музыкант) Коралли.
И в том же кузове на раскалённом от непрестанном бомбежек ладожском льду – дребезжащее пианино, на котором Коралли что-то наигрывает на ходу под крыльями фашистских стервятников. А девочек, Нону и Наташу, он во время налётов прячет под… клавиатуру пианино: места там для двух девчушек хватает, но эта забота столь же трогательна, сколь и наивна, вполне достойна подлинно талантливого человека, которые всегда в душе остаётся ребёнком.
И не с пустыми рукам ехали в город-герой дрессировщики – животных везли! Куда? В блокадный Ленинград, где даже кошки и собаки диковинкой стали! Подумать только! Медведя-трёхлетку и лисичку, с которой выступала Наташа.
…Воинские части, блокадные заводы, какие-то госпитали… Всё перемешалось в памяти, всё закружилось перед глазами. И вдруг чей-то фотоаппарат запечатлел одно из мгновений.
Всматриваюсь в этот фотоснимок родом из блокады. Почти мирная сценка: добрый дядя, нарядно одетый, побритый и весёлый, обнимает двух девочек. Ну, чем не детский утренник на новогодней ёлке!
А это ведь и есть БЛОКАДНЫЙ ЛЕНИНГРАД 1943 года!
Будет Наташа с отцом и в Берлине, почти у самых Бранденбургских ворот выступать. А потом прилетят лётчики и унесут их в другую, самую для нас главную столицу мира, – в Москву, на главную площадь – Красную, встречать День Победы!
Тысячи восторженных людей. Маленькая площадка, на которой с трудом умещается цирковая повозка. На облучке – Наташа Дурова, а отец её Юрий Владимирович читает своим великолепным актёрским голосом стихотворный монолог о Победе, о России, о народе-победителе.
Дуровы опять с народом, как провозгласил Лермонтов, «во дни торжеств и бед народных». Точно так же Владимир Леонидович Дуров, дед Юрия Владимировича и прадед Наташи, приветствовал в феврале 1917 года крах царизма. А теперь его внук и правнучка приветствуют крах фашизма, отпев его в Берлине и возвеличив победителей в Москве.
Легендарный полководец Маршал Советского Союза Г. К. Жуков не раз утверждал, что детям нечего делать на фронте, но, увидев выступление Наташи Дуровой в Берлине, изменил своё мнение: «Дети на фронте – это вестники Победы!» Великолепный, по-жуковски отточенный афоризм! И тогда режиссёр-постановщик штурма Берлина вручил Наталье Дуровой, рядовой, необученной одиннадцатилетней московской школьнице, именной гвардейский значок.
Мог ли он предположить тогда, в мае 1945 года, что станет эта девочка всемирно известной актрисой, писательницей и общественной деятельницей и… кавалером полководческого ордена Жукова!
«Слово – полководец человеческой силы!» — как тут не вспомнить блистательный афоризм Владимира Маяковского!
И сугубо воинская, флотская, матросская награда встала вровень с этим орденом – медаль Ушакова. С шестого на седьмое мая 1945 года Юрий Владимирович с дочкой выступали на боевых кораблях, стоявших на рейде в Кенигсберге, тогда не Калининграде. Русские циркачи приветствовали русских матросов и офицеров флота у самого оплота прусского духа, на новых землях Государства Российского.
И ещё тремя дорогими для сердца наградами огненных лет подвигов, страданий и славы гордится Наталья Юрьевна Дурова: это медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», «За победу над Германией» и «За победу над Японией». Напомню, что в сорок пятом Наташе Дуровой было всего лишь 11 лет!
«Нам дороги эти забывать нельзя», – поётся в знаменитой песне Льва Ошанина. И юная школьница Наташа Дурова прошла этими дорогами и внесла свой детский, но артистический вклад в нашу общую Победу.
…Минуют годы, и в таком нарочито прозаическом учреждении, как собес, инспекторша будет задавать десятки вопросов Наталье Юрьевне, не поверив в то, что у неё такой огромный трудовой стаж: ведь с восьми лет в трудовой книжке её отца гордо значились слова: «УЧЕНИЦА ДРЕССИРОВЩИКА». Так что не просто дочкой известного матера арены въезжала в блокадный Ленинград по Дороге Жизни Наталья Дурова, а полноправной актрисой.
Спустя многие годы после начала работы над дуровской темой я узнал, что девизом герба Дуровых были слова «СЛУЖЕНИЕ ОТЧИЗНЕ». Дворянский герб как таковой ушёл в историю, а девиз остался, продолжая окрылять судьбы представителей этой славной династии!
Ю. В. Дуров
«Гуманность в духе дуровских традиций»
(фрагмент радиовыступления для детей по Всесоюзному радио)[199]
…Вот небольшой рассказ о биографии моих дедов,[200] о методах дуровской дрессировки. Что я могу сказать о себе (если вас это интересует)? Я начал свою деятельность у своего дедушки Владимира Леонидовича Дурова с семилетнего возраста. Я тоже рано остался без родителей,[201] прошёл тоже школу, довольно-таки в то время суровую. Но в 1936 году я уже самостоятельно работал аттракцион. В 1939 годуя был награжден орденом Трудового Красного Знамени и званием Заслуженного артиста республики.[202]
Вас, конечно, интересует вопрос, есть ли продолжение династии Дуровых, дуровских традиций. Думаю, что я вас порадую, если скажу, что, конечно, есть.[203] А многие дуровские традиции восходят к моему деду Владимиру Леонидовичу Дурову. О нём немало написано, но всё же каждый раз повествование о его остротах, шутках, репризах вызывает в любой аудитории живейший интерес.
Представьте себе: вечер, арена, начало представления. Владимир Леонидович Дуров выпускает десять собак в манеж, и у всех на хвостах сделаны большие бутафорские замки. А сам молчит! Ну, публика изумленная начинает, конечно, спрашивать, в чём дело, почему у собак на хвостах замки. Объясните! Дуров жестом, мимикой показывает, что ему, дескать, об этом говорить не разрешено. Но когда публика, особенно рабочий народ с галёрки, начинают настаивать, дед объясняет народу, в чём дело. Он отвечает так: «Простите, но губернатор ПРОхвост запретил говорить!» Я думаю, что игра слов вам, конечно, понятна.
Дед выходил в манеж, брал у кого-нибудь из публики царский серебряный рубль и начинал его валять в руке. Когда его спрашивали: «Дуров, что вы делаете?», он отвечал: «Так, ничего особенного! Просто так дурака валяю!» А всем было известно, что на серебряном царском рубле было изображение царя-батюшки Николая Второго.
Вот такие острые политические шутки! Они, естественно, вызывали любовь трудового народа и ненависть царского правительства. Они помогали подтачивать давно прогнивший царский престол.
Война 1914 года застала его на гастролях в цирке «Буфф» в Берлине, в Германии, в самом центре, и он, конечно, как русский патриот, как русский артист, не мог не откликнуться на это событие и откликнулся на него по-своему, по-дуровски. Он вывел в манеж (конечно, сначала её научив), свинью, которая подкапывается под кайзеровский шлем. (Был такой шлем с пикой, который носил Вильгельм всегда.) И когда Дурова спрашивали, что она делает, он отвечал: «Швайн виль хельм», то есть, в переводе на русский: «Свинья хочет шлем», а