Когда поезд наконец остановился, Успех увидел один из многих памятников, построенных на местах пожаров, чтобы почтить память погибших огнеборцев. Три гигантские бронзовые статуи взирали на него с каменного постамента. Двое стояли, один тяжело опирался на другого. Третий упал на колено, наверное от усталости. Все они еще держали в руках инструменты, но упавший, казалось, уже ронял огнетушитель на землю, а двое других опирались на них, чтобы не упасть. И хоть скульптор решил изобразить троицу в тяжелый час, их непреклонные металлические лица не выражали ни горя, ни сожаления. От страшноватой простоты их храбрости Успеху стало не по себе. Он совсем на них не похож, это уж точно.
Паровоз засвистел в честь павших: три длинных гудка и три коротких. Старушка шевельнулась и потянулась.
— Уилрайт? — пробормотала она.
— Ага, — ответил толстяк.
Она начала болтать, но сама себя прервала и вгляделась в открытое окно.
— Кто это там? — спросила она, указав вдаль.
Человек в стильном голубом костюме шел вдоль места пожара, посматривая на пассажирские вагоны. Похоже, ему было очень жарко и не слишком весело: лицо — румяное, как персик, а светлые волосы приклеились ко лбу. Каждые несколько метров он останавливался, прикладывал ладони ко рту и кричал:
— Люнг? Преуспевающий Грегори Люнг?
V
Пламя, без всякого сомнения, обладает неоспоримыми достоинствами. Оно очищает землю в лесу, дает ей свежий воздух. Я часто замечал, с насколько большим удовольствием гуляю по лесу, где за год до того случился пожар. Такая прогулка, среди зеленых побегов травы, растущей лишь сильнее, вдохновляет.
Генри Дэвид Торо. Дневник, 1850Мужчина с рюкзаком на плече нетерпеливо ожидал, пока Успех спустится с поезда. Даже не поворачиваясь, Успех знал, что все пассажиры поезда смотрят на них. Неужели начались его неприятности? Но на лице встречавшего читалась лишь досада. Он выглядел моложе Успеха, возможно, ему было чуть за двадцать. Узкое лицо, а нос — круглый, как редиска. Одет в чопорную белую рубашку, застегнутую наглухо. Темные круги под мышками на пиджаке.
— Преуспевающий Грегори Люнг из Литтлтона, графство Гамильтон, северо-восток? — Мужчина вытащил из кармана лист бумаги и зачитал: — Вы служите в Девятом полку Корпуса пожарных, находитесь в восстановительном отпуске и сегодня взяли билет в первый класс на…
— Я знаю, кто я такой. — У Успеха было такое чувство, будто в горле у него поселился игольчатый жучок. — К чему все это? Кто вы?
Он представился Стойким Нгондой, посланником Отдела Дипломатии. Когда они пожали руки, Успех отметил, что ладонь у Нгонды мягкая и потная. Он уже догадывался, зачем его сняли с поезда, но решил разыграть непонимание:
— Что нужно от меня Отделу Дипломатии?
Паровоз издал три коротких гудка, и сцепления лязгнули, принимая на себя вес пассажирских вагонов. Со скрежетом металла о металл поезд двинулся прочь от Уилрайтского мемориала.
Успех сжал ремень своей формы.
— Разве мы не сядем в поезд? Стойкий Нгонда пожал плечами:
— Никогда в нем не ездил.
Ответ показался Успеху лишенным всякого смысла. Он гадал, сможет ли еще успеть на поезд. Нгонда коснулся его руки.
— Мы идем туда, Преуспевающий. — Он кивнул на запад, прочь от путей.
— Я не понимаю. — Шансы догнать состав таяли с каждым мгновением. — А что там?
— Просвет в лесу. Летающий «остров» с кучей гостей из внешнего мира. — Нгонда вздохнул. — Кое-какие важные люди проделали долгий путь, чтобы увидеть вас.
Он откинул со лба прядь влажных волос.
— Чем раньше мы выйдем, тем раньше выберемся из этой жары.
Посланник отпустил Успеха и пошел по обгоревшей земле. Успех через плечо в последний раз посмотрел на уходящий поезд. Словно его жизнь удалялась вместе с ним.
— Внешние? Откуда?
Нгонда поднял ладонь, призывая к спокойствию:
— Ответы на некоторые вопросы вы получите очень скоро. Другие лучше не задавать.
— Что вы имеете в виду под «лучше»?
Нгонда шел забавной походкой, словно боясь, что в любую секунду земля может уйти из-под ног.
— Прошу прошения. — Его ботинки совсем не подходили для прогулок по такой местности: неглубокие, на тонкой подошве и без шнуровки — чуть более защищенные, чем домашние тапочки. — Я неправильно выразился. Хотел сказать «проще», а не «лучше».
Только в этот момент Успех ощутил сильную вонь от чего-то кислого и покрытого сажей. Но это был не дым, а тот самый запах, который он впервые уловил, когда поезд подъехал к Мемориалу. Пытаясь определить источник запаха, Люнг повернулся кругом, все его чувства обострились. Пробираясь по подстилке из листьев и веток, покрывавшей землю под деревьями, огонь частенько нырял в почву и выходил на поверхность через десятки метров. Успех принюхался, следуя за запахом к обуглившимся деревьям.
— Преуспевающий! — позвал Нгонда. — Что вы делаете? Обойдя обгоревшие пеньки, Успех услышал слабый свист.
Насколько он знал, огонь никогда не издавал таких звуков, но все равно инстинктивно пробежал руками по стволу в поисках теплых мест. Что-то прохладное и мокрое коснулось его пальцев, и Люнг отдернул руки, словно обжегся. Посмотрел на грязноватую жидкость между пальцами, вновь принюхался.
Она пахла неприятным, искусственным запахом потушенного огня. В замешательстве Успех присел на корточки. Зачем кому-то подделывать эту вонь? А потом он понял, что руки у него чистые, хотя должны были чернеть от копоти и пепла. Пожарный потер ствол, но сажа сходить отказывалась. Теперь он понял, что дерево полностью сгорело давным-давно и было чистым, словно его нарочно сохраняли таким.
Успех увидел, как тень Нгонды нависла над ним, но потом снова услышал тот самый свист и смог найти маленькое отверстие в стволе. Прижал к нему пальцы, и запах исчез. Тогда Успех, повинуясь импульсу, взял горсть пепла с земли и просеял ее между пальцами.
— Огонь давно ушел, — сказал Нгонда. — Вам обязательно возиться с грязью?
Мусор казался почти настоящим: обугленные и сломанные ветки, слипшаяся масса листьев, древесные угли и раскрывшиеся шишки. Но Успех чувствовал что-то неправильное. Он сжал в кулаке кусок обожженной коры, ожидая, что та раскрошится, но она неожиданно скаталась в комковатый шарик, словно вчерашний хлеб. Когда он разжал руку, головешка медленно приобрела свою первоначальную форму.
— Это ненастоящее, — пробормотал Успех. — Все это.
— Это памятник, Преуспевающий. — Посланник протянул Успеху руку и помог подняться с земли. — Людям нужно помнить. — Он нагнулся, чтобы стряхнуть мелкие сосновые иголки с коленей Успеха. — Мы должны идти.
Успех никогда не видел летающие «острова» так близко. До пожаров они были запрещены Совершенным Государством. Но после того, как пакпаки начали свою террористическую кампанию, для того чтобы остановить продвижение лесов на их пустоши, Старейшина Винтер велел Сообществу ослабить запрет. Щедрые люди из внешних миров жертвовали деньги на постройку Парков Доброжелательности и использовали «острова», помогая Корпусу в борьбе с огнем. Однако Старейшина настоял, чтобы ими могли управлять лишь роботы, а допуск к ним граждан находился под строжайшим контролем.
Сражаясь в Золотом отряде, Успех видел, как с летающих «островов» сыпались сотни зарядов для тушения огня. Он часами изучал их из окон госпиталя — припаркованных перед ангарами Парка Доброжелательности № 5. Но хотя этот аппарат был почти таким же большим, как Коттедж Прилежания, и парил в воздухе в паре метров над землей, все равно он был менее внушительным, чем рисовался в воображении Успеха.
Наверное, причиной тому служила тщательная маскировка. Гладкое покрытие «острова», похожее на раковину гигантского моллюска, было цвета обгоревшей земли, уродливой мешанины серого, коричневого и черного. Аппарат имел форму эллипса, около пяти метров высотой в широком месте, и сужался к клиновидному краю. Но во всем остальном он был лишен каких-либо ясных черт. В общем, окон или дверей Успех не заметил.
Когда они приблизились, «остров» поднялся на несколько метров. Они прошли в его тень, и Нгонда ожидающе посмотрел наверх. Там открылся люк, и на землю с пронзительной трелью, похожей на пение птиц, спустился трап. А потом в люке появился человек. Из-за яркого света, исходящего от корабля, Успех не видел лица вновь прибывшего, но понял, что пришелец очень высок и крайне тощ, явно не из тех, с кем можно встретиться на улице Джейн Паудер в Литтлтоне. Человек обернулся и что-то сказал находившимся внутри. Только тогда Люнг понял свою ошибку.
— Нет, — произнесла она воздушным, райским голосом. — Сначала нам нужно поговорить с ним.