Роланд покачал головой.
– Если поедешь в коляске по этой горе… как там у вас говорится, Эдди?.. провернешься?
– «Наебнешься», Роланд. Словечко из буйной блаженной моей подзаборной юности.
– Ну ладно, как бы там оно ни обзывалось, означает оно «расшибить себе голову». Так что, Сюзанна, давай – забирайся.
– Я ненавижу, когда мне тычут, что я калека, – раздраженно пробормотала Сюзанна, но все же позволила Эдди вытащить себя из коляски и подсадить в шлейку за спиной у Роланда. Усевшись как следует, она взялась за рукоять Роландова револьвера.
– Не хочешь его себе, бэби? – спросила она у Эдди.
Он покачал головой.
– У тебя получается лучше. И ты это знаешь не хуже меня.
Она зарычала и поправила ружейный ремень, так чтобы – в случае чего – было сподручней достать револьвер правой рукой.
– Я вас, ребята, задерживаю, вот что я знаю… но если мы все-таки вдруг набредем на какой-нибудь старый – добрый асфальт, тут я вас сделаю – не угонитесь.
– Не сомневаюсь, – сказал Роланд… и вдруг склонил голову набок, прислушиваясь. Лес окутала тишина.
– Мистер Медведь наконец-то заглох, – объявила Сюзанна. – Слава Богу.
– Мне казалось, у него еще есть семь минут, – вставил Эдди.
Роланд поправил ремешки шлейки.
– У него, наверное, часы поотстали за последние пять сотен лет.
– Ты действительно думаешь, он такой древний, Роланд?
Роланд кивнул.
– Это – как минимум. А теперь и его не стало… последнего из Двенадцати Стражей.
– Спроси меня, очень ли я убиваюсь по этому поводу, – сострил Эдди, и Сюзанна рассмеялась.
– Тебе удобно? – спросил у нее Роланд.
– Нет, у меня уже болит задница, но ничего – терпимо. Только ты постарайся, пожалуйста, не уронить меня, ладно?
Роланд молча кивнул и направился вниз по склону. Эдди поплелся следом, толкая перед собою пустую коляску и стараясь при этом не очень сильно биться колесами о камни, что стали теперь попадаться у них на пути. Точно большие белые костяшки торчали они из пористой земли. Теперь, когда медведь наконец заткнулся, Эдди все чаще и чаще ловил себя на мысли о том, что в лесу как-то уж слишком тихо… он себя чувствовал точно герой одного из тех старых фильмов про джунгли, где полно людоедов и здоровенных свирепых горилл.
23
Найти медвежий след было легко, а вот идти по нему, как выяснилось – не очень. Миль через пять после поляны он завел их в болотистую низину, хорошо еще – не в настоящую топь. К тому времени, когда местность опять начала подниматься и чуть твердеть, вылинявшие джинсы Роланда пропитались водою почти по колено, а сам он дышал тяжело и хрипло. И все же он был в лучшей форме, чем Эдди, которому приходилось тащить коляску Сюзанны по вонючей стоячей воде.
– Самое время нам отдохнуть и чуть-чуть подкрепиться, – объявил Роланд.
– Господи, наконец-то, – выдавил Эдди, помогая Сюзанне слезть со спины Роланда и усаживая ее на поваленный ствол с глубокими отметинами от когтей. Сам он плюхнулся рядом.
– Ты мне всю коляску измызгал, мой белый мальчик, – сказала Сюзанна. – Я все про тебя пропишу в телеге.
Приподняв бровь, он взглянул на нее.
– На ближайшей же автомойке я все исправлю. Собственноручно тебя провезу. Я даже смажу сцепления этой чертовой колымаги, о'кей?
Она улыбнулась.
– Может, куда-нибудь сходим, красавчик? Чего-нибудь выпьем?
Вокруг талии Эдди был обернут один из Роландовых бурдюков. Он похлопал по нему ладонью.
– О'кей?
– Да, – отозвался Роланд. – Только не много на этот раз. Каждому по чуть-чуть и – вперед. Чтобы не было судорог.
– Роланд, доблестный бойскаут из старны Оз, – Эдди хихикнул, снимая бурдюк.
– Что за Оз?
– Такая вымышленная страна из фильма, – пояснила Сюзанна.
– И не только из фильма, – поправил Эдди. – Мой брат Генри читал мне истории про страну Оз. Я тебе как-нибудь расскажу, Роланд.
– Было бы здорово, – отозвался стрелок серьезно. – мне бы хотелось узнать побольше о вашем мире.
– Оз, в общем-то, не наш мир. Как сказала Сюзанна, это вымышленная страна…
Роланд протянул каждому по куску солонины, завернутой в какие-то широкие листья.
– Когда хочешь скорее узнать о каком-нибудь новом месте, изучи для начала легенды его и сказки. Я бы послушал про эту Оз.
– О'кей. Тоже вроде бы будет свиданка с банкетом. Сьюз расскажет тебе про Дороти, и Тото, и про Железного Дровосека, а я – обо всем остальном. – Он откусил кусок мяса и одобрительно закатил глаза. Оно впитало в себя запах листа, в который было завернуто, и вкус получился просто изумительный. Эдди жадно прикончил порцию, и все это время, пока он ел, в желудке его деловито урчало. Теперь, отдышавшись, он себя чувствовал великолепно. Тело его потихонечку превращалась в крепкий футляр для накаченных мышц, и все в нем ощущалось на своих местах.
Не волнуйся, – сказал он себе. – К вечеру будешь выжатым как лимон. похоже, Роланд намерен идти, пока я не свалюсь на месте.
Сюзанна ела не так жадно, как Эдди, запивала каждый второй – третий кусочек глотком воды и переворачивала импровизированный бутерброд в руках, кусая от каждого края к центру.
– Мы вчера вечером не договорили, – обратилась она к Роланду. – Ты сказал, что кое-что начинаешь уже понимать… насчет этой твоей разделенной памяти.
Роланд кивнул.
– Да. Мне кажется, они оба истинны, эти воспоминания. Одно – чуть-чуть правдивее, чем другое, но это не значит, что это второе – ложно.
– По мне так, Роланд, это полная белиберда, – вставил Эдди. – Либо тот мальчик, Джейк, был там на станции, либо нет.
– В этом и заключается парадокс… что-то есть и в то же время его нет. И пока все это как-то не разрешиться, мои разделенные воспоминания так и останутся разделенными. Это само по себе уже плохо, но что самое гадкое – разрыв между ними становится шире и шире. Я это чувствую. Но… не знаю, как выразить.
– А в чем, ты думаешь, причина? – спросила Сюзанна.
– Я вам уже говорил, что парнишку столкнули под колеса машины. Столкнули. А кто из известных нам типов имел привычку толкать людей подо всякие штуки?
Лицо Сюзанны озарилось вдруг пониманием.
– Джек Морт. Ты хочешь сказать, это он столкнул мальчика под машину?
– Вот именно.
– Но ты говорил, что это сделал человек в черном, – возразил Эдди. – Твой приятель Уолтер. Ты говорил, мальчик видел его… какого-то мужика, который выглядел как священник. Ты говорил, мальчик слышал, как тот сказал: «Пропустите меня, я священник». Или я, может быть, ошибаюсь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});