class="p1">Макароны посыпались в тарелку. В свинину Саша успела вцепиться зубами.
– А он, казеця, Милоновой увлекся. И ваще, возмозно, у него узе есть девуська.
– Ох, страсти, – мама улыбнулась. – Ну, ты знала, красавчики бывают такими… избалованными. Хотя бы ты попробовала и разочаровалась. Значит, быстро забудешь.
– Нет, – резко для себя ответила Саша и застыла, даже челюсти двигаться перестали. – Шамое чупое, што… я, казесся… не лазочаловалась.
Она посмотрела матери в глаза со страхом. Объемная грудь женщины медленно поднялась и сразу опустилась. Глаза смотрели ласково, понимающе.
– Эх, девочка моя, только не зацикливайся. Многие красавчики того не стоят, – она отвернулась к окну и подперла голову рукой. – По себе знаю.
– Ты тоже в кого-то безответно влюблена была? – Саша удивилась, аж проглотила за раз все, что жевала. Собственная боль сразу прошла. Любопытство ее перекрыло.
– Да. До папы. Два года убивалась по нему, хотя мы всего пару месяцев встречались, – мама так и не поворачивалась, но девушка увидела влажный блеск в уголках глаз.
– Ничего себе.
– Тоже был первый парень на деревне. Говорил, что любит меня. А оказалось, всех любил. Буквально каждую.
Саша поджала подбородок и погладила маму по плечу. Не знала, что испытывала. Одновременно и жалость, и ревность, потому что, казалось, мама не могла никого, кроме папы, любить. Еще лет пять назад она, быть может, на такое и обиделась, но теперь сама понимала, что любовь – сложная материя. И не всем везет найти сразу и на всю жизнь.
– Твой отец меня от этой зависимости спас, – мама обернулась и снова расплылась в широкой улыбке. – Вот в нем я ни разу не сомневалась. За все двадцать шесть лет, что мы вместе. Вот таким должен быть мужчина. Не давать тебе в нем сомневаться.
Саша тоже растянула рот в улыбке, но самой веселее не стало. Золотов был не из таких. Его вообще вряд ли можно было любить без ревности. Конкуренток всегда набиралось много, возможности уйти не иссякали. Наверное, потому он так легко ко всем и относился. Знал, что быстро найдет замену и не вспомнит. Саша совсем расквасилась.
На следующий день она шла в университет с тяжестью на груди. Хотела и боялась встречи с Золотовым. «Ты о себе не напомнишь, он и не заметит», – то ли успокаивала себя, то ли все еще злилась. Так и было.
Золотов не обращал на нее внимания. Сегодня тусил не в компании Мироновой, а с Никитиным и его пацанами, их на курсе было трое, кто входил в сборную. К ним в столовой присоединились девчонки из третьей группы. Там была своя принцесса по имени Диана. В красоте она уступала Мироновой, но по кокетству могла бы победить в чемпионате мира. И у нее, как положено, тоже имелись подружки-прислужницы, за одной из которых ухаживал сам Никитин.
Диана действовала откровенно. Общалась с Золотовым лично первый раз, а уже гладила его пальчиком по руке и нашептывала на ушко пошлости. Саша не знала, что на самом деле, но не сомневалась, ведь приличные вещи можно было сказать и вслух. Парня спас чих. Он весь дернулся, и соблазнительнице пришлось отстраниться. Саша зачислила очко почему-то на свой счет и чуть не расхохоталась по-злодейски торжественно.
После последней пары Саша кричала на всю аудиторию – одногруппники распределились по разным концам:
– Кто не сдал взнос на семинар по «Глобальным журналистским расследованиям», сейчас последний шанс. Принимаю теперь только налом.
– Фомина, да успокойся ты, никому, кроме тебя, до этого дела нет, – взбесилась Миронова.
Саша догадалась, что та злилась не на нее, а, скорее, на Диану или самого Золотова, который вышел из кабинета в ее сопровождении, но все равно было неприятно.
– Вообще-то, пять человек записались. Один Сафронов еще не сдал взнос. Гена, где ты?
Гена не отозвался, не явился сегодня вовсе, что было не удивительно. Напротив, шокировали его появления на парах. Он приходил периодически по хаотичному принципу, спал на всех парах, толкал шмаль заинтересованным и сваливал. Умел при этом все четыре года оставаться студентом и душой компании. Чисто по приколу вписывался в мероприятия, которые рекламировала Саша, и, действительно, их посещал. В основном на этих мероприятиях они с Сашей и общались, так и подружились.
Она вычеркнула его имя из списка без сожаления, в принципе, не особо на него и рассчитывала. Писала ему три последних дня, но он прочитывал и не реагировал.
– Душнила, – сказала Миронова негромко, но ровно тогда, когда проходила мимо Саши, чтобы та все слышала.
Саша показала ей в спину язык.
– Ну, и ладно, – пробормотала себе под нос и закрыла конверт, в котором держала всю сумму взносов.
У Альбы как раз начались часы консультаций. Она должна была сидеть в своем кабинете.
– Тонь, Кать, подождете пять минут? Я быстро, – Саша помахала конвертом в сторону лестницы.
Подруги закивали и двинулись к гардеробу, а Саша отправилась петлять по сложным переулкам корпуса, пока не нашла нужное помещение. Кабинет был закрыт. Девушка аккуратно постучалась костяшками пальцев. Ответа не последовало, хотя из-под двери валил теплый свет, явно не дневной, значит, кто-то как минимум включил лампу. Саша постучала громче и прислушалась. Услышала женский голос, только не смогла разобрать слов. Подумала, что это приглашение войти.
Девушка распахнула дверь и застала непристойную картину. Женщина прижимала Золотова к стене грудью, а рукой ползала по его бедру, почти на ягодице. Он весь вытянулся. Руки держал в карманах спортивных штанов. Оба обернулись на Сашу. В его глазах она прочитала облегчение, а в глазах Альбины Ивановны – раздражение.
– Нельзя вот так врываться! – рявкнула Альба.
– Извините, я стучала, мне показалось, вы ответили, – Саша сцепила пальцы в кулак, которым выделывала метаморфозы от напряжения.
– Я надеюсь, мы закончили, – сказал Золотов преподавателю и высвободился из ее захвата.
Та все еще держала его голодными глазами.
– А я вот взносы принесла.
Саша боялась подходить близко, потому оставила конверт на полке стеллажа, что стоял у входа. Откланялась зачем-то, медленно пятясь наружу. Золотов быстро ее настиг и выволок за локоть из кабинета.
– Спасибо, что спасла, – выдохнул он, когда дверь захлопнулась.
Они торопливо шагали прочь по узкому коридору. Двери здесь встречались редко, только технические щитки. Линолеум разъели огромные дыры. Девушка о них спотыкалась.
– Теперь мы квиты, – улыбнулась она.
Парень посмотрел на нее с легким недоумением, а потом вспомнил и согласился.
– Точно.
До перехода они шли в тишине. Золотов внешне выглядел безэмоциональным, но двигался резко и как будто торопился, не куда-то, а от.
– Нелегко быть красавцем, – заметила Саша