Алехандро.
— Мне все равно, — сказала Кристина. — Честно, мне ничего от вас не нужно. Мои детям тоже. У них есть отец. Они взрослые мальчики. Они в состоянии сами найти свою дорогу. Тем более это у них неплохо получается. Роберто вводит их в курс дела.
— Вы счастливы?
— Да. Моя семья счастлива. Я вас прошу — оставьте нас в покое.
Херардо положил папку на диван и направился к выходу.
— Ты права. Извини, что я тебя побеспокоил. Пусть Даниэль и Карлос решат сами.
— Если в так считаете, я передам им эту папку, но ничего не обещаю.
— Ты не держи на меня зла, — попросил Херардо. — Я знаю, что не в состоянии искупить свою вину. Вину Алехандро.
— Херардо, — Кристина коснулась его руки, — я нашла свое счастье. Может быть, вы даже помогли мне. Если бы я в тот день не вышла на улицу. Если бы меня тогда не сбил Алехандро, меня вообще бы не было в живых. Я поняла одно, что ничего не происходит просто так. Все имеет причину. Мне было тяжело. Многое потеряно, утрачено. Но очень многое я приобрела. Ни за что бы я не отказалась от своей дочери. Я благодарна богу за встречу с Рафаэлем. Мне пришлось пройти долгий путь, чтобы вновь стать любимой. Что я могу сказать?
— Что сказать мне?
— Я не знаю, Херардо. У каждого свой путь. Наши судьбы переплелись так тесно, сейчас наши дороги расходятся. Я все плохое оставляю на этом повороте. Сделайте и вы также. Попробуйте жить, не оборачиваясь на прошлое.
Херардо, сгорбившись направился к машине. Что он мог сказать Кристине? Как забыть и начать жить по-новому, когда его жизнь кончена. У него ничего не осталось. Он возвращался в свой пустой дом. Никто его там не ждал. Все, к чему он стремился, пытаясь научить сына осознавать свои ошибки, привело к краху. Он сам заставил своего сына стать жестоким, поселив в его душе злость. Позволив себе усомниться и поверив тому, что увидел, Херардо погубил самого себя. Одно радовало его, что Кристина смогла пойти дальше, переступить через прошлое. Карлос приезжал к нему, но эти встречи становились все реже и реже. Зато каким он стал — уверенным, спокойным, счастливым. Возвращаясь к портрету, Херардо хотел уничтожить его, чтобы стереть со своей памяти все было, но рука не поднималась, он стал для него напоминанием, страшным, ярким, живым. Херардо часами сидел у него, то, что ранее делал его сын, теперь стало его привычкой. Теперь ему приходилось жить с осознанием того, что он собственноручно убил собственного сына. Его кошмар стал реальностью — он считал сына убийцей, тем самым подтолкнув его к этому. Херардо зашел в дом. Эхо его шагов разнеслось гулким звуком по пустым коридорам и комнатам…
Рамона зашла в кабинет Роберто. Она попросила рабочих навести там порядок, заменить всю мебель, все переделать. Она открыла окно и раздвинула шторы, позволяя ветерку прогуляться по комнате. Ей ужасно хотелось, чтобы сейчас вошел Роберто и сел в свое кресло, но она понимала, что этого уже никогда не будет. Стараясь удержать сына возле себя, заставив его жить по своей указке, она потеряла его. Она утратила его веру. Нет. Это произошло не сейчас, а давным-давно, когда она переступила черту, оговорив человека. По ее ошибке погиб неизвестный человек. Возможно, Роберто с Кристиной и простили ее, но пустить ее в свою жизнь, она не захотели. Могла ли она их осуждать? Рамона присела напротив кресла Роба. Слезы покатились по ее щекам. То, что пророчил ей Роберто — случилось — она осталась в одиночестве. Порой к ней заходила Палома, еще реже забегала Виктория. Девочка, которую воспитал Роберто, как свою собственную дочь в то время, как его собственных сыновей воспитывали другие мужчины. Она никогда не сможет себе этого простить. Ее представление о жизни было разрушено, оно оказалось иллюзией, ничего не стоило. Сказать — как же она ошибалась, было бы слишком просто. Теперь ей предстояли жить вдали от своих родных и самых близких людей. То, чего она так страшилась — настигло ее, она осталась одна в окружении слуг. Дом, который она считала крепостью оказался никому не нужным. Даниэль и Карлос даже не ступили на его порог. Ее внуки не желали видеть ее. Это было их право. Она сама заслужила такое отношение. Рамона искренне была благодарна Паломе за то, что не бросала ее, звонила, заезжала. Чужой человек — стал ближе, чем ее родной сын. Да и близостью это было сложно назвать. Палома просто взяла на себя ответственность за нее, хотя могла этого и не делать. Вот так, унижаешь человека, и даже не знаешь, что именно в старости ты будешь от него зависеть…
Кристина вышла из машины. Она спешила на свидание к Роберто. Она так удивилась, когда он позвонил утром и назначил ей встречу. В парке. Она улыбалась. Роберто решил начать со свиданий? Зачем? Весь месяц она купалась в его любви, внимании. Они ходили в рестораны, танцевали, просто гуляли. Ездили в новый дом, там все было уже закончено. Дети были в восторге, выбрали себе комнаты. Роберто сказал, что они туда переедут на днях, а дети будут их навещать. Он хотел покоя. Значит свидание в парке, там, где они познакомились. Радость переполняла ее, любовь грела ее душу. Ее каблучки застучали по плитке. Вот он уже и мостик. Она рассмеялась. Там стоял Роберто. Весь мост был украшен цветами. Заиграла музыка.
Пожилая женщина с дочкой и внучкой остановились и посмотрели на них. Они улыбались. Эти незнакомые люди стали невольными свидетели их встреч тогда в молодости, когда дочка этой женщины была еще совсем маленькой, а сейчас она уже сама стала мамой.
Роберто услышал стук ее каблуков издалека. Он улыбался. Он ждал. Он ждал столько лет. Вот, она уже так близко. Совсем рядом. Он задержал дыхание, сердце готово было выскочить из груди, и она обняла его.
Роб повернулся, обнимая Кристину, целуя ее крепко, вкладывая в этот поцелуй всю свою душу, вручая ей свою жизнь.
— Я могу прочитать стихи, — начал Роберто, все еще обнимая ее и не отпуская, Кристина рассмеялась, ее глаза сияли, — я утратил веру почти, — Кристина наклонила голову, — жизнь идет, не меняя ход, ты вернулась и вот как год. Не живу, не душу без тебя, жить хочу, лишь тебя любя. Наши дети смотрят на нас, — он подмигнул ей, Кристину смущаясь, спряталась у него