— Мне кажется, вы несете фантастическую чепуху, — взорвалась Мег.
Дженни рассмеялась.
— Наверное, вы правы. В таком глухом местечке, как это, приходится самой сочинять мелодрамы. Здесь только Саймон, Ганс и Клайв все оживляют.
— О, Ганс, — вставила Мег. — Я только что заходила к нему. Он хочет написать мой портрет.
Дженни резко повернулась к ней. Лицо ее оживилось, глаза вспыхнули.
— Держитесь подальше от Ганса!
— Почему? — В Мег вновь появилось странное напряжение. Луиза говорила то же самое. Или намекала на это. Чего вообще можно было опасаться в Гансе или в его темном доме, кроме мяукающей кошки?
— Потому что он мой, — коротко и неожиданно ответила Дженни.
— И это все?
— Что вы подразумеваете под «это все»? Это очень много. Я влюблена в него, только Бог знает, почему. Поэтому я осталась здесь. Поэтому я не расстроилась, когда надежды Клайва на меня не оправдались.
— Но он хочет только написать мой портрет, — сказала Мег, желая ее успокоить.
— Это все, что он хочет и от меня. Но вы можете часами оставаться в студии наедине. Экономка уходит из дома. Ее никто не видит. Кстати, она сумасшедшая.
Теперь пришла очередь Мег смеяться.
— Не надо глупостей, Дженни. Ганс не в моем вкусе.
— Я тоже так думала о себе. Но он заводит приятную беседу, у него такие замечательные руки. Вы заметили? Действительно замечательные, — поежилась Дженни. — О, я догадываюсь, что немного помешалась. Клайв, который намного красивее, оставляет меня равнодушной, а в такое недоразумение, как Ганс, я влюбилась.
Дженни была странно привлекательна, и Мег ушла из библиотеки довольная тем, что у нее здесь появился друг. Довольная? Она еще раз повторила слово про себя, чтобы убедиться в том, что оно действительно подходит. Мег чувствовала себя очень неловко и даже немного чего-то боялась с тех пор, как Луиза таким странным образом вернулась домой. Конечно, она была секретарем Клайва, и работа для нее действительно много значила. Но при этом постоянно возникали все эти подводные течения. Ганс хотел запечатлеть ее на холсте, как ангела… А Дженни не делала секрета из своей ревности.
Взяв книгу, которую Дженни выбрала для Луизы — путевые заметки об Испании, — Мег вышла на улицу, все еще поглощенная своими мыслями, и тут же столкнулась с Саймоном Сомерсом, который нес большую картину и выглядел немного рассеянным.
Его лицо моментально расплылось в довольной улыбке, он преградил ей дорогу.
— Хорошенькая секретарша!
Мег попыталась остаться холодной и равнодушной.
— Я в вашем вкусе?
Саймон ухватился за фразу и с интересом спросил:
— А какая вы еще?
— Ганс думает, что я ангел, — весело ответила Мег.
К ее удивлению, Саймона это не развеселило. Он задумчиво прищурил глаза. Но все, что он сказал, было:
— Ганс — мечтатель. Ему надо брать уроки у старых романтиков и писать вас с голубем в руках и небесным хором, растворяющимся в небе.
— Боже мой, вам самому надо быть художником. Или вы уже занимаетесь искусством?
Мег посмотрела на картину в его руках. Саймон повернул ее поудобнее, чтобы Мег увидела темное потрескавшееся полотно, фигуры на котором были почти неразличимы.
— Я занимался искусством не более, чем этот парень два столетия назад.
— О, эта та самая картина, раму от которой хочет иметь Клайв? Красивая рама, правда? Когда ее отчистят, она будет прекрасно выглядеть.
Саймон дотронулся до тусклой позолоты.
— Здесь есть несколько испорченных фрагментов, которые можно восстановить. У Клайва есть смышленый мастер, он все сделает. Затем в раму вставят хорошую картину и дорого ее продадут. Вы же знаете, как люди помешаны на подлинном антиквариате, старинных монетах и прочих подобных вещах. Клайв заставляет меня рыскать повсюду в поисках старинных картин.
— Вы их часто находите?
— Такие старые, как эта, не часто. Я приобрел ее на аукционе вчера в одном доме. Сама картина абсолютно не имеет ценности.
— Но иногда вы можете найти подлинник старого мастера.
— Вряд ли. Не в наш коммерческий век. Большинство людей знают, сколько стоит их состояние, до последнего пенни. А Клайв слишком практичен, чтобы предаваться несбыточным мечтам. Вы возвращаетесь домой? Можно я пройдусь с вами?
— Эта улица слишком людная.
— Я называю это скрытым согласием. А вы действительно похожи на ангела. Вы разрешите Гансу написать ваш портрет?
Мег посмотрела на спутника в замешательстве.
— Почему возникают все эти разговоры, из-за желания Ганса написать мой портрет? Сначала Клайв, потом Луиза, потом Дженни, а теперь вы. По-моему, он самый избалованный художник в Англии. Особенно при том, что он таковым не является.
И опять Мег увидела задумчивость в глазах Саймона.
— Позировать Гансу. Это может стать очень интересным экспериментом. — Он остановился и, казалось, собирался сказать что-то еще, но передумал. Мгновение спустя он произнес: — Не позволяйте Гансу особенно восхищаться вами.
— Восхищаться?
— Простите меня. Не возмущайтесь, пожалуйста. Вы ведь не Дженни Хауэрд.
— Дженни влюблена в него, — жестко ответила Мег.
— Да, — согласился Саймон опять со странной осторожностью. — Это так. Это облегчает Гансу жизнь. И еще одно: если вы все-таки согласитесь позировать, дайте мне знать об этом.
— Зачем?
— Верите вы или нет, но меня интересует, чем вы занимаетесь. Вы не возражаете?
— Это все? Вы тоже думаете, что Ганс совершает какое-то преступление? — Мег говорила весело и была поражена горячностью его ответа.
— Неужели вы думаете, что я позволю вам попасть в настоящую беду?
Забытая теплота шевельнулась в Мег. Какое дело было до нее этому молодому человеку?
— Здесь все говорят загадками. Но это местечко так мало, что вы и так скоро услышите, чем я занимаюсь.
Они шли вниз по узенькой улочке, на которой жил Ганс. У Мег было желание рассказать Саймону о кошке, запертой в комнате мисс Берт, но она упустила момент. Вообще, происшествие казалось ей очень незначительным. К тому же, в окне мисс Берт наверху горел свет. Она, должно быть, вернулась, чтобы покормить и приласкать кошку.
Уже темнело, когда они свернули на тропинку, ведущую к дому Клайва на окраине деревни. Саймон начал расспрашивать Мег о возвращении Луизы, которое удивило его не меньше, чем Дженни. Кажется, сплетни, ходившие по деревне, были направлены против Клайва, чтоб было очень несправедливо.
— Скажите мне, не говоря о ее изменившейся внешности, вы все еще надеялись, что Луиза была той девушкой, которую вы встречали в Италии?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});