Он сделал понимающее лицо, как я и предполагала.
— Я понимаю вас, госпожа. Несколько дней ожидания лишь добавят остроты, так что я согласен. Мне не нужна усталая женщина. Вы должны быть податливой и наполненной желанием.
— Конечно, господин Мэбон, — пропела я, решив терпеть, сколько нервов хватит. Главное мне отыграть себе несколько этих дней до свадьбы.
— Вы можете идти, — махнул он рукой. Но когда я поднялась, чтобы уйти, он поднялся рывком и притянул меня к себе.
— Я должен почувствовать, так же вы сладки на вкус, насколько вкусны на взгляд.
Когда он впился поцелуем в мои губы, я реально испугалась не этого самого факта, а того, что меня вывернет прямо на него. Мне удалось сдержаться. Мало того — мне даже удалось улыбнуться ему в ответ.
— Спокойной ночи, господин Мэбон, — ответила я, чувствуя в глубине себя величайшее отвращение и такой же подъем сил.
Теперь я сильнее, сказала я себе. Это последнее насилие надо мной, которое я допустила. Сейчас мною руководил лишь холодный расчёт. Только дождаться свадьбы.
Я отвесила мерзавцу церемонный поклон и удалилась, стараясь сдержаться и не начать вытирать губы прямо при нём. Однако, когда я вышла из зала, я беспомощно облокотилась на стену прямо при стражнике и стала стирать вкус Мэбона со своих губ сначала рукавом, а потом подолом, колени подгибались.
Стражник не шелохнулся. Я посмотрела в его невозмутимое лицо и, с усилием оттолкнувшись от стены, медленно побрела в свою спальню.
Видимо, звуки моего возвращения услышала Гвендолин, потому что через несколько минут она ворвалась ко мне со встревоженным видом.
— Всё в порядке? Отец только что отпустил нас с Нией, как будто время тянул. Что с твоими губами?? — в страхе спросила она.
— Ничего, Гвен. Я старалась их вытереть.
Девушка была умна и проницательна. Лишних вопросов задавать, к счастью не стала.
— Гвен, мне нужно уезжать. Просто посоветуй, хотя бы куда мне двигаться, в какую сторону. — я очень старалась не заплакать, больше из-за того, чтобы не расстраивать её. Ведь тот кошмар, который обрушился на меня, был по вине тех людей, которых она любила.
— Лотти, — назвала она меня впервые сокращенным именем, как сестру, — я помогу тебе. У меня есть деньги, ты сможешь спокойно уехать. Но только пообещай мне, что мы с тобой не потеряемся. Я скажу тебе куда ехать и точно выполнишь мои указания. Договорились?
С каждым её словом сдерживать слёзы мне было всё труднее.
— Гвен, я приму твою помощь. Спасибо тебе большое, моя золотая девочка.
Она кинулась мне на шею и часто задышала.
— Шарлотта, всё наладится, я уверена. Ты же просто чудо какое-то! Как будто небеса спустили тебя ко мне, в мою жизнь.
Что ж, она была практически в йоте от истины.
— Давай решим так, — оторвавшись от меня, привычно зашагала она по комнате. — Уходить тебе нужно в самый разгар свадьбы. То есть через четыре дня, ночью. Поедешь ты сама, повозку я тебе раздобуду, но людей отпустить с тобой не смогу — отец будет просто в ярости. Ты поедешь в Каеруэнт, это прибрежный город. Там тебе будет проще, ну, понимаешь — больше возможностей.
— Гвен… — слёзы в моих глазах всё-таки предательски заблестели.
— Так, всё. — твердо сказала она. — Будем себя вести, как ни в чем не бывало. Чем закончился ваш разговор с Мэбоном?
Я пожала плечами.
— Да как тебе сказать. Чем вот прямо закончился, говорить и вспоминать не хочу, но у меня есть время до твоей свадьбы. Он обещал, что до этого дня не тронет меня.
Гвен скривила губы.
— Не могу поверить. Вернее, я верю тебе, конечно, но как он может вот так…У него же две сестры! А если бы с нами так кто-то???
По-моему она была в еще большем отчаянии, чем я. Конечно, в её жизни происходил своеобразный крах — рушились идеалы.
— Лотти, всё, мы договорились. У тебя будут деньги и повозка. Не беспокойся больше. Сегодня ни о чем не думай.
— Гвендолин, в ближайшие четыре дня, обещаю тебе, я буду думать только о твоем счастливом торте, — я улыбнулась через силу.
— Люблю тебя, дорогая, — обняла она меня и вышла из моей спальни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А я стала думать, как сделать мой подарок ей еще прекраснее. С этими мыслями и уснула.
Глава 10
В ночь перед свадьбой спать нам с Уиллом не пришлось — мы собирали торт. Хорошо, что кухня была громадных размеров, потому что там, готовясь к приёму, сегодня не спал никто.
Немного поразмыслив и посовещавшись с Гвен и Эйрой, мы сделали выбор в пользу квадратного стола, к которому Алун спешно прикрутил колёсики, свинтив их с ножек одной из кровати. Нижние коржи решили обрезать по форме и размерам стола, а это еще добавило нам работы.
Многие из работающих на кухне со страхом и недоверием поглядывали на эту гору коржей — сухую и несуразную. Кто-то посмеивался. Но не очень громко, потому что Уилл свирепым взглядом пресекал всякие попытки насмешек.
Я же была собрана и спокойна — сейчас волноваться было некогда. Всё потом.
Мы аккуратно обрезали нижний ярус и стали промазывать его сливочным кремом. Пришлось изобрести для этого условную “филадельфию” — творожный сыр, наподобие тех, что делаются в домашних условиях за пять минут.
Трое поварят сидели в углу и молотили пестиками в ступках — сахарная пудра нужна была в производственных масштабах.
Особых проблем с нижним ярусом не возникло, благодаря всеобщей вовлеченности. По сравнению с хаосом, который царил на кухне, наша сборка производила впечатление практически механического процесса. Творожный крем мы переложили свежей малиной. С остальными предположительно должно было быть попроще — они уже были мельче.
Ярус за ярусом мы воздвигали нашего красавца-монстра. На современных свадьбах я знала из соцсетей и инстаграма, такие огромные торты бывали, но они были фальшивкой, бутафорией. Наш же был полностью съедобным.
В итоге, он получился практически с меня ростом — я стояла на скамье и обмазывала его ровненько, выводя углы, как строитель-штукатур.
— Госпожа Шарлотта, может быть отдохнёте немного? — Уилл с сочувствием смотрел на меня, наверное вид был уставший.
— Что ты, Уилл, сейчас мы будем его украшать. А это самая тонкая работа.
Фигурки из мастики были уже заготовлены. Ох уж эта мастика! Можно было бы, конечно, обойтись без неё, но мне очень не хотелась, чтобы гости выковыривали из торта живые цветы.
У меня дома был идеальный рецепт мастики — мягкой, податливой, вкусной и послушной в работе, но для него нужны были зефирки маршмеллоу. Ну да, ну да, маршмеллоу. В средневековье.
Я долго ломала голову, и сдалась — нужно было изобретать желатин.
Когда я сказала доставить на кухню много костей, ушей и хвостов — даже Уилл подумал, что я от забот и усталости тронулась умом. Я же только отмахнулась.
— Уилл, всё это нужно замочить примерно на ночь, чтобы из сырья вышла вся кровь. Далее нужно промыть очень тщательно и очистить.
Он смотрел на меня со страхом.
— Мы будем добавлять кости и уши в торт???
Я не могла не рассмеяться, представив реакцию гостей.
— Нет, дорогой, мы будем это всё это долго-долго варить и получим нужную мне массу. Потом я тебе расскажу, что можно из неё сделать, а лично я буду делать зефирки.
Уилл вытер вспотевшее лицо своим фартуком и произнес:
— Господи помилуй, это прямо как ведьминское колдовство какое-то!
— Уилл, ты хоть не начинай, мне и так хватает этих разговоров.
В общем, желатин я сделала. Итогом явились зефирки, схожие с маршмеллоу, а уже из них я сделала привычную мне мастику. На блюде красовались цветы, зеленые веточки, затейливые завитушки и прочие фигурки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Уилл, давай сначала распишем цветным кремом, а потом уже распределим украшения.
Мы принялись за работу — я с одной стороны, он с другой. К этому времени он уже так наловчился, тренируясь каждый день, что получалось не хуже, чем у меня.
Торт получился красавцем. Он был как из сказки. Я еще ходила вокруг него, присыпая то здесь, то там сахарной пудрой, чтобы скрыть огрехи.