– Бросить оружие…! – рявкнул черноусый хмырь, с которым я уже успел пообщаться в коридоре.
– Сам бросай.
Я сунул пистолет в карман (не стрелять, так не стрелять, меньше осложнений, все равно эту ораву не перестреляешь), перекинул меч в правую руку, выхватил из-за пояса нож и шагнул им навстречу. Мимоходом отметил, что Дэнис у меня за спиной бросил мешок с продовольствием и развернулся, тоже с мечом наготове – нужда заставила, сразу вспомнил, чему я учил его в Танхале! Наверное, жалеет, что не тренировался как следует, пока была такая возможность… На меня наступали кесу, я парировал удары мечом и кинжалом. Хмырь грязно ругался, но держался в сторонке.
Нас с Дэнисом оттеснили друг от друга, я прижался спиной к колонне, продолжая обороняться. Вокруг слишком много народа, никаких шансов пробиться к выходу… Потом я увидел, что Дэнис дерется с черноусым, наконец-то вступившим в игру, и тот, как лучший фехтовальщик, одерживает верх. Вскоре он выбил меч у неопытного противника и, осклабившись, упиваясь победой, ударил его кулаком в лицо.
– Гийом! – пронзительный взвизг Лайи прозвучал, как свист рассекающей воздух плети.
Не обращая внимания на меч Гийома, Дэнис вцепился ему в горло. Тот не ждал такого отчаянного нападения, но мигом опомнился и ударил его затылком о колонну. Я бросился вперед, в безнадежной попытке прорваться к ним, и тут увидел, что Лайя прыгнула вниз с трехметровой высоты. Сделав в воздухе сальто, она по-кошачьи приземлилась, вскочила и ринулась к дерущимся. Гийом как раз полоснул Дэниса по груди, а тот, по-прежнему игнорируя опасность, дал ему по физиономии, однако против Лайи у него никаких шансов…
Лайя ударила не Дэниса, а Гийома, заодно выбив оружие.
– Этот человек – собственность Наргиатага, его бить нельзя!
Ее гневный визг чуть не разорвал мне барабанные перепонки. Оттолкнув Гийома от Дэниса, она хлестнула наотмашь по азартно раскрасневшемуся лицу. Черноусый изрыгнул ругательство и попытался нанести ответный удар, но кесу его опередила – в этот раз он получил тяжелым золотым браслетом, усыпанным колючими алмазами. Брызнула кровь. Мне пришло в голову, что эти двое не любят друг друга давно и всерьез.
Дэнис подобрал с пола меч и озирался, пошатываясь, тоже весь в крови. Кесу окружили его кольцом, но не нападали и не подпускали к нему никого из людей. Как назвала его Лайя? Собственность Наргиатага?.. Разве человек может быть чьей-то собственностью?
Меня тоже несколько раз достали, на тыльной стороне левой кисти появился свежий порез, из-за этого рукоятка кинжала скоро стала скользкой.
А на галерее, откуда раньше наблюдала за схваткой Лайя, появилась еще одна зрительница. Я не сразу узнал Весеннюю Королеву: она была в джинсах и свитере, белокурые волосы заплетены в косу, переброшенную через плечо – словно это не супруга Темного Властителя, а обыкновенная девчонка из Танхалы.
– Смотри, это все из-за тебя! – крикнул я. – Ты довольна? Если бы не ты, ничего бы не случилось!
Под аркой возник Мерсмон. В черной с серебряным шитьем рубашке, на голове все та же усыпанная драгоценными камнями диадема – знак верховной власти. Когда он увидел, что за катавасия творится в зале, на его резко очерченном худом лице проступило убийственно мрачное выражение.
– Очень романтично! – процедил он с издевкой, спускаясь по широкой, плавно изогнутой мраморной лестнице.
Шум затих. Кесу, окружавшие Дэниса, расступились.
– Наргиатаг, это сделал Гийом, – сообщила Лайя на сескаде (сам Гийом с распухшим лицом сидел на полу и не мог вымолвить ни слова). – Я его предупреждала, он не подчинился.
– Уберите эту падаль, – кивнув в сторону Гийома, распорядился Властитель.
– Это не падаль, Наргиатаг, а хорошее мясо, – облизнув блестящие темные губы, возразила Лайя.
Тот сделал неопределенный жест и повернулся к Дэнису, по-прежнему сжимавшему меч.
– Ты напрашивался, чтобы тебя убили?
Дэнис сперва молча смотрел на него, потом сказал:
– В каждом человеке много такого, что вам неподконтрольно. И вы все равно ничего не сможете с этим сделать.
Казалось, они продолжают спор, начало которого я пропустил.
– Ты ранен, – неожиданно мягко произнес Властитель. – Пойдем!
Он подошел к Дэнису вплотную, и я так и не понял, что произошло дальше – обезоружил его каким-то приемом или тот сам выпустил меч.
– Залман, брось оружие, – полуобернувшись ко мне, приказал Мерсмон.
Ага, так и бросил… С тех пор как он появился, мы с кесу друг друга не атаковали, однако меч и кинжал с липкой рукояткой я держал наготове.
– Опять испытываешь мое терпение?
Ощущение вроде того, какое бывает, если ударишься локтем – по телу словно пробежал электрический разряд. Пальцы сами собой разжались, вдобавок ноги подломились, и я мешком опустился на заляпанный кровью, безнадежно уделанный розовый ковер.
– Пожалуйста, не надо! – донеслась до меня отчаянная просьба Дэниса.
– …Это кратковременные чары, скоро он придет в себя, – объяснял Темный Властитель, и в его голосе звучала досада – как обычно, когда речь заходила обо мне. – Посадить его на оставшееся время на цепь, как дикого зверя – это будет разумная мера предосторожности!
Меня куда-то поволокли. Руки и ноги не подчинялись, и сопротивляться я не мог, но побежденным себя не чувствовал».
* * *
– Этот новый департамент по воспитанию молодежи во главе с Вир Одис совсем одурел. Вот, смотри, что мне прислали! – Сандра показала, держа двумя пальцами, неприглядную мятую бумажку. – Официальное письмо!
– Такое скомканное прислали? – посочувствовал Залман. – Действительно, нехорошо…
– Да нет, скомкала я сама. Мне, гранд-советнику Янари, рекомендовано подыскать себе другого секретаря-референта, а Лидию Никес отправить в специальный молодежный лагерь для перевоспитания. Эти лагеря – затея Вир. Жалко, что она не доехала тогда вместе с вами до Кесуана…
– Ты не пробовала с ней поговорить?
– А толку-то? – фыркнула Сандра. – Ты сам много раз пробовал – я же слышала, то есть, подслушивала. С ней еще тогда не было смысла разговаривать, а теперь и подавно… Сбылась ее заветная мечта! Лидию я не отдам, пусть попробуют прийти и забрать. Такое впечатление, что Вир за что-то сводит с ней счеты – причем за что-то очень давнее, не из этой жизни.
Бросив смятое письмо в корзину для мусора, она добавила:
– Вир вообще живет прошлым, и так было еще в то время, когда ты писал свой дневник. Может быть, она тоже носитель МТ, и была раньше лесным пехотинцем, которого съели кесу, или что-нибудь в этом роде? Она словно ведет какую-то бесконечную личную войну и хочет всех заставить участвовать в этой войне – причем в последнее время у нее это начало получаться.
Глава 14
«Меня притащили в подвал, в просторную комнату со сводчатым потолком, откуда свисала на цепях люстра с плафонами в виде черепов – простенько и со вкусом.
Из стены напротив большого черного камина торчали кольца, к которым крепились кандалы. Меня швырнули на пол и в два счета заковали, прием занимались этим кесу-мужчины – двухметровые верзилы, похожие на обросшие серой шерстью валуны. Для меня до сих пор загадка, почему они покорно терпят половую дискриминацию: потому что тупые или есть еще какие-то причины? Кстати, я заметил, что клыков, как у женщин-кесу, у них нет.
Их отослали сразу, как они закончили работу. К этому времени я пришел в себя достаточно, чтобы сесть без посторонней помощи. На запястьях и лодыжках кандалы, цепи тяжелые, но достаточно длинные, чтобы я мог гулять по всей комнате.
Глыбоподобные кесейские парни вернулись с дровами для камина и большим ковром (меня без церемоний отпихнули к стене, чтобы раскатать его по полу), еще принесли тюфяк, синее стеганое одеяло из комнаты наверху и деревянный стульчак санитарного назначения с эмалированным судном внутри.
– Сейчас ты получишь лечебную помощь, – сообщила Лайя, руководившая моим водворением в темницу. – Если будешь дергаться, у тебя прибавится порезов, – она усмехнулась, показав клыки, и положила изящную когтистую руку с алым маникюром на рукоятку кинжала на поясе.
Пожилая кесу обработала мне раны и смазала густой темной мазью синяки. Я поблагодарил ее на сескаде.
– Говори по-человечески, – приказала Лайя. – Нам надо учиться в языке… учиться вашему языку. Вот, смотри, это звонок, – она показала на кнопку в стене возле дверного косяка. – Из глупости не трогай. Если ночью будет холодно, позвони. Болеть нельзя. Ты виноват, но тебя отдадут твоим людям живого и здорового.
– Что будет с Дэнисом?
– Он собственность Наргиатага. Из-за тебя Гийом его избил, это плохо.
Камин растопили, комната наполнилась теплом смолистым ароматом горящих дров. Вряд ли я ночью замерзну.