Ищу травоядных. На живца.
Парни переглянулись и заржали ни с того ни с сего. Сафронову Саша давно перестала удивляться, а вот Золотова видеть таким несобранным и текучим было странно.
«Ты же спортсмен!» – визжала она про себя, так испугалась, будто ему обратный путь к нормальной жизни завалило валунами – не выбраться. Потом осекла себя сама. Он уже дал понять, что ей соваться к нему не стоит.
– Гена, ты конченый! А если вас загребут?
– А ты так не кричи. И не загребут, – Сафронов резко протрезвел и посерьезнел. – Че опять начинаешь? В первый раз, что ли?
Саша заглотила побольше воздуха и положила руки на бока. Устала играть в мамочку, но не играть не могла. Отвернулась от обоих, качая головой.
– Понимаешь, ищу новые рынки сбыта. А здесь народ при бабле и вечно на стрессе, моя ЦА.
Он еще раз огляделся на толпу, которая гудела в холле. Их голоса, спокойные и ровные, вежливые и пустые, заполняли воздух плотно. Эхо отражалось от стеклянных поверхностей и бетонные колонны, которые придавали большому помещению сложности и запутанности.
– Влип я, Саш. В небольшую жопку. Вот как у тебя, – он чуть ее не ущипнул, но только припугнул.
Саша не испугалась, потому что знала – Сафа просто дурачится. По-настоящему он на нее никогда не посягал. Сейчас ей было не до заигрываний, поэтому она просто перевела вес на другую ногу.
– Еще батяня меня с финансовой иглы снял. Мне кэш поднять надо.
– Этому давно пора было случиться, – девушка скрестила руки на груди и проткнула его упрекающим взглядом.
– Ну, давай крути известную шарманку «Я же говорила».
– Да пофиг мне, – горделиво хмыкнула Саша и отвернулась с приподнятым подбородком.
Золотов заскучал, пока они разговаривали. Подошел ближе к барной стойке и положил на нее локоть – нашел, наконец, опору. А сам оглядывался по сторонам, улыбался неизвестному прохожему или себе в уме. Потом застыл. Напрячься как будто не мог, но пытался. Взгляд оставался томным.
К ним подошла Альбина Ивановна, которая курировала этот семинар. Она была в жгуче розовом платье в обтяжку. Вырез на груди не был нужен. Тонкая ткань и так хорошо ее демонстрировала, даже соски торчали. Если женщина и носила бюстгальтер, то бесшовный.
– Доброе утро, – Альба приподняла правую ногу носком верх, уткнувшись каблуком в трещину между плитками.
– Здравствуйте, – встрепенулась Саша и сразу застыдилась свежих пятен от кофе, на которые никто не обращал внимания.
Преподаватель искала взгляд Золотова, а тот блуждал в просторах его миражей или чего-то еще. Саша и за него испытывала стыд.
– Молодцы, что пришли, – сказала Альбина Ивановна якобы всем, а смотрела только на новенького, играя всей мимикой: от бровей до уголков губ. – Если честно, сомневалась, что вы явитесь.
Парень перевел на нее туманные глаза, в которых краснели и разбухали сосуды. Сконцентрировал внимание усилием воли, но не на лице, а на груди. Женщина это заметила, и ей это понравилось. Саша приревновала и глянула на себя – Сафронов верно подметил ее дощатость вчера. Сам он ухмылялся и тоже глазел на прелести Альбы.
– Я чисто за компанию с любимой, – Золотов мотнул головой и пристроился к Саше сзади, за талию прижав одной рукой к себе. Вторую положил ей на плечо.
Девушку охватило приятное чувство. Даже конопляная вонь не отвращала. Дыхание легло на шею теплыми мурашками. Она повела плечом и чуть не улыбнулась. Только спустя секунду подумала, что надо было воспротивиться и отпихнуть его от себя, а еще через секунду поняла его мотивы и сжалилась, подыграла опять.
– Мм, ясно. Ну, что ж. Надеюсь, семинар окажется вам полезным.
Женщина бросила в Сашу строгий взгляд, но та чувствовала, как ее бомбят одновременно множество мелких снарядов. Разрываются тут и там, оглушают ненавистью. Ей стало не по себе.
Все трое провожали преподавателя застывшими глазами. Та громко стучала каблуками. Полные ягодицы мягко поджимались и опускались при каждом шаге. Упругости им было не занимать.
– Хватит меня эксплуатировать, – наконец, возмутилась Саша, когда Альба пропала за дверью туалета, и попыталась убрать чужую ладонь со своего живота. – Я на такое не подписывалась.
– Да блин, не Сафой же мне прикрываться, – Золотов не отпустил и уткнулся носом в ее макушку.
– Ну, знаешь, я бы тебе так подыграл. Альба бы нас благословила.
Парни обменялись «пятюнями», как это называл Сафронов, и заржали.
– Обдолбыши, – выдохнула девушка еле слышно и увела голову в сторону от Золотова. – Пусти меня уже. Я тебе не костыль.
Он сразу высвободил ее из объятий и откинулся на барную стойку.
– Саша, тебя обижают? – услышала она третий голос сбоку. Тоже мужской. Знакомый. Очень.
Обернулась и не сдержала «Ах». Тут же прикрыла рот и покраснела. Перед ней во плоти стоял Паша, невысокий, но крепкий блондин с изумительно глубокими глазами медового цвета. Бежевый костюм классно на нем сидел. Саша его таким видела в последний раз на выпускном, после которого он ее бросил. Сердце застучало с утроенной силой. Земля уходила из-под ног.
– Наоборот. Здесь ее в обиду не дадут, – Сафронов оброс шипами и вышел чуть вперед на Пашу. – Так что вали отсюда.
– Не надо, Ген, – поглядывая на бывшего, очень мягко произнесла Саша – даже голос таял от волнения.
Золотов тоже выпрямился и подошел к ней сзади вплотную. Она не видела его лица, но почему-то думала, что то лыбилось по-идиотски.
– Парень твой? – усмехнулся Паша.
Саша раскрыла рот и замахала обеими руками.
– Нет, нет, не парень…
–Пока нет, – четко ответил Золотов совсем трезвым голосом.
Девушка обернулась с выпученными глазами. Парень смотрел ее бывшему в лицо с легким напряжением. Паша чуть отпрянул со смешком.
– А я уже нет. Павел, приятно познакомиться.
Он протянул Золотову ладонь. Тот остался недвижим.
– Извини, ничего личного, просто принцип – с мудаками не здороваюсь.
Сафронов захохотал, откинувшись назад. Саша вытянулась в лице и начала судорожно заглатывать воздух. Следила за тем, как Паша медленно закипает. Треугольное лицо его исказилось в непонятной гримасе – примеси злобы и спеси, и много чего еще.
– Паш, не слушай, они не… трезвые, – выдавила пискляво девушка, взяв его за плечо.
Тот отдернул руку, морщась так, будто его мутило от ее прикосновений.
– Разумеется. Трезвый на тебя не позарится, – медовые глаза горчили, а широкая ухмылка сияла презрением.
Что-то в Саше хрустнуло. Болело адски. Она даже вздохнуть не могла смертельные несколько секунд.
– Я с нариками тоже не вожусь, – Паша почти плюнул им под ноги, круто развернулся и ушел.
– Паш, подожди… – Саша рванула за ним