позволявшие продолжать торговлю между Англией и Нидерландами, что является напоминанием о том, что войны в этот период не обязательно приводили к полному разрыву торговли. У французов тоже были важные союзы, и не в последнюю очередь те, которые обеспечивали им военно-морскую поддержку — генуэзцов на первом этапе войны и кастильцов на втором. Набеги на Англию были значительно облегчены благодаря предоставленным в результате этих союзов галерам.
Несомненно, это оказало влияние на торговлю. Количества вина, поставляемого в Англию, за которое корона брала пошлину, показывает значительный спад в начале войны. В 1335–36 годах из Бордо было экспортировано 74.000 туннов. В следующем году этот показатель упал до 16.500 туннов, а в 1348–49 годах — до 6.000 туннов. Торговля так и не смогла полностью восстановиться.
Еще одной причиной экономических потерь для торговцев было право короны на реквизицию торговых судов и экипажей. Английская корона никогда не имела собственного большого военно-морского флота и зависела от реквизиции частых кораблей для обеспечения себя не только транспортами, но и военными кораблями. Это ограничивало торговую деятельность. Рыбаки Норфолка особенно возмущались тем, что их призывали на службу королю в разгар сезона ловли сельди. Упадок Грейт-Ярмута в период после эпидемии "Черной смерти" был связан с нарушением судоходства в результате войны. Учитывая местоположение ранних военных кампаний Эдуарда III, к Грейт-Ярмуту часто обращались за поставками судов: между 1335 и 1340 годами половина его торгового флота обычно находилась на королевской службе. Экспорт английской шерсти также, безусловно, сократился, но это было в некоторой степени компенсировано стимулированием внутреннего производства сукна на экспорт.
Война и налогообложение в Англии и Франции
В Англии для предоставления субсидии на содержание армии требовалось согласие общин в парламенте. Таким образом, война стала достоянием общественности. Хотя на практике парламент не мог отказать в субсидиях, он мог выдвигать условия, например, назначать военных казначеев в тех случаях, когда считал, что часть налогов уходит на внутренние нужды или в карманы определенных чиновников. В 1376 и 1386 годах были проведены импичменты министров, с обвинениями в которые включали казнокрадство и нецелевое использование средств на ведение войны. На этом этапе дела англичан шли особенно плохо. Попытки увеличить доходы за счет новых налогов — налога, взимаемого с каждого человека старше определенного возраста, — привели к крестьянскому восстанию 1381 года.
После этого английская корона была вынуждена довольствоваться субсидией на содержание армии, которую она была вынуждена сократить в некоторых местах в связи с экономическим спадом в 1430-х и 1440-х годах. Таким образом, прежний доход в размере около 38.000 фунтов стерлингов сократился до примерно 30.000 фунтов стерлингов, а доход от налогообложения духовенства показал аналогичное падение с 20.000 фунтов стерлингов в XIV веке до 10.000 – 17.000 фунтов стерлингов в XV веке. Как показал М. Ормрод, доходы от таможенных пошлин падали, начиная с 1360-х годов. Таким образом, нет никаких сомнений в том, что в XV веке английские короли находились в более слабом финансовом положении, чем ранее. То, что они добились столь значительных успехов после 1415 года, было связано с завоеванием территорий во Франции, что позволило им взимать налоги и там. Когда на четвертом этапе войны их контроль над завоеванными территориями ослаб, они оказались в значительном финансовом затруднении и не смогли собрать достаточно доходов по обе стороны Ла-Манша.
Во Франции Столетняя война привела к значительному расширению налоговых полномочий короны. Вначале налог был, по сути, эпизодическим платежом вместо военной службы, когда объявлялся arrière-ban. С 1341 года королевские доходы были увеличены за счет налога на соль (gabelle), но исследование финансов, проведенное Хеннеманом, показывает, насколько шатким оставалось положение Франции, не в последнюю очередь после поражений 1346 и 1356 годов, когда не оставалось иного выбора, кроме созыва Генеральных штатов. Выкуп за Иоанна II также вызвал взимание дополнительных налогов на очаг (fouages) и на покупки (aides и quatrièmes) и стал тяжелым бременем для всех. Реймс был вынужден внести 20.000 экю, несмотря на свое неустойчивое экономическое положение после военных действий 1359 года, и был вынужден взять кредит у итальянских банкиров. Эти займы все еще погашались, когда на город легло дополнительное бремя, связанное с коронацией Карла V в 1364 году, на сумму более 77.000 турских ливров.
На смертном одре Карл V отменил fouages, "желая в некоторой степени освободить народ от наложенных на него налогов", а правительство его сына вскоре было вынуждено отменить aides и gabelle. Первые попытки вновь ввести их привели к народному восстанию в 1382 году, но неудача восстания, во многом связанная с победой над фламандскими повстанческими ополчениями при Розбеке в 1382 году, привела к их повторному введению. Двумя годами позже начали вводиться прямые налоги tailles, подобные английским мирским субсидиям. Чтобы заручиться поддержкой в гражданской войне, Иоанн Бесстрашный, герцог Бургундский, отменил aides в 1418 году: дофину не оставалось ничего другого, как сделать то же самое в подвластной ему области. Но нужды войны вновь заставили их ввести эти налоги вновь. К 1439 году налогообложение стало практически постоянным во Франции, которой правил Карл VII, и сыграло важную роль в создании им того, что фактически являлось постоянной армией — ордонансовых рот и вольных лучников.
Французская корона имела наибольший потенциал для увеличения своих налоговых поступлений. Несмотря на несколько неудачных попыток, ей удалось увеличить свои доходы во время войны. Так, в то время как доходы английского королевства от налогов уменьшались в течение Столетней войны, доходы Франции из того же источника росли: в 1338 году было собрано около 45.000 турских ливров, в 1340-х годах их количество возросло до 70.000, а к 1460 году — до 155.000. При Людовике XI произошел еще один феноменальный рост, особенно за счет taille, так что в 1483 году его доходы составили 450.000 турских ливров.
Портрет гражданского лица.
Кристина Пизанская
Кристина родилась в Венеции около 1365 года, и приехала во Францию в конце 1360-х годов, когда ее отец занял должность астролога и врача при дворе Карла V. В 1379 году она вышла замуж за пикардийского дворянина Этьена де Кастеля, одного из секретарей и нотариусов короля, но к концу 1380-х годов потеряла и отца, и мужа и оказалась с двумя маленькими детьми и небольшим доходом. Она получила хорошее образование от своего отца и продолжала увлеченно читать. Сначала она зарабатывала деньги копированием рукописей, но затем начала сочинять собственные произведения, которые в совокупности сделали ее одним из самых известных и уважаемых авторов Средневековья. Ее творчество было плодовитым в поэзии и прозе и охватывает широкий круг тем.