близкими мне людьми был слишком велик. Методы вербовки и разновидности воздействия я знал.
Тимофей ушел довольным, ещё раз пообещал хоть какой-то комфорт и еду, извинился что до утра мне придется побыть здесь, во имя сохранения тайны моей «причастности» к стражам.
Я представлял, как его подмывало стребовать клятву сразу же. Но легенду надо было поддерживать. Да и помариновать ещё немного.
Обслуживание в номера явилось быстро, и пятнадцати минут не прошло. Толстый матрас, подушка, шерстяное одеяло и даже полотенце. Суровая «горничная» в маске деловито плюхнул на стол поднос с яствами.
Ароматы еды тут же заполнили всё. Жаркое с подливой приливной волной набегало на воздушные облака пюрешки. С другой стороны её подпирал кусок черного хлеба. В блюдечке лежали тонко нарезанные кусочки сала и кубик масла, уже подтекающий с одной стороны. В граненом стакане волновал нюх компот, зазывно маня плавающими сухофруктами.
Даже солонку с перечницей и салфетками не забыли. Пусть посуда и была бумажной, а приборы пластиковыми, сервировка меня впечатлила. Тем было обиднее избавляться от невероятно вкусно пахнущей еды.
Потому что я был уверен, что там щедро приправлено снотворным. Чтобы не рыпался, не раздумывал всю ночь, а крепко спал. Да и спросонья человек соображает хуже, под шумок можно ещё что-нибудь втереть.
Сглатывая слюну, я отправил угощение в дырку в полу. Постучал в окошко и отдал поднос, поблагодарив. Позевал для убедительности в ответ на изучающий взгляд в прорези маски.
На кровати я пролежал, не шевелясь, часа три. За окном давно стемнело, ну а звуков снаружи как не было, так и не появилось. Признака камер наблюдения я не заметил, хотя тщательно изучал каждый уголок, пока шастал, разминаясь.
Это не означало, что наблюдения за заключенными нет. У тех же имперцев моего мира был способ подсматривать, потайной глазок. Узник не знал, когда за ним наблюдают, что было дополнительным фактором психологического угнетения.
Но больше всего я боялся, что тут стоит какой-нибудь магический блокировщик или что-то подобное. Тогда бы я точно встрял по полной.
И по мере того, как я раз за разом звал Кару, а она не откликалась, по спине пробегались мурашки. В итоге я мысленно собрал всё случившееся и отправил своей хранительнице. С посылом, что в этот раз мне без её помощи точно не обойтись.
— Ну и почему я должна тебя спасать? — раздалось долгожданное тихое ворчание над ухом.
Умничка сообразила, что воплощаться может быть опасно.
— Что бы ты там не вспомнила, я к этому не причастен. Мне правда жаль, что так случилось, но я никак не могу это исправить, Кара. Ты мне не должна, я прошу тебя помочь.
В ответ она фыркнула, а принялся подкупать её:
— Ну хочешь, я тебе вкусных демонов наловлю? Целую неделю будем охотиться, только ты и я. Когда всё это закончится. Корову куплю, каждое утро ведро парного молока будешь получать. Сам доить буду!
Мантикора рассмеялась и снизошла:
— Три коровы. Но только ради того, чтобы посмотреть как ты их доить будешь. Ну и что мне сделать надо?
— Для начала сходить на разведку…
Её пребывание между эфиром и нашим миром, к сожалению, было ограничено по времени. Так что действовать надо было быстро. Опрометчиво пообещав хоть пять коров, я отправил её посмотреть где охрана, насколько она сможет отойти от меня.
Пока она шастала, я призвал оружие, чтобы проверить. Вот эту лавочку и прикрыли. Как я не старался, коса не появлялась. Тоже самое было и с другими печатями, изученными в обители. Значит и родовые способности недоступны. Проверять не было смысла, я не был уверен что меня хватит на две остановки времени без потери ориентации в пространстве.
Не сработает, значит прикрыли. Сработает, значит второй раз может свалить меня.
Мантикора вернулась довольно быстро. Духам для перемещения нужно было немного времени, это я уже по Лазарю понял. Судя по тому, как он резво приносил мне книги из огромной библиотеки.
— В каждом из четырех коридоров по двое, ещё четверо у выхода, в отдельной комнате засели. В карты играют. Наверху пусто. Снаружи, у ворот, караул, — доложила она. — В седьмой тоже человек, и в двадцать второй. Больше никого.
— Что на крыше?
— Выход туда есть с лестницы. Но до стены несколько метров, в угловой башне тоже караул. Ближайший из переходов своей крышей ближе всего ко внешней стене, может и допрыгнешь… — хранительница поняла мою идею. — Тебя засекут тут же. Да и куда там? Вплавь через Неву? Пляж хорошо освещен.
Первой моей идеей действительно было добраться до воды, которая находилась ближе всего. Но расстояние, кажущееся таким небольшим, при условии наблюдения преодолеть не представлялось возможным.
Надо было раньше попросить Карла обучить невидимости.
Но жалеть о том, что не сделал, глупо. Ещё успею пожалеть о том, что собираюсь сделать.
— А стеной ты до моста не доберешься, — продолжала размышлять мантикора. — У каждого бастиона караул.
— А мне и не надо до моста. До следующего бастиона добраться, а там под землю.
— Куда?
Вот что я хорошо запомнил, так это тайные проходы под толстенными стенами Петропавловки. Для публики открыли лишь один, но их там было гораздо больше. Кроме того, в котором находилась тюрьма. В общем-то, по этой причине её тут и разместили.
Вряд ли тут были удобные пешеходные настилы, но крыша стен и без них обладала проходимостью для обычного человека. Мне всего-то и нужно было, преодолеть около двухсот метров, спуститься и вспомнить, где там запрятан спуск. Порой полезно предаваться возлияниям с историками, которые имеют доступ к закрытым местам…
Я объяснил духу свой план, весьма условный и прямо скажем зависящий от уймы удачных стечений обстоятельств. Кара выразила мнение, с которым я был согласен. Я псих и меня пристрелят. Но дожидаться кровной клятвы на рассвете я хотел меньше всего.
Мне ещё натравливать имперцев на вышедших из под контроля стражей…
К сожалению, большая кошка не могла украсть ключи и открыть мне дверь. Так что пришлось импровизировать. С насмешливого согласия духа, конечно же.
Тихую и спокойную ночь нарушил мой дикий вопль. Я колотил по двери, орал во всю дурь и раздолбал рукомойник в попытке проломить им неприступную преграду. Станиславский пустил бы скупую слезу, так убедительно я изображал ужас и панику.
Дверь распахнулась почти сразу. Один влетел внутрь, а второй прикрывал из коридора, ожидаемо.
— Чего ты орешь?! — замахнулся первый на меня, но тут и сам увидел причину.
Кара шипела из дальнего угла, пригнув морду к полу. Глаза светились