больше терять. Я способен на все.
Алехандро вышел из комнаты и закрыл дверь на ключ.
Херардо достал лекарство и принял его. Он пытался успокоиться. Но реальность была слишком убийственна для него. Зачем господь сохранил ему жизнь. Зачем позволил увидеть все это? Херардо хотелось плакать — как он мог так ошибаться в собственном сыне. А вдруг он сказал неправду? Вдруг он все-таки ее убил? Хотя нет, он сказал правду — слишком сильно он был ошарашен услышанным. Как же Херардо ошибался. Теперь из-за его ошибки могут пострадать невинные люди…
Даниэль потер висок. У него начала нестерпимо болеть голова. Похмелье стало помаленьку проходить.
— Сабрина. Почему ты ничего не говоришь? — он первым нарушил молчание. — ТЫ тоже оправдываешь мать?
— Даниэль, перестань говорить гадости, — она обернулась к нему. — Ты не понимаешь, о чем говоришь. Потом ты будешь жалеть.
— О чем? — Даниэль встал. — Она скрывала от нас правду. Она заставила отца думать, что я его сын.
— Папа все знал, — сказала Сабрина. — Это он предложил маме пожениться, чтобы вместе воспитывать тебя и меня. У него была дочь — я. У Кристины — сын, ты. Вот они и приняли такое решение — воспитывать нас вместе, подальше от этого ужасного города.
— О чем ты говоришь? Папа все знал? — Даниэль нахмурился.
— Хватит, — громко сказал Роберто. — Хватит копаться в нашем прошлом. Вы уже и так достаточно узнали. Каждый подумал о чем только мог. Хватит.
— Роберто, — Рамона сделала шаг к нему.
— Не надо, — остановил ее Роберто. — Сейчас не время. Ты тоже достаточно натворила, теперь мы все это расхлебываем.
— Я не понимаю вас, Роберто, — начала Даниэль, — как вы все это терпите? Ее измены? Ее обман?
Роберто подошел к сыну.
— Послушай Сабрину и помолчи, — посоветовал ему Роберто, в его голосе слышались жесткие нотки.
Виктория наконец-то стала узнавать отца. Он уже пришел в себя. Таким он был дома. Жестким. Неприступным. Она не хотела, чтобы он вновь становился таким. Ей это не нравилось.
Роберто посмотрел на Кристину — как она могла скрыть от него правду? Почему ничего не сказала о Карлосе? Он понимал, что Карлос его сын. Его.
— Роберто, вы не должны обвинять маму, не должны, — он подошел к Роберто. — Она ни в чем не виновата, если бы вы только знали, через что ей пришлось пройти. Он насиловал ее. Она не по доброй воле пошла к нему. Он силой увез ее.
Роберто обнял Карлос, чем смутил его.
— Карлос, — Роберто посмотрел ему в глаза. Почему раньше он не замечал этих глаз. Они ведь так похожи на глаза Кристины. Тот же взгляд, та же глубина. — Я все знал, — успокоил он своего сына. Он впервые обнял его. Своего второго сына. — Только я не знал о тебе. Это стало для меня открытием.
Кристина качала головой. По ее щекам катились слезы. Она не верила в то, что все происходит. Она много думала о том, как же она скажет Роберто о Карлосе, и все произошло слишком быстро, она не была готова. Да и возможно ли было подготовится к этому?
— Вы не понимаете, — Карлос не отходил от Роберто, заглядывая ему в глаза. — Вы не слышали — она ничего не знала обо мне.
Даниэль фыркнул, но Сабрина грозно взглянула на него. Виктория подошла к Даниэлю. Рамона молчала. Что она натворила? Как ей удалось разрушить жизнь сына и его детей. Она уже не сомневалась в том, что Карлос и Даниэль — дети Роберто. Они его дети. Ее внуки. Она собственными руками разрушила их счастье. Заставила их всех так страдать.
Роберто посмотрел на Кристину. Он хотел верить, но почему она не сказала о Карлосе? Кристина молчала.
— Ей даже нечего сказать, — хмыкнул Даниэль, Виктория ударила его по плечу, второй тумак он получил от Сабрины.
— А как бы вы поступили? — закричал Карлос. — Когда вас девять месяцев держали взаперти. Ничем не помогая при родах. Если бы сейчас здесь был Рафаэль — он бы подтвердил, что ее еле спасли. Он нашел ее еле живой с тобой на руках. Благодари бога, Даниэль, что мама спасла тебя. Ты жил обласканный, купался в ее заботе. Она ничего не говорила, не потому что боялась. Ей было стыдно признаться. Вы забыли, как она кричала, тогда в кабинете? — Карлос посмотрел на всех. — Ведь вы, Роберто, обвинили тогда Рафаэля в насилии.
Роберто положил руку на плечо Карлос.
— Тише, успокойся.
— Нет. Маме через столько пришлось пройти. Как вы можете ее обвинять. Вы считаете, что это мог бы делать я, но я знаю то, что рассказала Августа. Она сказала, что мама потеряла сознание, потом родился я. Никто ею не занимался. Ее бросили и уехали со мной в больницу. Это счастье, что Даниэля оставили. Кто-нибудь из вас смог бы найти в себе силы, после таких родов, с кровотечением сбежать. Да еще с ребенком на руках.
Даниэль поджал губы. То, что говорил Карлос — казалось таким страшным. Таким ужасным.
Роберто схватил вазу и кинул ее в стену, все вздрогнули, ваза разлетелась на мелкие кусочки. Кристина встала. Роберто сделал шаг назад.
— Нет, — прошептала она. — Не надо, прошу тебя, — она упала перед ним на колени. — Прошу не надо. Не надо мстить. Прости меня. Я не могла. Я боялась всего этого. Я хотела всех вас защитить.
Роберто отстранил Кристину и вышел на улицу. Внутри него всего клокотало. Он готов был собственными руками придушить Алехандро. Ему было нелегко выслушать Кристину. Он ужасно хотел узнать имя ее насильника. Теперь же ему было вдвойне хуже. Алехандро. Эта сволочь заплатит за все. За то, что издевался над его женщиной. За все обиды, нанесенные Карлосу. За то, что он позволил страдать Даниэлю, опорочив его мать. Роберто сел в машину и завел.
Кристина выскочила на улицу, но услышала визг тормозов и гул удаляющейся машины. Роберто уехал. Она прекрасно понимала, куда он направился. Женщина зашла в дом.
— Даниэль, Карлос вы еще не знаете, что… — начала Рамона, но Кристина перебила ее.
— Прошу вас, хватит. Уйдите. Вы достаточно натворили дел. Хватит, — тихо попросила она.
Сабрина и Карлос подошли к матери и обняли ее. Кристина же смотрела на Даниэля, но тот отвернулся от нее, он еще не мог до конца осознать все, что услышал.
— Мама, все будет хорошо, — сказала Сабрина.
Кристина покачала головой.
— Пожалуйста, ничего не говорите, — она повернулась и вышла на улицу.
Карлос кинулся за ней.
— Мама, мама, ты куда? — он догнал ее