class="p1">– Я останусь, – сказал Эд. – Помогу помять. Вдвоём управимся, Крис?
– И я с вами, – вмешался Стив. – Двое не справятся. Ишь, нарастил.
Эркин усмехнулся, снимая сапоги.
– Грузчиком был. И скотником. Парни, а постираться заодно если, высохнет?
– Давай заменим, – предложил Крис.
– Нет, – покачал головой Эркин. – Это из дома. Всё, что осталось.
– Стирай, у нас сушка хорошая.
Толпа уменьшилась, но ненамного. Кто-то принёс мыло, мочалку, полотенца.
– Вшей нет? А то куртку прожарим.
– Нет, – улыбнулся Эркин.
Его трусы привели парней в такое восторженное изумление, что он удивился.
– Вы что, трусов не видели?
– Видели, – возразил кто-то. – И даже снимали.
– Но с других, – уточнил ещё кто-то.
– Тебе-то зачем?
– Не трёт и, если приспичит штаны снять, всё ж-таки прикрытый, – объяснил Эркин, раздеваясь.
– Дело, – одобрил Эд.
Общее внимание смущало Эркина, отвык он уже от такого, но их было много, и, когда он разделся, его довольно бесцеремонно покрутили и осмотрели, придирчиво проверив номер на руке.
– Ладно, – Крис сунул ему в руки мыло и мочалку. – Иди мойся. Времени в обрез, а мы ля-ля разводим.
– А вещи мои?
– Постираем тебе твоё, – Эд быстро раздевался, складывая вещи на соседнюю скамейку. – И твоё сейчас сложу, иди.
Большой гулко гудящий зал с туманными сквозь водяную пыль шарами ламп под потолком. Эркина подтолкнули к стене. Да, не как в Паласе. Душ по стенам, а посерёдке тоже скамьи. Эркин крутанул кран и охнул под тугой, чуть не сбившей его с ног струёй. В имении такого напора не было. Сделал себе по вкусу. А на стене у крана как полочка вделана, как раз для мыла. Здорово. Он намылил мочалку и стал растирать себя, плечи, грудь, живот, мыльная вода щекотно текла по телу. Кто-то взял его за плечо. Он круто обернулся. Тот же метис, что всё командовал.
– Давай мочалку. Пока голову моешь, я тебя сзади разотру.
Эркин отдал ему мочалку и стал намыливать голову.
– Из-под струи выйди.
Он сделал шаг назад и натолкнулся спиной на чьё-то тело.
– Во, стой так.
В душе всякое бывало, и подпускать к себе вплотную не стоило, но ему уже тёрли спину и ягодицы. Подтолкнули вперёд.
– Давай смывай.
Он мылся, уже ладонями растирая тело, теребил себе волосы, смывая налипшую за эти дни грязь и засохший пот.
– Давай, вылезай.
– Уже?
– Ложись на скамью. Мы сейчас тебя и намылим, и разотрём, и промнём.
Смаргивая с ресниц воду, Эркин прошлёпал к скамье и лёг на живот.
– Ну, держись парень.
Сильные умелые пальцы и ладони на спине, плечах, щиколотках, шее. Сколько их? Двое, трое? Ох, до чего же ловки. Не абы как, от души мнут.
– Давно мяли?
– Да летом, – выдохнул Эркин.
– Давай, на спину крутись.
Он перевернулся, привычно закинул руки за голову.
– Когда горел?
– В двадцать.
– Ого!
Над ним склоняется тёмное лицо, блестящее от воды, а может, и пота.
– И живой?
– А чем тебе это мешает?
Негр смеётся и говорит уже серьёзно:
– Мне двадцать четыре полных, вот и спрашиваю. Глаза закрой, лицо промну.
– Лицо потом, – вмешивается метис, разминавший ему ноги. – Когда промазывать будем. Сейчас окатим.
– Чего?! – Эркин приподнялся на локтях, но его тут же уложили обратно, и лавина воды обрушилась сверху так, что дыхание перехватило.
– Теперь на живот.
И опять.
– Утопите, черти! – вырвалось у него.
– Не бойсь. Не первый. Вставай.
Эркин слез со скамьи, встал и потянулся, сцепив руки на затылке, медленно выгнулся на арку и выпрямился, оглядел смеющиеся лица стоящих перед ним парней.
– Ох, спасибо, парни.
– За спасибо ты нам расскажешь лучше.
– Чего рассказать?
– Чего спросим. Пошли. Промажешься.
– И промазка есть?! – изумился Эркин.
– Покупаем, – ответил Крис, подталкивая его к выходу.
– Да, а шмотьё моё? – уже у двери вспомнил Эркин.
– Иди-иди, – засмеялся кто-то ещё. – Не пропадёт. Всё сделаем.
Пока он мылся, принесли от кастелянши больничные тапочки, халат, простыню и два больших полотенца, а от себя кучу тюбиков с кремами.
– Вытирайся, – распорядился Крис, перебирая тюбики. – Нанесли черти мелкоты. Хоть по запаху подобрать.
И опять в несколько рук Эркину помогли вытереться, застелили простынёй две скамьи, уложили и… Эркин даже застонал от наслаждения, почувствовав, как ложится на спинную ложбину прохладный червячок крема.
– Что, не мазался долго?
– А как перегорел, – выдохнул Эркин. – Шестой год идёт.
– С ума сойти! – ахнул кто-то над ним.
– Скажи, а не сильно зашершавел.
Он слушал звучащие над ним голоса, но ощущал только скользящие по его телу умные ловкие пальцы и ладони, и как меняется под этими руками его кожа, становясь мягкой и упругой.
– А смотри, какой налитой…
– Это и мы такими станем?
– А чего ж нет? Мы все… из одного питомника.
– Повернись и глаза закрой.
Ему помогли повернуться.
– Ноги раздвинь. Ага, хорош.
И опять негромкие усыпляющие голоса.
– Смотри, а не изменились совсем.
– У тебя изменились?
– Нет.
– Так у него с чего должны меняться?
– Ты смотри, ладони у него… Корка.
– Снимем?
– Чем? Тут…
– Напильник нужен, – вмешался Эркин, не открывая глаз.
– Чего?
– А, верно.
– С чего у тебя так?
– Работа такая, – вяло ответил Эркин.
– Ну, так что? Оставим?
– Это отмачивать и слоями снимать. Оставим.
Эркин невольно улыбнулся. Руки на его теле растирали, вминали, разглаживали. И не было ни боли, ни страха, только где-то очень далеко внутри память о Жене, о её руках.
– Ты чего собрался? Распусти мышцы. Вот так. Ну, хорош?
– Хорош.
Его не больно, но звучно шлёпнули по животу над пупком. Эркин сел и открыл глаза.
– Ох, хорошо как! Спасибо, парни.
– На здоровье.
Ответили по-русски, и Эркин удивлённо вскинул глаза на сказавшего.
– Ты… по-русски знаешь? – вырвалось у него тоже по-русски.
– Немного знаю, – спокойно ответил Крис, вытирая руки. – А ты?
– И я немного, – ответил Эркин, вставая и шаря взглядом в поисках своих вещей.
– Ты чего?
– Не бойсь. И постираем, и вычистим. Надевай это.
Эркин не споря – всюду свои порядки – надел на голое тело халат. Пуговиц нет, руками, что ли, держать, а, вот оно как, запахнуть и поясом. Тапочки, похожие на те, сшитые Женей, нет, об этом нельзя.
Парни быстро и споро убрали всё, расставили скамьи.
– Здоровенный ты, чёрт, – поймал его взгляд и улыбнулся Эд. – Три больших тюбика ушло.
Эркин почувствовал себя неловко. Ведь сказали же, что за свои деньги покупают, а эти штуки дорогие, он знает, но вокруг уже смеялись, превращая всё в шутку.
– Пошли.
– Куда?
– К нам, – ответил Крис.
– А не в столовую? – предложил Эд.
– Хватит цирка, – отрезал Крис и объяснил: – Ещё и столовую перекрывать, шуму много. А