посещении не могло быть и речи. Полагаю, моя семья тоже не пошла.
— Тори, наверное, хотела пойти, но, видимо, не смогла из-за меня?
Возможно, я лишила Тори ее счастливых детских воспоминаний! Я повесила голову, когда подумала об этом, но Лютц просто пожал плечами, покачав головой.
— Нет, твоя мама осталась присматривать за тобой, так что Тори тоже смогла поучаствовать. Мы с Ральфом собрали много тау, чтобы объединиться против нее.
— О, действительно? Какое облегчение.
— Было бы здорово, если бы и ты смогла сходить на фестиваль в этом году, Мэйн!
— Да!
Я пообещаю ему, что буду следить за своим здоровьем, чтобы принять участие в Звездном фестивале, и мы закончили наше собирательство. Несмотря на то, что я дала это обещание, однако, я понятия не имела, позволят ли мои родители мне поучаствовать в фестивале, который включал забрасывание водяных шаров друг в друга.
Со следующего дня мы стали работать вне склада. На данный момент это превратилось в рутинную работу. У нас должна быть всегда теплая вода рядом, чтобы постоянно разогревать в ней руки, пока мы работали над созданием бумаги из фолина, используя новые бамбуковые бумажные циновки размером с контракт. Пока мы сушили бумагу в течение нескольких дней, мы начали работать над созданием бумаги из внутренней коры тронбэя.
— Бумага для фолина уже довольно сухая. Я думаю, это потому, что сегодня погода была достаточно ясной.
— Возможно, бумага тронбэй должна уже высохнуть после завтрашнего дня?
Пока я проверяла производственный процесс, я взяла двадцать шесть листов бумаги фолина и разделила их поровну с Лютцем. Когда он взял у меня свои тринадцать листов, он нахмурился и забеспокоился.
— Эй, Мэйн. Почему ты поделила их сейчас? Разве это не лучше, разделить деньги после того, как мы принесем все бумаги мистеру Бенно?
— Ну то что я действительно хочу так это уже закончить свой продукт. Было бы неправильно с моей стороны, взять себе бумагу, для которой Бенно купил нам материалы, с другой стороны, я вполне могу забрать себе бумагу, для которой мы сделали сами себе материалы, ведь так?
Если бы я продала бумагу Бенно, а потом выкупила бы ее, он бы снял свои 30 % комиссионных сверху. В таком случае, мне лучше было бы просто не продавать ее ему сразу же.
— Так ты не собираешься их продавать?
— Я продам только половину. Я собираю бумагу, чтобы сделать книгу!
Теперь, когда мы не просто выяснили правильную формулу изготовления, но и начали все больше и больше знакомиться с производственными нюансами, наш показатель успеха начал расти, а это означает, что мы производим все меньше и меньше брака. Это делает мою конечную цель — сделать книгу все более сложной. Моя мама рассказала мне так много историй, что записать их все будет огромной задачей.
После завершения нашей работы, мы немедленно направились в магазин Бенно, чтобы принести ему нашу готовую бумагу, заодно оставив ключ от склада.
— Ох, уже все готово?
Бенно взял две стопки бумаги фолина у Лютца и у меня, затем подсчитал их. В стопке Лютца было тринадцать листов, а в моей шесть. Он нахмурился, замечая явную разницу в количестве.
— Мэйн, у тебя здесь гораздо меньше. Почему так получилось?
— Потому что я уже хочу бумагу. Конечно, я взяла бумагу, не сделанную из материалов, за которые вы заплатили, а из материалов, которые мы сами собрали, так все должно быть в порядке, да?
— …Хм, конечно же. Меня не особо волнует, что вы делаете со своими собственными материалами, но для чего именно ты собираешься использовать всю эту бумагу?
У него было немного сдержанное выражение лица, когда он задал мне этот вопрос.
— Я собираюсь сделать книгу. Вот почему я хочу бумагу.
— Книгу?…Зачем ты делаешь такую штуку? На продажу?
— А? Впрочем, я просто хочу хотя бы одну книгу, которую я могу почитать…
Мы с Бенно обменялись странными взглядами, одновременно наклонив головы в сторону. Чтобы Бенно, который не может понять, использование такого ценного товар, как бумага, на что-то кроме продажи, смог понять ту, которая просто хочет книгу и на самом деле не заботится о материальной ценности.
— Ну, да какая разница. Бумагу такого размера продадут за одну большую серебряную монету. Моя комиссия тридцать процентов, какова ваша доля?
Лютц еще не совсем понимал проценты. Пока он заикался, отчаянно пытаясь разобраться в математике, я быстро ответила правильно.
— Семь маленьких серебряных монет, сэр.
— Что?! — закричал Лютц. — Семь маленьких серебряных монет?! Та… эт… это же слишком много, ведь так?!
Лютц, услышав сумму, настолько превосходящую все его ожидания, посмотрел на меня в шоке.
— …Лютц, успокойся. Я знаю, что это прозвучало, как большие деньги, для такого заработка, но мы же только так будем видеть прибыль с этого до наших церемоний крещения, ты же это знаешь, да? Если ты подумаешь о том, сколько денег сам мистер Бенно заработает на этой бумаге, то мы сейчас получили действительно довольно маленькую сумма, так что не беспокойся об этом так сильно.
— Не беспокойся об этом? Ты…
Я попыталась его успокоить, но его глаза закружились от такого шока.
— Поскольку ты продашь тринадцать листов, — сказала я ему, — то ты получишь девять больших и одну маленькую серебряные монеты. Я продала шесть, так что я получу четыре большие и две маленькие серебряные монеты.
— Э-э, когда ты говоришь “девять больших серебряных монет”, я никак не могу подумать, что это “довольно маленькая сумма”, знаешь ли?
— Хм? Тогда, должны ли мы снизить цену продажи?
Я склонила голову немного в сторону в сомнении, глядя на Лютца, поскольку он, кажется, был парализован страхом, когда я сделала свое предложение. Тем не менее, Бенно, все еще сидящий перед нами, криво улыбнулся нам, покачивая головой, отверг наше предложение.
— Мы не можем продать бумагу за меньшую цену. Мы просто создадим ненужный нам конфликт с некоторыми людьми, которые имеют корыстные интересы в этой области. Давайте пока оставим все по той же цене. Когда