ещё бы они не умели им пользоваться! — какой-то король и его королевство, ни на что не похожий язык, невероятная география, и, будто вишенка на торте, призрак, который плевать хотел на известные законы мира. Всё это было совершенно невозможно; но если разумного объяснения не находится, то остаётся только невероятное.