Если бы я могла — я бы заплакала. Гвен умудрилась подумать обо всём. Она собрала меня с такой заботой, как собирала бы мать своего ребёнка. И это накануне свадьбы, когда на неё смотрели десятки глаз и спрашивали о каждом шаге — это вполне естественно, она же была невестой.
Какая-то одежда тоже была — шаль, накидка, чепец. Я не стала всё это долго рассматривать, мне очень хотелось помыться — после ночи езды я чувствовала себя, наверное, как грузчик после тяжелой смены.
Вокруг была тишина, никакого даже намёка на стук копыт не было. Поэтому я разделась и вошла в воду. Здесь было совсем неглубоко, чуть выше колена, поэтому я села и стала намыливаться, оттирая себя пучком травы, перевязанной бечевками — Гвен её тоже не забыла положить.
Одновременно я задумалась — кто были эти люди? Тот старичок и мужчина со шрамом. Если бы родственники, наверное старичок бы сразу подошел ко мне. Но он смотрел так, словно сомневался — я это или нет.
А мужчина? Я вспомнила его лицо, изуродованное шрамом. Каким же был его возраст? Наверное, лет тридцать пять. Отцом моим он быть точно не мог. Тогда кто, жених?
Я вспомнила те обычаи первой брачной ночи, которые были приняты здесь у знати и содрогнулась, как и вчера. Просто представила себя на месте невесты к примеру с этим женихом. Вокруг орава людей, женщины по-хозяйски снимают с меня одежду, для мужчин это потеха…Господи, как же мне спрятаться так, чтобы никто не смог меня найти и предъявить на меня свои права?
Если заниматься своим делом — то есть печь десерты, то по моему торту меня сразу вычислят. А больше ничем я зарабатывать не смогу. Значит, нужно что-то придумать для того, чтобы моя личность оставалась тайной для всех в этом, как его…Каэрнарвоне?..
Я опомнилась, когда уже покрылась мурашками от холода и у меня стали постукивать зубы — ручей был ледяной. Наверное здесь били подземные ключи. Надо вылезать, а то так и простудиться недолго.
Растеревшись докрасна грубым льняным полотенцем, я спрятала ту одежду, в которой сбежала со свадьбы. В вещах обнаружила что-то очень простое — самые обычные повседневные туники. Натянув одну из них, правда с трудом, я ощупала содержимое кошелька. Как же мне узнать сколько в нем денег?
Солнце перевалило на вторую половину неба у меня над головой и я решила, что нужно двигаться дальше. Чем скорее окажусь на месте, тем проще мне будет затеряться, нежели на пустынной дороге. Я натянула на мокрую голову чепец, спрятав под него все волосы. Посмотрелась в зеркало. Вид был вполне аккуратный, ничего подозрительного.
Сев в повозку, я не без труда развернула лошадь и выехала на дорогу. Кинув взгляд туда, откуда приехала — немного успокоилась. Ведь в конце концов не найдя меня, тот мужчина со шрамом, мог в итоге не поверить старичку. Сказать тому, что он ошибся. Хотя, тут был моментик — моё имя прозвучало во всеуслышание. Но это была свадьба дочери важного вельможи — вряд ли кто-то стал бы устраивать розыскные операции сразу. Возможно только сейчас выяснится, что я сбежала из замка. Это меня еще больше успокоило и я двинулась в путь.
После отдыха я чувствовала себя гораздо лучше и уверенней. Если погоня и будет, то соберутся к обеду — к тому времени я буду очень далеко. А уж если еще и выяснится, что это и правда мой жених — надеюсь, что у него хватит сил и власти навалять сынку и папаше Лливелину за то, что пытаются склонить невинных девушек к браку через такое отношение.
Кстаааати…А не знал ли с самого начала сэр Лливелин, кто я? (Самой бы узнать, ха) Может, я и вправду была выгодной партией и вовсе не потому, что пеку тортики, будь они неладны? Тогда можно объяснить его поспешность. А что, по легенде — девушка потеряла память, он добрый самаритянин пригрел, накормил, приютил. Девушка с его сыночком влюбляются и он их благословляет. Вот такой он молодец, и вовсе не подлец.
А мысль-то здравая…Но сейчас это всё досужие размышления, в любом случае я ничего не узнаю. Вдали показались какие-то строения. Если это Прим, то я доехала довольно быстро. И я пришпорила свою лошадку, которую даже не знала, как звать, поэтому называла её Безе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нооо, Безе! Давай поторопимся!
Через городок я решила не гнать, чтобы не вызывать подозрений. Накинула на плечи накидку и опустила оборки чепца пониже, чтобы скрывали лицо.
Народу не было видно — видать, все трудилась в полях маркиза Караба…то есть сэра Лливелина. Только совсем маленькие ребятишки возились у ворот домиков, да пара сгорбленных стариков встретились мне на пути.
Я уже чувствовала вкус свободы — совсем скоро я должна была доехать до Каеруэнта.
Однако, по старой доброй традиции беда не приходит одна — захромала моя Безе. А это значило, что я крепко влипла. Теперь в любом случае меня запомнят в городке, потому что мне придётся сейчас искать кузницу, чтобы мне переподковали лошадь. Или как это там называется. Тащить вдаль хромающее животное мне не позволила бы совесть.
Окликнув светловолосого малыша лет пяти, я спросила у него, где находится кузница.
— Так езжайте прямо и прямо, леди, — бойко отрапортовал он, — вот прямо за городком и будет.
Надеюсь, он заиграется до вечера и не станет рассказывать своей большой семье за ужином, что “видел незнакомую леди одну на повозке”
Эх, Безе, ну как же некстати…
Из кузницы раздавались удары молота о наковальню — эти звуки были вечными, как мне показалось. Не меняются на протяжении веков.
— Есть кто-нибудь? — крикнула я, стараясь, чтобы мой голос звучал грубовато, попроще.
Когда я позвала второй раз, ко мне вышел добрый молодец, который выглядел, как типичный кузнец. Ну то есть так я себе представляла всех кузнецов всех времён и народов — большой, плечистый, рукастый.
— У меня лошадь захромала, можно взглянуть? — черт, я всё равно выражалась не так, как хотела. В общем-то я даже не знала, как надо.
Мужчина молча осмотрел копыта лошадки и пошел за инструментом. Вынес какие-то щипцы и, согнув ногу лошади в колене, стал ковырять там что-то.
— Мужик есть? — буркнул он мне.
— Что? — растерялась я.
— Занозу загнали, леди. Сейчас вытащу, а как доедете, надо смазать жиром каким и не давать ходить несколько дней. Мужик если есть, справится. Далеко направляетесь?
Я сделала вид, что не поняла его вопроса, ответила:
— Всё поняла, передам. — прозвучало по-дурацки, но как еще законспирироваться, я не знала.
— Готово, — он показал мне крупную щепку, которую вытащил из копыта.
— Спасибо вам, — заторопилась я уехать, — сколько я должна? Покопавшись в кошельке, я достала монету и протянула ему.
Глаза кузнеца округлились.
— Леди, за это я могу продать вам целую лошадь. Гораздо лучше этой.
— Нет-нет, не надо, — испугалась я. — А как мне рассчитаться с вами?
Он махнул рукой.
— Да тут и работы не было, считай. Не нужно ничего.
Я поблагодарила и поехала со двора, а потом по той дороге, которую указала мне Гвен. Да уж, теперь погоне будет сориентироваться гораздо легче.
Пришпоривать Безе я боялась, хотя после врачевания в кузнице она повеселела и больше не прихрамывала, бежала бойко.
Через несколько часов, когда небо чуть окрасилось в розовый цвет, послышался запах моря. Я почти приехала.
Глава 11
Мы с Безе подъехали к окраине Каеруэнта. Что мне дальше нужно было делать — я понятия не имела. Я поглаживала шею лошади и кормила её остатками своих припасов — кусок лепешки и яблоки.
Мне самой есть совершенно не хотелось — тошнило от страха неизвестности. Я настолько трусила въезжать в город, что предпочла бы переночевать в повозке, но я боялась за мою Безе — я совершенно не умела ухаживать за лошадьми. И копыто нужно было намазать…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я слезла с повозки, чтобы ей было легче и пошла рядом, приговаривая:
— Моя девочка, моё солнышко, моя рыбка золотая, сейчас нас с тобй приютят…
Уже наступил почти глубокий вечер. Я стучалась в каждые двери, которые попадались на моём пути — как только в маленьком оконце видели одинокое лицо женщины и рядом несчастную морду лошади, раздавалось: