— Да, я была очень сильно больна. Как никогда, — я беру руку Джеймса в свою и впиваюсь в его ладонь ногтями, делая акцент на «ЗАКРОЙ СВОЙ ГРЕБАНЫЙ РОТ» энергетике, которая сейчас исходит от меня. — Я приду в следующий раз.
Сильвия поправляет свою прическу и улыбается.
— Спасибо за чек, который ты прислала. Двести тысяч? — от ее слов Джеймс давится и смотрит на меня. — Это очень щедрая сумма. Джеймс, ты немного побледнел.
Он отпускает мою руку и промокает рот салфеткой.
— Извините. Я и не знал, что мы пожертвовали такую большую сумму.
— Да, это практически твоя полугодовая зарплата, да? — я вижу ее расчетливую ухмылку, но игнорирую ее и пью свою водку с клюквенным соком. — Я думала, ты знаешь. В последние три месяца ты пожертвовала чуть менее миллиона долларов на различные благотворительные мероприятия.
— Какие-то проблемы с суммой, Сильвия? — стиснув зубы, спрашиваю я. — Я думала, что благотворительным организациям нужны деньги. Кроме того, я не делала никаких пожертвований в течение года, поэтому и раскошелилась в эти несколько месяцев.
— Я понимаю, что ты миллионер, но ты должна смотреть, куда спускаешь деньги, Майя, — отчитывает Сильвия, нахмурившись. — Особенно, когда мой сын не знает об этом. А что если ты обанкротишься?
— Согласен, — вздыхает Джеймс и виновато мне улыбается. — Бизнес процветает, но необходимо прекратить такие траты.
— Вопреки вашим убеждениям, — я откашливаюсь и смотрю на своего мужа и его мать, — ни один из вас не знает и половины той суммы, которую я получаю в месяц. Вы думаете, что знаете, потому что ваш сын видит зарплатные квитанции его части бизнеса, американской части, и это только фармацевтика. Я создала компанию, когда мне было семнадцать, и мой отец подарил мне первый миллион. За восемь месяцев я превратила тот миллион в двенадцать успешных магазинов во Франции. В следующем году я перекинулась на Англию и открыла три завода для новых препаратов, которые помогают снизить последствия деменции. В двадцать я заработала свои первые полмиллиарда. — Я игнорирую их потрясенные лица, и продолжаю: — Даже если компания обанкротится. Чего, конечно, не будет. Я все равно буду миллиардером. Поэтому простите меня, что я хочу потратить свои честно заработанные деньги на благотворительность.
— Как ты управляешь всем этим? — c нескрываемым удивлением смотрит на меня Джеймс.
Я пожимаю плечами.
— У меня на местах сидят хорошо обученные люди. Компания моя, но записана на имя моего отца. Он оставил только свою компанию и деньги. Его доля меньше моей. Где-то двадцать восемь процентов.
— Я не знал… — Джеймс тяжело дышит и сжимает мою руку. — Твой отец говорил мне, что ты успешно строишь карьеру, но я не знал, что ты вывела компанию на международный уровень.
Я снова пожимаю плечами и машу официанту.
— Я согласна, что ему надо поднять зарплату. Хотя, когда мы поженились, я сказала ему, что мои деньги — его.
— Я думал, что ты получаешь столько же, сколько и я. Твой отец делил свою прибыль со мной, — говорит Джеймс и недоверчиво усмехается.
Я замечаю, как Сильвия тупо пялится на меня. Ее попытка выставить меня в плохом свете провалилась.
— Прошу прощения, Майя. Кажется, я тебя недооценивала. И твой интеллект тоже.
— Не стоит извиняться, — говорю я и беру меню. — Джеймс будет стейк на косточке средней поджарки, картофель с чесночным соусом, салат. А я хочу рибай, но, чтобы он был хорошо прожарен. Без крови. — Официант записывает все в блокнот, а затем заказывает моя дорогая мамочка. — Спасибо.
Сильвия улыбается мне и смотрит на Джеймса, который выглядит ошеломленным.
— Закрой рот мальчика. А то поймаешь муху.
— Да, — вздыхаю я, уже зная следующую фразу своего мужа. — Я была очень внимательна все эти годы.
— Я ничего не знаю о тебе, — ворчит он и трет лицо руками. — Абсолютно ничего.
— Итак, Сильвия, — говорю я, эффективно прерывая самобичевание Джеймса. — Когда следующий обед?
Она моргает, собираясь со своими мыслями.
— В понедельник. Ты придешь или болезнь снова ворвется в твои планы?
— Уверена, что к понедельнику я не подхвачу птичий грипп, — шучу я. Она закатывает глаза. — Я приду. Пришли мне детали. Я обещаю присоединиться. Я ничего не люблю больше, чем слушать Шарлин, которая без умолку болтает о том, как ее дочь вышла за темнокожего парня.
Сильвия смеется, по-настоящему смеется, и я понимаю, что это первый раз, когда я слышу ее смех.
— Они — стервятники, большинство из них. Но это хороший способ заполучить новые контакты в нашем мире.
— Я рад, что вы вдвоем сможете пообедать, — Джеймс благодарно улыбается и смотрит на меня. — Приятно видеть, что вы двое нашли общий язык.
— Да, а когда же мне ждать внуков? — Сильвия взволнованно улыбается и потирает руки. Пришел мой черед подавиться напитком. — Я не становлюсь моложе.
— Майя согласилась на то, что мы начнем пытаться лет через пять, — торжественно заявляет Джеймс, и я задаюсь вопросом, какого черта дела моей матки обсуждаются за обеденным столом.
Подождите минуту, он только что…
Сильвия хмурится, а я быстренько щебечу:
— Десять лет, мы договорились через десять.
— Ты хочешь через десять, а я хочу прямо сейчас. Пять лет — хороший компромисс, — говорит Джеймс и целует мою руку.
Я поднимаю брови:
— Эмм... нет. Я едва могу заботиться о себе. Я безрассудная, бессердечная, холодная и безразличная. Я мелочная и отчасти сука. Дети — это не мое. Детям нужна любящая мама, которая подарит им весь свой мир. Я знаю, что я не тот человек.
— Ерунда, — говорит Сильвия с сочувственным блеском в серых глазах. — Ты будешь замечательной матерью. Ты просто сильно недооцениваешь себя.
Я сижу в полном шоке от ее комплимента.
— Это неправда. Вы прекрасно знаете, какая я безответственная. И это просто чудо, что ваш сын до сих пор не подал на развод.
— Ты действительно так думаешь? — Джеймс с грустью смотрит на меня, и наши взгляды встречаются.
Я пожимаю плечами и отвечаю:
— Да. Потому что это правда. Я и дети — это не очень хорошая идея. Особенно на данный момент. Я эгоистичная, скорблю и вообще просто ненормальная. Через десять лет минимум. Может быть, когда мне будет тридцать, я буду лучше справляться с жизнью.
— Я никогда не думала, что ты такая неуверенная в себе. Мне всегда казалось как раз наоборот, — говорит Сильвия и гладит мою руку. — И что еще хуже, я думаю, ты действительно так плохо думаешь о себе.
Что, черт возьми, происходит? И я еще неуверенная в себе. Просто я реально смотрю на вещи.
— Детка, ты замечательный человек. Не думай, что я не замечаю, что ты плачешь, когда говорят об умирающих детях.
Я отмахиваюсь от них, внезапно чувствуя себя неловко и немного некомфортно.
— Я остаюсь при своем мнении. Я сказала, что постараюсь стать лучше, и я стараюсь. Я обещаю. Но не пытайтесь забить мою голову всякой ерундой. Я неудачница как человек. И мы все знаем, что это правда. Сколько человек поздравило тебя с нашей помолвкой?
Джеймс морщит губы.
— Они не знают тебя.
— Моя дорогая, — Сильвия ухмыляется. — Ты уникальна. Ты ничего не приукрашиваешь, ты всегда достаточно честна. Конечно, порой ты можешь быть весьма неуважительной, но ты говоришь то, что думаешь. Таких как ты — либо любят, либо ненавидят. И люди, которые по-настоящему знают тебя, — любят тебя до безумия. Это ведь о чем-то говорит.
— Хорошо, я верю на слово, но по-прежнему никаких детишек, — говорю я с легкой улыбкой. — Еще не время. Мне двадцать три. И да, может быть, я замужем, но пока я не возьмусь за ум, в глазах общественности я стану еще одной молодой мамашкой.
Они оба кивают и ничего не говорят. Вскоре приносят еду, и беседа протекает более спокойно и легче. Я решаю не застопориваться на нашем разговоре о младенцах и моей личности. Это официально заперто в моем мозгу и не выберется оттуда до моей завтрашней пробежки.
— Пожалуйста, не забудь про понедельник. Я буду очень рада, если ты присоединишься к нам. Я знаю, что там будет много акул, но будет просто замечательно, если со мной будет тот, кто хоть иногда согласен с моим мнением, — говорит Сильвия, а я шокирована тем, что вижу ее настоящую. Как я и сказала, я — эгоистка. Все, что меня заботит, — это то, хочу ли я прийти, а не то, что моя свекровь на самом деле хочет, чтобы я появилась там.
Эй, сохраняй все для пробежки.
Правильно подмечено. Забыла.
Теперь запри все на замок.
Но есть столько всего, что я...
Запри их!
Я тихонечко вздыхаю на смехотворные аргументы своего мозга и обнимаю седовласую женщину, обещая, что приду в понедельник, и я сделаю это. Это еще одно дело, которое я добавлю в список «Наладь отношения с родственниками своего супруга».
— Ты, кажется, застряла в своих мыслях, детка, — тихо говорит Джеймс, пока мы едем в лимузине.