Однажды, придя в совершеннейшее отчаяние, Мэри сообщила Люси, что ей известно о безнадежной влюбленности подруги в Перси, и добавила, что строить планы на будущее в расчете на взаимность - чистое безумие. На что Люси выдвинула абсурдное встречное обвинение:
— Просто ты хочешь заполучить его сама!
Мэри настолько растерялась, что не сразу нашлась, что ответить.
— Что? — не веря своим ушам, выдавила она.
— Ты все прекрасно расслышала, — надувшись, ответила Л си. — И не смей отрицать очевидного. Ты давно положила глаз на Перси Уорика.
— Какая чушь! — возмущенно сказала Мэри. — Во-первых, Перси меня совершенно не интересует, но даже если бы это было не так, — она подняла руку, не давая Люси возразить, — его совершенно не интересую я. Я ему ни капельки не нравлюсь.
— Ты ему не нравишься? — Люси выглядела озадаченной. — Почему?
— Это связано с тем, кто мы есть на самом деле и к чему стремимся. Мы с Перси расходимся во мнениях о значении нашего наследия. Я думаю одно, а Перси - другое. Это слишком сложный вопрос, чтобы обсуждать его сейчас, но, поверь, мы не очень уважаем друг друга. Так что можешь не оглядываться на меня. Просто...
— Просто что? — встрепенулась Люси и недоверчиво прищурилась.
Мэри едва успела прикусить язык. Ей хотелось сказать: «Просто ты не та женщина, которая могла бы его заинтересовать. Ты не обладаешь ни красотой, ни умом, ни тонкостью, которыми мог бы увлечься Перси».
Люси пристально уставилась на нее, а потом запрокинула голову и грубо расхохоталась.
— Просто я недостаточно хороша для него, ты это хочешь сказать?
Мэри заколебалась. Она хотела сказать Люси правду. Но у нее не хватило духу.
— Вопрос не в том, достаточно ты хороша или нет, Люси. Ради всего святого, ты достаточно хороша для любого мужчины. Просто я разбираюсь в таких людях, как Перси, только и всего.
— И я ему не подхожу.
— В общем... да.
— Тогда кто же ему подходит, позволь узнать?
— Дрезденские куклы. Фарфор. Мягкость. Доброта. Ни капли уксуса в крови.
— Тоска смертная! — провозгласила Люси. — А как насчет страсти? Или секса?
У Мэри отвисла челюсть. Откуда эта девчонка разбираетсяв таких вещах? Если бы ее сейчас услышала мисс Пибоди, с директрисой непременно случился бы удар. Мэри постаралась ответить как можно равнодушнее:
— Полагаю, Перси привлекает женская мягкость и свежесть.
— Мэри Толивер!— Люси топнула маленькой ножкой. — Ты хочешь сказать, что прожила бок о бок с Перси Уориком всю свою жизнь и до сих пор не знаешь, какие женщины ему нравятся? Так вот, Перси предпочитает в женщинах страсть и огонь. Дрезденский фарфор, надо же! Ему нравятся женщины, которых он не боится сломать и которые могут ответить ударом на удар...
— Люси!— Мэри вскочила на ноги. На щеках у нее заалели яркие пятна, а сердце учащенно забилось. — Не могу понять, откуда ты столько знаешь о Перси, особенно если учесть, что ты и встречалась-то с ним один-единственный раз. Впрочем, можешь не отвечать. Не исключено, что ты права, но в таком случае тебе не повезло.
— Почему?
— Потому что... потому что ты слишком маленькая.
Люси вновь расхохоталась.
— Эту проблему можно решить тысячей разных способов, и, я уверена, Перси знает их все.
Жаркая дискуссия разрядила напряжение, возникшее между девушками, и их стали так часто видеть вместе, что сочли лучшими подругами. Разумеется, это было не так, и обе прекрасно об этом знали. Мэри никогда не доверила бы свои сокровенные мысли Люси, с ее сомнительной способностью хранить чужие тайны, а Люси отдавала себе отчет в том, что Мэри совершенно не одобряет охоты, которую она устроила на Перси, хоть и относилась к ней исключительно добродушно.
— Может, я недостаточно хороша для Перси, по твоемумнению, Мэри Толивер, но моя любовь ослепит его.
— Перси познал любовь многих женщин, Люси. И никому них не удалось ослепить его.
— Пусть так, просто он никогда не встречал такой любви, как моя. Она поразит его настолько, что, когда его взор прояснится ястану той женщиной, которой он заслуживает. Моя любовь к нему сделает меня такой.
Сидя в купе и вслушиваясь в перестук колес, несущих ее домой, Мэри откинула голову на спинку сиденья и смежила веки. Бедная, бедная Люси. У нее было ровно столько же шансов завоевать любовь Перси, как у корабля пересечь материк по суше.
Глава 10
На следующее утро Мэри готова была отправиться на завтрак по первому звонку. Ночь прошла ужасно. Мэри не находила себе места; ей снилось, что она будет вечно странствовать по Тихоокеанской железной дороге, глядя из окна на гаснущие вдали огоньки окраин Хоубаткера. Проснулась она вся в поту, с бешено бьющимся сердцем; в купе было жарко и душно. Но стоило Мэри вновь заснуть, как кошмар вернулся, и на этот раз в нем появилась Люси Джентри. Она стояла на платформе, улыбалась и махала Мэри рукой, когда поезд пролетал мимо.
Плотный завтрак и три чашки кофе прогнали послевкусие ужасной ночи, и Мэри вернулась в купе в предвкушении последнего отрезка пути до Хоубаткера. Она решила, что наденет шляпку в самый последний момент, когда увидит выбеленные пригороды Лощины - построенного компанией Уорика городка, в котором рабочие лесопилки жили в аккуратных сосновых домиках с верандами и заборчиками из белого штакетника. Только тогда онa поверит, что долгое и утомительное путешествие наконец закончилось.
Мэри не была дома с тех самых пор, как Майлз посадил ее на поезд в прошлом году. Когда же она заговорила о том, чтобы приехать домой на Рождество, на его лице отразилось смятение.
— Подожди, пока я пришлю за тобой, Мэри. На всякий случай, если твой приезд домой окажется нежелательным, постарайся получить приглашение от кого-нибудь из своих подруг.
— Но, Майлз, Рождество...
Он смутился еще сильнее и неловко обнял ее.
— Мэри, мама плохо себя чувствует. Ты сама в этом убедилась, когда она отказалась попрощаться с тобой перед отъездом. Ты можешь помочь только тем, что уедешь... и не вернешься до тех пор, пока ей не станет лучше. Мне очень жаль, но дела обстоят именно так.
Мэри испытала прилив ранее неведомого ей панического страха. Она крепко обхватила брата за талию и негромким умоляющим голоском спросила:
— Майлз, мама ненавидит меня, да?
Он лишь вздохнул в ответ, и она все поняла.
— Майлз, нет...
— Ш-ш, не расстраивайся раньше времени. Слезы только испортят твое прекрасное личико. Постарайся, чтобы этот год не прошел для тебя даром и мы могли бы тобой гордиться.