было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях.
Ибо от домашних Хлоиных сделалось мне известным о вас, братия мои, что между вами есть
споры (1 Кор. 1:10-11).
Греческое слово, переведенное здесь как споры, используется также для описания военных сражений. В коринфской
общине велись боевые действия. Почему? Верующие этой церкви не могли прийти к согласию по поводу руководителя. «У
вас говорят: "я Павлов"; "я Аполлосов"; "я Кифин"; "а я Христов"» (1 Кор. 1:12).
У членов церкви были любимые руководители. Одни сплотились вокруг Павла, основателя церкви. Другим нравился
Аполлос, темпераментный оратор. Некоторые предпочитали Петра, одного из первых апостолов. Некоторые следовали за
ним, а другие были счастливы просто следовать за Иисусом. Община разделилась на четыре группы, раскололась на
последователей Павла, Аполлоса, Петра и Иисуса. Что касается единства, члены этой церкви были не на уровне.
Что касается нравственности, то с нею в этой церкви тоже были проблемы. Павел пишет: Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не
слышно даже у язычников, что некто вместо жены имеет жену отца своего. И вы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать, дабы изъят был из среды вас сделавший такое дело (1 Кор.
5:1-2).
Павел не знает, что хуже: поступок этого человека или равнодушие церкви?
Некий человек прелюбодействовал с женой своего отца. Так как о кровосмешении Павел не упоминает, скорее всего, это была его мачеха. Даже в коринфском языческом обществе такое поведение считалось предосудительным. Римский
закон запрещал сыну жениться на жене отца, даже после смерти последнего. Но здесь подобное безобразие творится
посреди церкви, прелюбодеяние внутри семьи, и никто ничего не говорит!
С нравственностью у этой церкви были проблемы. Скорее всего, отсутствие нравственных устоев объяснялось
отсутствием полноценного богословия, потому что и со знанием Библии у этой церкви дела обстояли плохо.
Верующие Коринфа вели споры следующего характера: можем ли мы есть мясо, которое приносили в жертву идолам?
Языческое поклонение, как и иудейское, предполагало жертвоприношение животных. Обычно сжигалась только часть
жертвенного мяса. Остальное делили между жрецами и публикой. Могут ли христиане есть такое мясо?
Любители мяса сказали «да». В конце концов, как утверждает Павел, «мы знаем, что идол в мире ничто, и что нет
иного Бога, кроме Единого» (1 Кор. 8:4). Любители мяса не видели проблемы в его употреблении.
30
Но у противников мяса были проблемы с совестью. В 1 Кор. 8:7 Павел так формулирует их дилемму: «Некоторые и
доныне с совестью, признающею идолов, едят идоложертвенное как жертвы идольские, и совесть их, будучи немощна, оскверняется».
Некоторые члены церкви считали, что употребление идоложертвенного мяса приравнивается к поклонению идолам.
Противники мяса создали в церкви раскол. А у сторонников мяса были проблемы с терпением. Они чувствовали себя
свободными во Христе и не могли понять, почему другие не чувствуют того же.
Павел соглашается с их мнением: «Пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим
ли, ничего не теряем» (1 Кор. 8:8). Убеждения сторонников мяса не вызывали у него возражений. Но проблемы создавало их
высокомерие. Трудно не обратить внимания на сарказм стиха 2: «О идоложертвенных яствах мы знаем, потому что мы все
имеем знание. Но знание надмевает, а любовь назидает. Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать» (1 Кор. 8:1-2).
Вот так. Эти люди имели правильные знания, но выбрали неправильный подход. Они были слишком высокого мнения о
своей правоте.
Давай разберемся с путаницей в Коринфе. С единством у них не сложилось. С нравственностью тоже. В богословском
отношении они не были подкованы.
Но это еще не все! И с поклонением у этой церкви не было все благополучно. Новообретенная свобода привела к
осложнениям не только в связи с нравственностью и мясом, но и к проблемам на собраниях.
Проблема была связана с покрывалами. Некоторые женщины приходили в церковь без покрывал. В Коринфе
покрывало было признаком скромности и добродетели. Появиться на публике с неприкрытой головой граничило с
аморальным поведением. «Просвещенные» верующие решили отбросить покрывала и смотреть в будущее с открытым
лицом. Другие говорили: «Не так быстро». И Павел был на стороне последних. Женщина без покрывала может себе и голову
обрить, говорит он (1 Кор. 11:5). Если уж она решила привлекать к себе внимание, зачем сдерживаться?
А еще у них была проблема с вечерей Господней. На вечере в Коринфе христиане не просто ели печенье и пили сок; пищу принимали долго, с общением и поклонением. Но некоторые из членов церкви не понимали сути собраний. Есть им
нравилось, но общением и поклонением они пренебрегали. Они приходили пораньше, ели с удовольствием и оставляли
другим пустые столы.
Женщины не понимали, в чем смысл покрывал. Другие люди не понимали, в чем смысл причастия. И все они не
понимали, что такое дары Духа. Некоторые гордились своими дарами, другие чувствовали себя обделенными. Они слишком
много говорили на языках и проповедовали, и недостаточно истолковывали, и слушали, в результате начиналось сущее
столпотворение (1 Кор. 14:23).
Ах, Коринф! И во всем-то у них были проблемы! Борьба за территорию. Безнравственность и бесстыдство.
Богословская путаница. Отсутствие Духа единства. Что делать с такой общиной?
Можно ее исправить. Павел это сделал. Можно научить их, как сделал Павел. Можно обсудить все вместе с ними, как
сделал Павел. Но в какой-то момент ты перестаешь обращаться к разуму и начинаешь взывать к сердцу.
И так поступает Павел: «Любовь... все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор. 13:4-7).
Твои родители могут посочувствовать Павлу в этой ситуации. Ты тоже бывал в таком положении. Из спальни дочери
раздается леденящий душу вопль. Ты мчишься туда и видишь, что твой восьмилетний сын орет, а его шестилетняя сестра
льет слезы. Ты со вздохом спрашиваешь:
— Что случилось? Лучше бы ты не спрашивал.
— Он выбросил мою куколку из окна!
— А она первая наступила на мою игру «Нинтендо»!
И так далее. Он сделал это. Она сделала то. Она сделала это. Он сделал то. Ты качаешь головой и думаешь, почему Бог
не дал тебе детей, более похожих на тебя.
Наконец ты машешь руками и кричишь:
— Тайм аут!
Забудьте о проблемах. Ты переходишь к сути дела. Ты говоришь своим детям о том, что важнее игрушек и выше игр.
Ты говоришь с ними о любви. Ты говоришь с ними о семье. Ты вытираешь им слезы, гладишь по головам и соловьем
разливаешься о том, как важно, чтобы члены семьи держались вместе и заботились друг о друге. Ты рассказываешь им, что
жизнь слишком коротка, чтобы ссориться; что люди слишком драгоценны, чтобы злиться на них; и что, в конечном итоге, единственное решение проблем — это любовь.
Они слушают. Они кивают. Ты чувствуешь приятное удовлетворение. Ты встаешь и уходишь. Они могут снова начать
драться. Но ты хотя бы заронил в почву семя.
Павел мог бы сказать то же самое. На протяжении двенадцати глав он старается распутать узлы раздора. В течение
еще трех глав он старается объяснить коринфянам суть их конфликтов. А глава тринадцатая — это его «тайм аут!». Он видит
только один выход из положения. И этот выход формулируется одним греческим словом из пяти букв: A-G-A-P-E. Agape.
Павел мог бы использовать греческое слово eros. Но он говорит не о сексуальной любви. Он мог бы использовать