Читать интересную книгу Врата в будущее. Эссе, рассказы, очерки - Николай Рерих

Не обвиним хранителей. Преступная рука дотянется всюду, если мозг и сердце прониклись преступностью. Но от первых детских лет должно быть сказано и в семье, и в школе, в чем заключаются истинные мировые духовные ценности. Если мы будем сознавать, что древний Китай и Египет больше нас почитали творчество, то это будет очень плохим сознанием. Механик изуродовал «Ангелюс». Не знаменательно ли это? Не напоминает ли это о различии механической цивилизации от культуры? Слава Богу, что такой «механик» не сродни всем истинным строителям, исследователям и улучшителям жизни.

Еще недавно слышали мы и о погибших Гойя в Испании, и о гибели ценнейшей библиотеки в Шанхае, и о многих варварствах. Говорят, гнев народный! Но почему же он обрушивается на прекрасное, а не на безобразное?! Стыд, стыд!

По всему миру начали праздноваться «Дни Культуры». Это хорошо. Пусть они будут истинным почитанием Света, Красоты и Знания, которые опустят руки варваров перед созданием прекрасным.

Говорить ли о значении Знания и Красоты? Не труизм ли? Но действительность во всей ее неприглядности заставляет бессменно и неустанно молить об утверждении культурных основ. Вместо вечерни труда во всей ее торжественности и строительности может наступить вечер зарева разрушения. Сами видите, что может наступить, несмотря на все «Олимпийские игры», которые в отличие от античных тоже иногда кончаются кулачною, дикой расправой.

Та же газета, что известила об изуродовании «Ангелюса», сообщила и о конференции двадцати трех стран о сохранении памятников искусства и знания. Пусть все Лиги, Институты, Музеи, Общества, Учреждения, Конференции, Конвенции растут и множатся, чтобы просвещением вытеснить все ужасы невежества и тьмы.

Сердце, слышавшее о просвещении, не поразит «Ангелюс».

Гималаи. 1933 г.

VI. Красный крест Культуры

Читаем в газете телеграмму из Нью-Йорка о 800 тысячах безработных в одном этом городе. В Штатах число безработных превысило двенадцать миллионов. При этом мы знаем, какое множество интеллигентных работников, конечно, не включено в эту цифру, но испытывают нужду, безработицу не меньшую. Такие цифры истинное несчастье; они показывают, что кризис не только вошел во все слои общества, но уже является разрушительным фактором. В той же почте сообщается о том, что само существование Метрополитен-Оперы находится в опасности. Письма сообщают не только о новых урезываниях просветительных учреждений, но и о многомиллионных потерях таких людей, которые считались незыблемыми столпами финансовой мудрости.

Когда на наших глазах потрясаются основы этой многожитейской мудрости, то не является ли это знаком, что эти материалистические основы дошли до какого-то предела и уже изживаются? И не является ли это знамение еще одним свидетельством о том, что нужно из праха поднимать забытые, запыленные знамена духа, чтобы противоставить очевидному для всех разрушению ценности незыблемые?

Когда же, как не теперь, должны быть зажигаемы сердца детей свидетельствами о подвигах, об истинном образовании и познавании. Может быть, еще не было такого времени, когда самым спешным порядком нужно входить в трудности семьи и, на основании всех исторических примеров, указывать, чем именно были преоборены многократно возникавшие в истории человечества кризисы.

Ведь нельзя более скрывать, что кризис произошел, невозможно утешаться тем, что какой-то новый однодневный сбор накормит всех безработных и голодающих. Совершенно очевидно, что случившееся гораздо глубже.

Уже давно народная мудрость сказала: «Деньги потеряны — ничто не потеряно, но мужество потеряно — все потеряно». Сейчас приходится вспомнить об этой мудрой пословице, ибо о кризисе стало принято говорить; и пострадавшие и, почему-то, мало пострадавшие стали одинаково ссылаться на кризис, одинаково подрезая все инициативные, творческие устремления.

Так, если не будут приняты основные противодействия, то, быть может, этот кризис явится лишь прологом чего-то еще более грандиозного.

Мы, оптимисты, прежде всего должны предотвращать всякую панику, всякое отчаяние, будет ли оно на бирже или в священнейшем Святилище Сердца. Нет такого ужаса, который, вызвав к жизни еще большее напряжение энергии, не мог бы претвориться в светлое разрешение. Особенно ужасно слышать, когда отягощенные кризисом люди, не очень плохие сами по себе, начинают говорить, что сейчас не время даже помышлять о Культуре. Мы уже слышали подобные недопустимые в робости и отчаянии своем голоса.

Нет, милые мои, нужно именно сейчас спешно думать не только о Культуре, как таковой, но прилагать этот источник жизни молодому поколению. Можете себе представить, во что превращается едва начавшее слагаться миросозерцание юношества, если оно будет слышать и в школах, и в семье своей лишь ужасы отчаяния. Если оно будет слышать лишь о том, что нужно отказаться от самого животворного, что нужно забыть о самих источниках жизни и прогресса.

Это ужасное «нельзя», «не время», «невозможно» приводят молодое сознание в тюрьму беспросветную. И ничем, ничем на свете вы не осветите эти потемки сердца, если они, так или иначе, были допущены. И не только о юношестве должны мы мыслить, в то же время мы должны думать и о младенчестве. Каждый воспитатель знает, что основы миросозерцания, часто неизгладимые на всю жизнь, складываются вовсе не в юношеские годы, но гораздо, гораздо раньше. Часто лишь молчаливый взгляд дитяти говорит о том, что окружающие обстоятельства для него вовсе не так уж недоступны, как кажется гордыне взрослых. Сколько основных проблем разрешается в мозгу и сердце четырехлетнего, шестилетнего ребенка!

Каждый, наблюдавший развитие детей, конечно, припомнит те замечательные определения, замечания или советы, которые совершенно неожиданно произносились ребенком. Но, кроме этих гласных выражений, какое множество искр сознания освещает молчаливый взгляд детей! И как часто эти малыши отводят свой взгляд от взрослых, точно бы оберегая какую-то решительную мысль, которую, по мнению детей, старшие все равно не поймут.

Вот этот прозорливый ум ребенка и нужно занять именно сейчас самыми светлыми мыслями. Не пустыми надеждами, ибо идеализм, повторяю, не в туманной пустоте, но в том непреложном, что может быть доказано историками, как самая точная математическая задача.

Разве не время именно сейчас в школах, начиная от низших классов, прийти с увлекающей и вдохновляющей вестью о подвигах человечества, о полезнейших открытиях, и о всем светлом Благе, которое, конечно, суждено и лишь по неосмотрительности не подобрано.

Мы начали с упоминания о Нью-Йорке, пораженные последним газетным сообщением, пораженные тем, что в, казалось бы, богатейшем городе городскому управлению неотложно нужны десятки миллионов, чтобы предотвратить голод. Повторяем это газетное сообщение, ибо оно не только не далеко от истины, но, по существу, оно даже не выражает всю истину. Сообщенное о Нью-Йорке, конечно, относится и ко всем городам, и не только Америки, но всего мира. Часто эти сведения закрыты или условными ограничениями, или беспросветною пылью извержений. Сейчас пишут из Южной Америки, приводя отчет аэропланов, посланных в пораженные катаклизмом местности: «Ничего не видно». Действительно, из многих мест земного шара «ничего не видно». А когда мгла извержения рассеивается, то мы видим еще большее смятение духа человеческого.

Тот, кто усматривает сейчас несомненность кризиса, вовсе не есть Кассандра в зловещих пророчествах (которые в случае Кассандры оправдались). Подающий сигнал о кризисе сейчас просто подобен тому стрелочнику на железной дороге, который, усмотрев неминуемость крушения, подымает флаг предупреждения машинистам, всем сердцем надеясь, что они бодрствуют и увидят эти сигналы. Уподобимся этому стрелочнику.

Поднимем Знамя Охранения Культуры! Вспомним о предложенном еще в прошлом году Всемирном Дне Культуры, о школьном дне, когда сказания о лучших достижениях человечества, вместо обычных уроков, светлою вестью могут зажечь молодые сердца. Если в прошлом году мы мыслили о Лиге Молодежи и хотя бы об одном Дне, выявляющем Сад Прекрасный человечества, то теперь мы видим, что спешность этого выявления лишь умножилась. Один день уже не укрепит все то сознание, которое расшатано общественными и семейными невзгодами. Чаще нужно говорить о спасительном, творящем, вдохновляющем начале.

Воспитать — это не значит только дать ряд механических сведений. Воспитание, формирование миросознания достигается синтезом, и не синтезом невзгод, но синтезом радости совершенствования и творчества. Если же мы пресечем всякий приток этого радостного осветления жизни, то какие же мы будет воспитатели? Какое же образование может дать педагог, распространяющий вокруг себя печаль и отчаяние? Но недалека от отчаяния подделка под радость, и потому всякая насильственная улыбка недаром называется улыбкою черепа. Значит, и нам самим нужно убедиться в том, насколько нужна и жизненна программа Культуры, как оздоровляющее начало, как жизнедатель.