— Господин капитан, какие-то странные вспышки по курсу, — оторвавшись от бинокля, доложил вахтенный матрос.
— Похоже на артиллерийские ученья, — вынес вердикт штурман, который несколько лет отслужил на учебном судне императорского флота.
— Ночные? — удивился Паси Ниеми.
— Это же русские. У них всё возможно, — пожал плечами штурман.
— Не нравится мне это, а вдруг — война? — капитан в задумчивости почесал гладковыбритый подбородок и разразился чередой приказов. — Поднять дополнительную вахту. Выставить наблюдателей. Разбудите и пригласите сюда ротмистра Евдокимова на всякий случай.
— Флаг Аргентины спускаем? — ухмыльнулся штурман.
— Точно. Спускайте флаг компании и поднимайте российский торговый. И гоните сюда прожектористов, пусть подсветят флаг в случае чего.
Неизвестно по какой причине, но глава компании выбрал в качестве собственного флага почти точную копию флага Аргентинской республики.
Синие полосы и буквы названия компании очень быстро выгорали на солнце и это приводило к тому, что многие таможенники и другие суда, несмотря на кормовой флаг Российской империи принимали «Ику-Турсо» за аргентинца. Иногда даже попадались настоящие аргентинские суда, которые приветственно сигналили финскому транспорту.
— Что-то случилось, господин капитан? — появившийся на мостике ротмистр выглядел несколько помято, но, после того как капитан ввёл его в курс дела, тоже развил бурную деятельность, приказав по тревоге поднимать свою команду.
— Судно по курсу! — внезапно закричал вахтенный матрос.
— Право руля! Стоп машина! Полный назад! — отдал приказы капитан, когда заметил тёмную приземистую тень по курсу судна, но это не слишком помогло.
Удар! Скрежет металла о металл! Всех находящихся на мостике, швырнуло вперёд. На ногах остался только рулевой, тело которого от падения спас массивный руль.
— Тревога! Всем по местам! Осмотреть корабль и доложить о повреждениях! — начал сыпать приказами капитан, как только утвердился на ногах. — Машина! — Заорал он переговорную трубу. — Стоп машина! Осмотреться и доложить о повреждениях…
Договорить он не успел, как новый удар сотряс корпус транспорта. Раздался противный скрежет металла о металл и почти напротив мостика закачалась верхушка мачты с небольшим флагом на ней.
— Матрос! Бегом к прожектористам, пусть осветят вот тот флаг, — и он указал вахтенному матросу на неопределимый в темноте флаг. — Бегом!
«Какая-то маленькая стальная калоша. Может, миноносец? Только чей? Лишь бы не русский! Вмиг законопатят на каторгу! Тут и не далеко», — метались мысли в голове капитана, пока на судне царила паника вперемешку с работой. Паниковали жандармы и финские стрелки, которые, как тараканы, выскакивали на палубу и метались от борта к борту, мешая работе экипажа, пытавшегося оценить масштаб повреждений, чтобы доложить об этом начальству.
Бах-бум, бах-бум, бах-бум, бах-бум, бах-бум — вплелись артиллерийские выстрелы, вперемешку с взрывами, в какофонию паники на палубе.
— Из пятиствольного гочкиса лупят! В упор! Суки! — эмоционально прокомментировал штурман эти звуки.
В это время прожектористы осветили флаг на врезавшемся в них кораблике, и весь мостик вздохнул с облегчением — японцы.
— Кто-нибудь, бегом к ротмистру, скажите что это японцы, и они нас обстреливают, — ожил и капитан.
Но стрелки и жандармы уже вели ружейный огонь с их палубы вниз, по невидимым с мостика целям. И даже швыряли что-то взрывающееся. Наверное, динамитные шашки. А затем вниз полетели канаты, по которым на неприятельское судно устремились бойцы. Судя по воплям, стрельбе и взрывам, бой шёл ожесточённый. Но непродолжительный. Минут через тридцать, когда Паси Ниеми уже не только успел получить доклады о повреждениях, но и планомерно приступить к их устранению, появился и русский жандарм.
— Вот, господин капитан! — ротмистр Евдокимов, без фуражки, с кровавой полосой на щеке, втолкнул в рубку щуплого японского офицера с подбитым глазом и окровавленным сломанным носом. — Их капитан. Вроде, капитан первого ранга. Сёдзиро Асай, — почти по слогам произнёс он непривычное имя. — Говорит, что война. Что они проводили ночную атаку на эскадру в Порт-Артуре. Немного знает английский. Миноноску их мы захватили, всех выживших повязали и оставили под охраной ваших стрелков.
— Господин капитан первого ранга, зачем вы напали на наш транспорт? — поинтересовался Паси Ниеми у японца на английском.
— Ми, не нападать, — злобно сверкнув уцелевшим глазом и с диким акцентом, почти выплюнул пленник. — Ви сами таранить «Акэбоно», а ми врезаться в вас.
— Как называется ваше судно?
— «Оборо», — обреченно поведал японец и уткнул взгляд в пол рубки.
Больше ничего добиться от японца не удалось, и его заперли в одной из кают нижней палубы. Вместе с остальными выжившими членами его экипажа. А капитан, офицеры и матросы «Ику-Турсо» приступили к ликвидации последствий неожиданного боя. И не смотря на то, что среди матросов и финских стрелков были раненые и убитые, все чувствовали себя героями.
Среди раненых оказались и мальчишки-безбилетники, которые по своей глупости побежали на звуки боя и попали под осколки японских снарядов. Оба, и Карл, и Отто, получили осколочные ранения ног. Судовой врач мог только остановить кровотечение и перевязать пострадавших. А пароход не мог дать ход и доставить раненных в Порт-Артур, так как намертво сцепился с миноносцем «Оборо», и любые попытки движения судна приводили к поступлению воды в трюм. Оставалась надежда, что их бой всё-таки заметили и к ним вышлют помощь.
……
— Записывайте, — распорядился вахтенному офицеру Оскар Викторович Старк. — Рапорт Начальника эскадры Тихого океана Вице-Адмирала Старк Наместнику Е. И. В. Имею честь доложить, что в полночь 27 января 1904 года, стоящая на внешнем рейде эскадра Тихого океана подверглась минной атаке. Предположительно со стороны Японской империи. Средние повреждения от попадания мины получил крейсер «Паллада» который выбросился на берег в районе шестой батареи. Остальные мины, выпущенные неприятелем, прошли мимо или попали в транспортные суда экспедиции шведского подданного Фритьофа Нансена, которые пришли в порт поздно вечером и были не допущены на внутренний рейд. Опечатать и немедленно доставить в штаб Наместника Алексеева. Ах, да. Отправьте радио Вирену, пусть сходит на своем «Баяне» в район залива «Белый волк» и проверит сообщение о произошедшем сражении. У нас с той стороны ожидался подход транспортов снабжения. Важных транспортов.
Глава 9
Глава 9
Дождавшись пока служанка разольёт кофе по чашкам и покинет кабинет, Франс Вильгельм Линдквист, не сдерживая любопытства, спросил:
— Карл, что за спешка? Что случилось? Мне пришлось прервать совещание, всё бросить и ехать к тебе! Надеюсь, это не ради дружеского кофепития? — мужчина отхлебнул из чашки, поморщился и, ухватив щипцы для сахара, потянулся к сахарнице.
— Франс, англичане согласились! — кратко проинформировал собеседника хозяин кабинета Карл Ричард Нюберг.
— Ну, чёрт, зачем же под руку о таком говорить?
Хозяин «Primus» проводил взглядом выпавший из щипцов кусочек сахара, который, весело проскакав по столешнице, вознамерился упасть на пол. Но этому помешал желтовато-палевый мопс Густав, который поймал сахар прямо на лету и жизнерадостно им захрустел.
— Ха. Зато Густав теперь доволен.
— Ну и ладно, — Франс Линдквист закончил размешивать сахар в чашке, попробовал на вкус и, довольно кивнув, обратился к напарнику. — Так они согласились на проценты и обмен патентами?
— Именно! Сто тысяч фунтов за патент газовой сварки, отчисления процентов от продаж и предоставление всей необходимой документации для налаживания выпуска двух их нефтяных двигателей и трактора.