– И если его приспешники пьют так же здорово, как он сам, – прибавил Джон.
– На этой планете все пьют как рыбы, – сказал Роланд.
– Твои плавники недаром виднеются, – сказал я.
Он ухмыльнулся мне, потом рыгнул. Потом потер живот.
– Моя будущая язва снова проснулась, – простонал он.
Я покопался в аптечке, пока не нашел для него снадобье.
– Лови, – сказал я ему, перебрасывая через кабину бутылочку пилюль. – Циметидин. Прими одну.
Он поймал пузырек и с восторгом покачал головой.
– Есть ли что-нибудь такое, чего у тебя нет в этом шкафчике с лекарствами?
– У меня там все есть, – сказал я, – для поднятия настроения, и снотворные, и все, что хошь – только назови.
– Верю.
– Кто бы мог подумать, что мое чадо вырастет торговцем наркотиками, – сказал Сэм.
Лайем вернулся через сорок пять минут.
– Не так много постояльцев, как нам казалось, – сказал он нам. – И некоторые из них сидели внизу в баре. Мы предупредили остальных, они вымелись оттуда без всякого протеста.
– Есть охрана?
– Двое дрыхнут в конторке. Мне кажется, у Мура один или два парня пьют с ним в его комнатах. Мне кажется, они ничего неожиданного не ждут.
– Отлично. Где Шон?
– В баре. Не беспокойся, когда что-нибудь начнется, они мигом выскочат через заднюю дверь.
– Отлично. Мне не хотелось бы никаких невинных жертв. Ты вполне уверен, что Винни и Дарла не там?
– Такой шанс есть, но я в этом сомневаюсь. Они, скорее всего, где-нибудь в лесу.
– Порядок.
Я завел мотор и поехал вперед. Ветки хлестали по крыше, они едва возвышались над машиной. Крохотные глазки поглядывали на нас из темноты – по крайней мере, мне так казалось, потому что стоило мне поглядеть внимательно прямо на них, как они исчезали. Неужели я все еще был пьян, и мне мерещилось? Нет, я все-таки протрезвел, но все-таки еще не был до конца уверен, где реальность, а где галлюцинации. На самом деле не так уж это состояние отличается от реальности, если хорошенько подумать.
Дорога свернула вправо, и впереди появился свет. Я заставил мотор взреветь, чтобы его было слышно. Мне теперь не нужны были тонкость и незаметный подход. Это был мой роскошный спектакль, и мне нужна была аудитория. Я зажег фары высокой яркости, те, которые мы используем на дальних расстояниях и сфокусировал прожектор на окнах, которые были прямо рядом с офисом. Я прокатился по опустевшей стоянке и остановился метрах в пятнадцати от главного входа. Потом я включил усилитель на 5000 ватт, переключил на внешнюю связь, надел шлем и начал говорить.
– ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ, – я услышал свой собственный голос, который загремел в ночи. – Я обращаюсь к владельцу этого заведения, мистеру Зейкери Муру.
– Матерь божья, да ты мертвых разбудишь, – пожаловался Лайем, затыкая уши.
– Я снова повторяю: внимание, мистер Зейкери Мур. Вас просят выйти на парадное крыльцо и встать посреди него.
Я дал ему двадцать секунд.
– Мур, вытащи свою задницу на крыльцо, да поживее, не то я выпущу ракету прямо в окно твоей спальни.
В окне прямо возле офиса появилось на миг чье-то лицо и исчезло. Мне трудно было сказать, кто это.
– Сэм, давай-ка разбудим его музыкой.
– У меня есть как раз подходящая для побудки музычка, – сказал злорадно Сэм.
Мы оглушили гостиницу, обрушив на нее восхитительное исполнение «марша золотых орлов» примерно с полминуты. Потом парадная дверь открылась, и на крыльце появился Мур, закрывая глаза обеими руками. Он был одет в длинные серые кальсоны.
– Выключите этот чертов свет! – проревел он.
Я отклонил прожектор совсем чуть-чуть, но свет не выключал.
Он подслеповато прищурился. Он был наполовину сонным и смертельно похмельным.
– Что за долбаная чушь тут творится?
Джон сказал:
– Мне странно, что он вообще вышел.
– А он привык, что все делается по его велению, – сказал Лайем. – У него наглости хватает, это про него надо прямо сказать.
Я уменьшил громкость усилителя, но не до конца.
– Может быть, он не узнал голос. Ты разговариваешь с Джейком Мак-Гроу.
Он попятился назад.
– Что тебе надо?
– Ты и сам прекрасно знаешь, черт возьми. Я хочу получить своих друзей обратно.
– Я не отвечаю за твоих гребаных друзей. Понятия не имею, о чем ты говоришь.
Он все еще пытался блефовать, но глаза его неожиданно забегали, выдавая тем самым его уязвимость. Он попался прямо в ловушку. И я знал, что так оно и будет. Он был из тех здоровенных сукиных детей, которые вечно всех расталкивают локтями и просто не могут вообразить себе, что может хоть что-то пойти не гак, как они себе это представляют. Ему даже не пришло в голову сперва выглянуть из окна, увидеть, что перед крыльцом стоит тяжеловоз, и подумать: а ведь это пахнет неприятностями. Он, вероятно, решил, что это местная жандармерия приехала расследовать заявление о похищении нескольких человек, и он решил выйти и обругать их как следует. Как это они посмели разбудить большую шишку, вроде него, посередь ночи?! Ну-ка, мальчики, пошли вон, а утром приезжайте, и мы сразу же разберемся со всей этой ерундой.
– Ты знаешь, Зейк, – сказал я, – что я устал. Я не собираюсь спорить с тобой. Тут на твое пузо нацелена небольшая зажигательная пушечка. Ты будешь тут стоять и скажешь своим лакеям, чтобы они сию секунду привели нам тех, кто нам нужен, пока мы ждем. И нам сюда приведут наших друзей в добром здравии, нетронутых, за разумное время скажем, минут за пятнадцать. Если нет, то я пожарю твои почки и скормлю их на завтрак собакам.
Он выпрямился и расправил плечи.
– А вот теперь, сказал он размеренно, – даже не рассчитывай снова увидеть своих друзей.
– О, понимаю. Мы вдруг оказались на совсем другом уровне спора. Ты признаешь, что на самом деле похитил моих спутников и держишь их где-то против их воли?
– Ничего я не признаю, – ответил он и сплюнул на крыльцо, – почему это ты думаешь, что я кого-то похитил? Женщина и так бежит от правосудия. «Арест» был бы более подходящим словом.
– Чушь дерьмовая, – сказал я. – Какая разница вам, во внешних мирах? Если ты мне скажешь, что у вас тут существует экстрадиция, то я тебя к доктору пошлю провериться.
– Это не вопрос экстрадиции. «Предупредительное заключение» – вот как это называется. Кроме того, я тебе не обязан отвечать, как чего называется, приятель. Кроме одного: если немедленно не уедешь отсюда – ты мертвец.
Его наглость поразила меня.
– Я мертвец? Приятель, ты в нескольких наносекундах от того, чтобы стать сосиской на завтрак.
Он сложил на груди руки.
– Тогда начинай считать наносекунды.
Я установил подходящие параметры цели на панели управления и поставил ракетную установку так, чтобы она била по цели в пределах видимости. Потом я нажал кнопку «прицел».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});