конца светового дня из-за туч, и это мне могло служить дополнительным ориентиром. Но ждать просвета в облаках мне не пришлось, где-то через час, я уже стояла на опушке леса и смотрела на большое поле, покрытое по краю фиолетовыми бутончиками увядающих васильков. На нем стояло множество стогов сена, заготовленных на зиму.
В этот момент я поняла, что если не посплю хотя бы полчаса, сил добраться до больницы у меня не останется. Надеясь, что здесь нет змей и мышей-полевок, я подошла к ближайшему стогу сена. Часто в разных фильмах я видела, как люди в стогах прятались, ночевали, занимались любовью… Мне казалось, что это невероятно романтично. Однако все гораздо прозаичнее, подумала я, когда попыталась устроить себе лежбище. Во-первых, от разворошенного стога шел ошеломляющий запах скошенной и начавшей перепревать травы, во-вторых, сено нещадно кололось, в-третьих, мне казалось, что мне под одежду кто-нибудь заползет. Тем не менее, повозившись еще чуток, я моментально заснула.
* * *
Я стояла на краю высокого обрыва, под моими ногами медленно проседала и ползла вниз мягкая земля. Внизу, метрах в десяти отсюда, мелко извиваясь между заросшими осокой берегами, под обрывом текла неширокая грязная речка. Противоположный берег у речки был низким и болотистым, у берега цвели какие-то желтые цветы, кажется, это были кувшинки. Облачное небо нависало над моей головой, придавливая к земле, оно было серым, как пепел догорающего костра. Мне было не по себе, я нервно озиралась, потому что мне все время казалось, что кто-то пристально наблюдает за мной. В который раз я почувствовала на себе чей-то взгляд, и оглянулась назад, но кроме края леса ничего не увидела. В этот момент вдалеке на темной глади реки появилось черное пятно, края его постоянно меняли свою форму. Пятно стремительно приближалось ко мне. До берега реки с верха обрыва было далеко, я никак не могла понять, что это за пятно, я попятилась, но лес за моей спиной сомкнулся, подступил ближе, и я опять очутилась на самом краю обрыва. Черное пятно было уже совсем близко от меня, я всматривалась в его поверхность, и когда вьющаяся по краям чернота уже почти поравнялась со мной, я увидела, ЧТО плывет вниз по реке, и громко завизжала. Черная извивающаяся масса состояла из множества змей, их здесь были тысячи, десятки тысяч, миллионы… Я увидела даже маленькие глазки на плоских треугольных головках, эти глазки смотрели прямо на меня, как мне показалось, с ненавистью. Внезапно край обрыва зашатался под моими ногами, край берега обрушился, и я начала стремительно сползать вниз к темной гуще реки, покрытой клубками змеиных тел… Одна из змей оторвалась от поверхности реки, и, каким-то непостижимым образом подпрыгнув над водой, подлетела ко мне, и вцепилась мне зубами в щеку.
Сильная боль придала мне силы, обеими руками я сдавила мерзкое существо и оторвала змею от своего лица. Последнее, что я смогла рассмотреть — раздвинутая змеиная пасть с раздвоенным языком извивалась в моих руках, пытаясь дотянуться до меня снова.
* * *
От ужаса я проснулась буквально в холодном поту. Змей рядом не было, я лежала в стоге сена на краю поля, и в мою правую щеку упиралась острая соломинка. Солнце уже село, сумерки наползали плотной пеленой и на поле, и на опушку леса за моей спиной. Небо еще освещалось на западе уходившим за горизонт солнцем, было глубоким и темно-голубым с белыми прожилками перьевых облаков. С краев леса выползал беловатый туман, потянуло сыростью. Минут через десять небо окончательно потемнело, и темнота упала плотным покрывалом на весь мир вокруг меня, но именно благодаря этому мне удалось разглядеть слабый мерцающий свет впереди за полем. Наверное, эта была деревня, и я пошла в ту сторону, стараясь не вывихнуть ногу на многочисленных кочках. Наконец, я ощутила под ногами твердую поверхность, и поняла, что поле закончилось. Но радость от того, что я вышла на дорогу, была преждевременной, через несколько шагов мои ноги по щиколотку провалились в жидкую грязь.
Неяркий свет внезапно исчез, видимо, деревня скрылась за поворотом или пригорком. Я уже почти выбилась из сил, ничего не разбирая перед собой, преодолевая пересеченную местность, а тут еще резко запахло навозом.
От этого запаха на меня снова навалилась дурнота, и рот наполнился кислой слюной. Расслабляться было нельзя. Запах мог означать, что где-то поблизости ферма или чье-то частное подворье. Можно будет спросить дорогу до Славиной больницы, а если повезет, даже заночевать.
В последнее время на телевидении стало модно проводить круглые столы с обсуждением насущных проблем. С пеной у рта именитые гости в телестудии доказывают окружающим, что современное село — лучшее место для молодежи, приводят примеры государственной поддержки сельского населения, высказывают искреннее удивление, что не едут молодые специалисты работать в деревню, игнорируя и социальные программы, и финансовую поддержку. При этом не упоминается ни о хлюпающей под ногами жидкой грязи, в которой я увязла по щиколотку, ни о гнетущем виде полуразрушенной одноэтажной постройки, напоминавшей скорее фильм ужасов, а не трудовые будни российской деревни.
И в этот момент до меня вдруг дошло, что моя привычная жизнь в одно мгновение закончилась. У меня нет ни дома, ни документов, и мне угрожает смертельная опасность.
С трудом ориентируясь в темноте, я села на сухую кочку, и в третий раз за этот день отчаянно заревела. Я оплакивала все: и брошенного на произвол судьбы кота, и свою привычную работу, и свою размеренную и спокойную жизнь. Не знаю, сколько это продолжалось, но рыдания постепенно утихли, и мне вдруг стало легче. Как будто я сбросила старую кожу, мешавшую мне двигаться и дышать. Я встала, потянулась, глубоко вздохнула и пошла дальше. Свет приближался, и я увидела слабоосвещенную стену с отваливающейся местами штукатуркой со следами давней побелки. Судя по всему, это была молочная ферма. На старых бревнах, лежащих вдоль стены фермы, прямо под тусклым фонарем, сидела какая-то женщина. Она, похоже, была пьяна, потому что раскачивалась из стороны в сторону и что-то тихонько пела. Мне опять показалось, что я вижу этот абсурд как бы со стороны. Но в этот момент рядом раздался звук мотоцикла, и из-за угла выехал какой-то допотопный агрегат с коляской. Когда это чудо техники выехало на свет, я увидела, что мотоциклом управляет молодой паренек. Увидев меня рядом с теткой, он, похоже, испугался, но виду не показал.
— Здравствуйте, я отстала от рейсового автобуса и заблудилась. Мне бы переночевать