Учителя у нас мало зарабатывают. Вместе с шестью тысячами прибавки за классное руководство Фионова в среднем получала около тридцати тысяч рублей. Но учитывая, что у них с сестрой своя квартира, доставшаяся им от родителей, отсутствие неработающих и сидящих на шее мужей (а это сейчас просто бич наших женщин, которые тянут все на себе!), то жили они очень даже неплохо. К тому же Екатерина Дмитриевна, а я с ней хорошо знакома, мы вместе работали в одном учреждении, правда совсем недолго, так вот, она сейчас работает в Кропоткинском лицее, а там учителя очень хорошо зарабатывают. Оно и понятно, с богатеньких родителей три шкуры дерут, просто огромные деньжищи. Зато это очень престижное и солидное место. А как там внутри, вы видели? Бывали там хоть раз? Там внутри так все красиво, на стенах висят картины, зеркала, есть кабинеты музыки и искусства, где дети занимаются, сидя на мягких подушках, прямо на полу, на коврах… А недавно купили и поставили на сцену в актовый зал настоящий рояль «Стейнвей»! Представляете, огромный зрительный зал, на сцене белый роскошный рояль и темно-красный бархатный занавес! Шикарно!
Она капитально отвлекла его от темы. Скатилась в простую обывательскую зависть: где обычная школа практически без финансирования, а где Кропоткинский лицей, спонсируемый самыми богатыми горожанами, родителями своих чад, обучающихся там.
– Скажите, вам известно что-нибудь о личной жизни Фионовой? Быть может, у нее здесь был роман?
– Знаете, если бы мне кто-нибудь сказал, что на эту похожую на лошадь Фионову положит глаз один из самых наших достойных мужчин-преподавателей, я бы плюнула ему в лицо!
Закончив фразу, она чуть не захлебнулась в собственной досаде – да что же это такое, что она снова себе позволила? Почему сравнила Фионову с лошадью, Фионову, поисками убийцы которой как раз и занимается этот молодой симпатичный следователь по фамилии Родионов?!
– Вы еще раз меня извините. Просто вырвалось. Но мы все варимся здесь в одном котле, без сплетен никак не обходится. Да я и сама собственными глазами видела, как они шушукались в коридоре, уже после занятий, перед тем как им уйти. Он говорил ей что-то на ухо, а она выглядела такой счастливой, аж зарумянилась вся! Ну и вместе их видели где-то в городе, в кафе или ресторане, точно не знаю. Думаю, он ухаживал за ней. И началось это недавно, ранней весной, может, в марте… Да-да, точно в марте! Потому что он подарил ей букет. Сама я не видела, мне рассказали.
– Это ваш преподаватель?
– Да, Миша. Вернее, Михаил Львович Мезенцев, наш биолог! Знаете, он просто душка! Очень красивый, интеллигентный, спокойный и милый человек. Вот его точно все любят.
– Холост?
– Да, конечно! Он работает в школе не ради денег, это уж точно. У него есть свой бизнес, который он оформил, конечно, на мать или сестру, это не важно. У него оптика, очки, понимаете? Несколько магазинов в городе. Так что деньги у него есть, квартира шикарная, машина «Мерседес». Но он любит свою профессию, любит детей, и они его просто обожают. Вы бы посидели на его занятиях, послушали, как интересно он рассказывает о растениях, животных. Вот он, кстати говоря, сам нанимал и оплачивал автобус, на котором возил своих учеников на природу. Он наивный, конечно, человек, все пытается внушить нашим современным детям, что природа и человеческое общение интереснее, чем все эти электронные гаджеты и интернет…
– Он здесь сегодня, в школе? – вынужден был прервать ее Сергей.
– Да. Сначала хотите с ним побеседовать?
– Да, если можно.
– Сейчас все организуем!
Анна Георгиевна вышла на цыпочках из класса, как если бы там шел урок, и тихо притворила за собой дверь.
Итак, у Марины был поклонник, воздыхатель и, может, и любовник, о котором ее сестра Катя и понятия не имела! Биолог Михаил Мезенцев. Вот на него-то теперь Сергей и возлагал большие надежды. Уж он-то точно мог знать о последних днях жизни своей дамы сердца.
Жарова вернулась быстро, буквально ворвалась в кабинет:
– Сергей Иванович, он ушел! Вот прямо с урока и ушел. Сказал детям, что у него образовалось какое-то важное дело, и… сбежал! Я же предупредила коллектив о вашем приходе, о том, что всех будут допрашивать, и он исчез… Думаете, это он убил Фионову?
– Если его нет, то позовите, пожалуйста, Зою Михайловну Филиппову.
– Филиппову? – растерянно переспросила Жарова. – Но она сегодня не вышла на работу…
13
Вот и нарушила все запреты. Сорвалась с оси. Пустилась во все тяжкие. Отдалась мужчине, которого почти и не знала. Совсем башку снесло! Сестры нет, теперь можно распутничать. Была бы жива Марина, вряд ли я осмелилась бы второй раз в жизни ночевать у мужчины. Мне и первого раза хватило. И если уж она тогда, когда я осталась у Ильи, и мы даже ни разу не поцеловались, устроила мне грандиозный скандал, обзывала меня самыми последними словами, то что говорить про сегодняшнюю ночь? Да она засадила бы Илью за решетку! Одним увольнением бы точно не обошлось!
Моя голова лежала на его плече, а его рука обнимала меня даже во сне. Я боялась пошевелиться, чтобы не разбудить его. Была глубокая ночь, в окно спальни светила яркая луна. Не знаю, отчего я проснулась, и вот теперь лежала, глядя в потолок, и понимала, что уже не усну. Хотя точно знала, чего бы мне хотелось – оказаться в гостиной, устроиться в кресле перед еще теплым камином с чашкой сладкого чая с лимоном и просто побыть одной, подумать о своей новой жизни. Вот такое скромное желание.
Я, едва дыша, все-таки выпростала руку из-под одеяла, отодвинулась от Ильи и встала с постели. Набросила на себя его длинный махровый халат и тихо вышла из спальни, плотно прикрыв за собой дверь.
В кухне я поставила кипятиться воду для чая, затем заглянула в ванную комнату, умылась и вернулась на кухню. Села возле окна и вдруг – о ужас! – я увидела в окне чье-то лицо!
«Мамадарагая!» – прошептала я, зажмуриваясь. Да что со мной такое? Призрак моей сестры пожаловал в Сосновку! Прямиком в дом своего убийцы? Мой мозг отказывался это воспринимать.
Я, чувствуя, как волосы на моей голове зашевелились, выключила свет и подошла к окну, чтобы убедиться, что там никого нет, что мне показалось, что это просто мое воспаленное воображение нарисовало эту картинку. И, как оказалось, я правильно сделала – за окном я увидела лишь залитые лунным светом розовые кусты