– Вспомните историю. Мы чтим властителей до тех пор, пока их поступки непостижимы, – сказал генерал. – Таков менталитет нашего народа. Но стоит властителю проявить нормальные человеческие чувства, как его тут же выметают из политики.
Губернатору вдруг показалось, что он ждал этих слов, и не страх перед нелепым пророчеством, а именно эти слова служат достаточным оправданием того, на что он уже решился. Но как сказать об этом Диане?..
Мостовой внимательно следил за мимикой молчавшего губернатора.
– Сам я не смогу, – прошептал Французов.
– Я возьму эту миссию на себя, – пообещал Антон Антонович. – Пригласите сюда мадам Диану, – велел он дежурному офицеру, охранявшему вход в кабинет губернатора. – Живо!
Войдя в кабинет, Диана сразу почувствовала гнетущую атмосферу, висящую в кабинете.
– Что случилось? И почему Самсон по полу?
У Французова не было сил ответить, и он с мольбой посмотрел на Мостового.
– Судьба сыграла с вами злую шутку, – сказал генерал. – Вы вошли в его сны, Диана. И должны быть с ним.
– С кем – с ним? – Диана не забыла последний разговор с Мостовым, но сделала вид, что не понимает, о ком он говорит.
– С Самсоном.
– Что за ерунда? – Она повернулась к Французову. – Ты слышал?
– Да. – Губернатор с трудом разлепил пересохшие губы.
– Это в государственных интересах, Диана, – твердо сказал Антон Антонович. – Его превосходительство многим жертвует сам и просит жертвенности от вас. Вам нужно переехать на виллу Самсона. И быть к нему благосклонной.
Диана прикрылась руками, как от удара.
– Нет! – Ее негромкий вскрик грохотом отзывался в ушах губернатора. – Вы не смеете распоряжаться моей жизнью, моим сердцем, моим телом! Не имеете права!
– Самсон сейчас на грани душевного срыва, и если вы любите губернатора и Отечество… – Мостовой нагнулся к уху Дианы. – Ты зря надеялась, что Вольдемар из-за тебя откажется от власти.
– Подлец! – Диана отшатнулась от генерала.
– Диана, – жалобно проговорил Французов.
– Ты жалок! – Глаза Дианы горели яростью. – Он меня продал, а ты предал!
Собрав остатки сил, она взяла себя в руки.
– Хорошо, я уйду с ним. Идемте, Самсон. – Она помогла Самсону встать и, уже находясь в проеме дверей, повернулась к Французову. – Антон – сутенер, какой бы мундир он на себя ни напялил, а ты просто ничтожество!
– Ничего, ваше превосходительство, ничего, все образуется, – покровительственно заговорил Мостовой, когда Диана с Самсоном вышли. – Жертвенность – это крест, который несет любой властитель.
– Уйди, – тихо сказал губернатор. – Уйди по-хорошему!..
Мостовой поклонился и вышел. Он шел по анфиладе дворцовых комнат и улыбался. Победно стучали каблуки сапог, удовлетворенно звенели шпоры.
22
После описанных событий Вольдемар Викторович впал в полное расстройство, окончательно забросил все дела и перестал общаться с окружающими. Лица людей ближнего круга стали казаться ему животными мордами – козлиными, хорьковыми, волчьими. Спасаясь от галлюцинаций, он начал пить, выпивал с утра полный штоф водки и, допиваясь до беспамятства, гонялся за чиновниками с каминной кочергой.
По регламенту в период нездоровья губернатора губернией должен управлять временный управляющий. Антон Антонович заявил, что берет на себя эту тяжелую и неблагодарную роль.
Жене маршала такой вариант не понравился.
– Почему он, а не ты?
– Ну, так получилось.
– Вызови его на дуэль и убей.
Супруга маршала была женщиной неординарной. Гренадерского роста, с грудью, на которой медальон лежал горизонтально, Милена Пафнутьевна властвовала в семье безоговорочно. Поговаривали, что маршал ее побаивался даже больше, чем атак вражеских армий. Так это или нет, сказать трудно, но маршал почему-то постоянно вздрагивал при виде веника или сковородки.
Но на сей раз требованию супруги он попробовал не подчиниться.
– За что его убивать? Он же временно.
– Нет, вы только послушайте этого мямлю! – воскликнула женщина. – Ты же маршал, не будем вспоминать, кто помог тебе им стать. Ты, а не какой-то занюханный генерал, должен руководить губернией.
– Может, сначала обратиться в Комитет Конституционного контроля? – попытался уклониться от убийства маршал. – Пусть его вызовут на ковер и пропесочат.
– Все, разговор окончен! Сказала, иди и убей, так иди и убей!
Поняв, что дальнейшее сопротивление бесполезно, маршал надел парадный мундир с орденами и отправился к Мостовому с целью проткнуть этого самозванца шпагой, как бабочку для коллекции.
– Может, это вашей супруге послать? – ехидно спросил генерал, показав маршалу несколько фотографий, где маршал отдыхает в обществе двух обнаженных шлюх.
– Я что, я ничего. Это все моя благоверная, а я завсегда за вас, – в ужасе забормотал маршал и ретировался.
Больше никто не выразил неудовольствия решением Мостового возглавить губернию. Временно.
А губернатор все продолжал пить и буйствовать.
– Ничего, так бывает, – успокаивал коллег Ге первый. – Я тоже, когда в штопор вхожу, чертей обухом бью. Пройдет.
Но состояние губернатора не улучшалось, а время шло, приближалось празднование, посвященное дню Всеобщей Дружбы и Восторга (ВДВ), на демонстрации которого губернатор традиционно нес свой штандарт. А тут вдруг такой облом. И так уже слухи о его болезни курсировали в обществе. Этими слухами были полны зарубежные газеты. Правда, газет этих никто из жителей не читает и читать не может, ибо в губернию они не поступают, но вот радиопередачи, как мы уже выяснили, до нацпредателей доходят. А некоторые из нацпредателей, особенно активные, специально выезжают куда-нибудь в поле или в тайгу, чтобы там эти передачи слушать. Да и интернет – вещь паскудная, о чем там только не пишут…
Отсутствие губернатора на празднике ВДВ требовало каких-то публичных объяснений. Для решения такой важной и секретной проблемы было созвано внеочередное заседание правительства.
– Я возьму штандарт и встану с ним на танк, – услужливо предложил маршал.
– Могут расценить как военный переворот, – возразил Астриль.
– Примут за губернатора, – убежденно сказал маршал.
– Узнают! По усам, – сказал Ге второй. – Губернатор теперь бритый.
– Вообще-то, когда движется танк, людям уже все равно, кто на нем стоит. – Маршал продолжал настаивать на своем предложении. – Но ради вашего спокойствия, господа, я тоже готов побриться. Даже родная жена не узнает, – почему-то с надеждой добавил он.
– Тише, – попросил Ге первый, и нагнул голову к плечу. – Я не слышу, что они мне шепчут.
– А что полезного можно услышать от чертей? – удивился толстяк.
– Сейчас узнаем, – сказал Ге второй.
– Ждать помощи от чертей безнравственно, – заявил молодой человек, имени которого еще никто не запомнил, ибо он всего неделю назад был назначен Мостовым на должность секретаря губернатора вместо Дианы.
– Выскажетесь, когда вас спросят! – осадил его генерал.
– Они говорят, что тоже желают с вами на танке, маршал, – сказал Ге первый.
– Категорически возражаю! – заявил маршал. – Влезут на люк, начнут прыгать, еще чего доброго броню пробьют!
– Броню не броню, а торжество своим кривлянием испортить могут, – согласился Астриль.
Большинством голосов предложение чертей было отвергнуто. Не голосовали только братья Ге. Они ласково уговаривали чертей не бунтовать, быть демократами и согласиться с решением большинства. Черти повели себя благородно, и в благодарность Ге первый угощал их коньяком из солдатской фляги.
– Какие еще будут предложения? – спросил Мостовой. Все молчали, упорно вглядываясь в черные экраны своих выключенных ноутбуков.
Генерал повернулся к секретарю:
– Вот теперь вас спрашивают, парень.
– Парень, это ваша фамилия или имя? – Астриль с интересом смотрел на секретаря.
– Оперативная кличка, – сказал генерал.
– Он симпатичный, – Астриль куснул губу.
– Отставить! – приказал Мостовой, и повернулся к секретарю. – Говори.
– Я читал в интернете, что в джунглях живет пигмей, который умеет успокаивать нервную систему человека по фотографии, – осторожно начал молодой человек.
– Полезная информация, – сказал генерал окружающим. – А вы все интернет проклинаете. Продолжайте. – Это уже секретарю.
– Можно отправить туда меня с подарками и портретом его превосходительства, – уже более вдохновенно продолжил секретарь. – Аборигеново лечение должно подействовать.
– А подарки зачем? – поинтересовался Ухтомский. – У них там и так бананы бесплатно.
– Они бриллиантовые бусы любят. Очень на драгоценности падки.
– Далеко пойдете, молодой человек, – возмутился Пухов. – Мы как потом проверим, кому эти бриллианты достались?
– А я вам расписочку, – ответил молодой человек и полез в карман. – Уже готова.