Ну а поскольку я собиралась не просто обогревать жильё, но и работать, угля мне требовалось очень много.
Алан сказал, что для этого он специально поедет в лес завтра с утра и выкопает яму для его изготовления и уехал в кузню, заказывать заслонки и дверцы для очага.
А мы с девочками принялись чистить его огромное закопченное жерло металлическими щетками и выгребать старую золу.
— Госпожа Лотта, не пачкали бы вы свои белые ручки, мы и сами справимся с Винни, — проворчала Мередит.
Мне было неудобно оставлять на них самую грязную работу, но, похоже, я только смущала их. Трудиться наравне с господами было для них диковато.
Я подумала и согласилась. Раз так, то пойду обозревать рынок — это тоже было очень важно. Прицениться, своими глазами увидеть качество продуктов. Надев чепец, я вышла на улицу и вдохнула солёный морской воздух.
Как всё-таки было чудесно жить практически на берегу. По ночам я слышала шелест прибоя и вспоминала, как раньше, в своей прошлой жизни, засыпала под шум леса.
Пройдя несколько десятков метров, я очутилась на рыночной площади, где шла бойкая торговля между местными ремесленниками, продававшими свои товары, и жителями окрестных деревень, привозившими продукцию земледелия и скотоводства. Сюда же из соседних городов или даже из других стран приезжали купцы, для того чтобы повыгоднее продать свой товар.
Плотными рядами стояли торговые ряды и лавки. Здесь можно было купить что угодно: от лошадей и повозок до пирожков и пива. Рядом с рынком можно было заключить сделку, воспользоваться услугами писца, купить в аптеке необходимые снадобья.
Наверное от того, что читать умели немногие, перед магазинчиками и лавками вешали особые знаки, чтобы люди знали, что здесь продается. Подкова означала кузницу, где можно было подковать коня, зеленый куст — харчевню, где можно было недорого перекусить и даже, при желании, переночевать. Ножницы означали место работы цирюльника. У него можно было не только постричь волосы, но и залечить ссадину, вправить вывихнутую в городской сутолоке руку.
Я шла, разглядывая всё это с невероятным удовольствием и интересом. Это был настоящий город в городе. Я еще раз порадовалась своим выбором дома — от рынка он находился совсем недалеко.
Здесь находились отдельный и мясной рынок, и огромный рыбный — ясное дело, город был портовый. Меховой, со скорняжными лавками, скобяной и прочие другие.
Алан сказал мне, что запас муки мы возьмём прямо на мельнице. Хоть и ехать к ней было далековато, но оно того стоило.
А пока я бродила в поисках молочных продуктов, яиц, а также специй. Повсюду слышалась торговля:
— Госпожа, сколько стоит ярд этой ткани? А сколько — весь кусок? Короче говоря, почем ярд?
— Господин, мои цены разумны; вы получите хороший товар задешево.
— Да, воистину. Госпожа говорит верно. Ноя так и не услышал, сколько же должен заплатить.
— Четыре шиллинга за ярд, если вас это устроит.
— Это неразумно. За такую цену я куплю хороший пурпур.
— Возможно, вы и правы. Но у меня тоже есть пурпур, причем не лучший, но дешевле, чем за семь шиллингов, я его не отдам.
Мне было так интересно, что я потеряла счёт времени, с восторгом глазея по сторонам.
Наконец, мои ноздри уловили тонкий запах специй и я поспешила туда, откуда доносились эти дивные ароматы.
Меня интересовали в первую очередь ваниль, корица, мускатный орех.
— Чего изволите, госпожа? — на меня смотрел, умильно улыбаясь, стареньких сморщенный азиат. Наверное, китаец.
— Здравствуйте, — я улыбнулась ему от всей души, находясь в эйфории этой атмосферы, как будто попала не на рынок, а по меньшей мере на венецианский карнавал.
Стол китайца был аккуратно заставлен драгоценными коробочками, а пальцы его были окрашены в желто-коричневый цвет, навсегда въевшихся в кожу специй и пряностей.
Я объяснила, что мне нужно. Он понимающе покивал головой, став похожим на фигурки, которые крепят в салоны автомобилей.
— У меня есть всё, что вам нужно, госпожа, — он покопался у себя в сундучке и достал палочки корицы, сухие стручки ванили и плотные шарики мускатного ореха.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я с наклонилась и с наслаждением вдохнула дивные ароматы. Только боялась, что вся эта небольшая коричневая кучка обойдётся мне по цене в пару-тройку лошадей.
Однако, у меня даже раздумий не возникло. И я без сожаления отдала несколько монет, мысленно горячо поблагодарив Гвендолин.
— Вы часто здесь бываете? — заторопилась я унести своё сокровище домой.
— Раз в неделю, госпожа, — поклонился мне старичок-китаец. — У нас два корабля, они регулярно пополняют наши запасы, — и он еще раз поклонился.
Я попрощалась с ним и повернувшись, чтобы уйти, отчетливо почувствовала на себе чей-то взгляд. Хотя, вечно мне что-то кажется — то ветка хрустнула, то занавес колыхнулся. Наверное, я просто невропатка.
С этой мыслью я зашагала в сторону дома, всё так же ощущая на себе взгляд, прямо в затылке свербило. Резко обернувшись я увидела, как за повозку, стоящую неподалёку, мелькнула чья-то фигура. С повозки этой продавали какие-то блестящие штуки — блюда или зеркала — у меня в глазах тут же замельтешили пятна и я отвернулась, чтобы проморгаться.
“И все-таки, госпожа Лотта, давай без паранойи” — твердо сказала я себе и пошла к себе, уже не оглядываясь.
Чтобы отвлечься, я стала думать о том, что скоро будет готова моя духовая печь и можно будет осваивать бисквиты. Сегодня на рынке я видела столько голубики — просто сплошные матово-сизые ряды и мне так захотелось голубичного торта!
В моём рецепте ягоды целиком необходимо было вмешать в бисквитное тесто, я выпекала три коржа. Ну а крем был из сливочного сыра с коричневым сахаром.
Я даже зажмурилась на ходу, представив эту красоту и нежнейший вкус, сжимая в руке драгоценный мешочек с пряностями.
Дома меня ожидал сияющий чистотой очаг и не менее сияющие девочки, которым не терпелось похвастаться мне результатами своих трудов. При этом они были изгвазданы в саже и копоти с головы до ног. Я не могла не рассмеяться, глядя на их перепачканные счастливые лица.
— Не можете себе представить, как я довольна! — воскликнула я. — Только теперь нужно перестраивать кондитерскую в баню, чтобы вас отмыть!
Девушки захихикали и безуспешно попытались оттереть хотя бы лица.
— Давайте сделаем так, — задумалась я на минуту, — попробуем развести огонь в очаге и согреем воды, чтобы вы помылись, трубочистики. Как раз проверим тягу.
К счастью, Алан привёз мне уже бочку воды, она стояла на заднем дворе. Мы с девочками не без труда присоединили крюк к цепям в очаге и подвесили на них внушительных размеров котёл, который потом наполнили водой.
— Итак, — спросила я, — кто-нибудь это умеет делать? — Я, лично, нет.
— Что вы, госпожа, конечно! — Винни взмахнула руками и стала укладывать щепу для растопки в очаг, тогда как Мередит отправилась на задний двор за более крупными поленьями.
Если бы труба была забита, мы бы тут же наглотались дыма и закоптили только что очищенный очаг. Однако, нам повезло — огонь весело взметнулся и стал облизывать черные бока котла.
В дверь два раз бахнули и вошел Алан. Одобрительно посмотрев на проделанную работу, он отчитался:
— Госпожа, с кузнецом я cторговался, всё будет готово дня через три-четыре. Я сейчас поеду в лес делать уголь, так что всё в порядке.
Мне вдруг захотелось вдохнуть свежего лесного воздуха, я ведь так к нему привыкла. Конечно, недавно у меня был променад по лесу, благодаря Сайорису и его банде, но в тот раз мне не понравилось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Алан, можно я поеду с вами?
Если он и удивился, то вида не подал.
— Поедемте, госпожа. А и то верно — хозяин собственного дела должен знать его во всех деталях и мелочах, — неожиданно подмигнул он и улыбнулся.
Тут мне стало совсем хорошо. Как-то в один миг забылись все переживания, проблемы и трудности. Ура! Мы едем в лес!