наследство покойного отца.
К несчастью, деньги неумолимо заканчивались. После неожиданной встречи с охотником я уже не останавливалась нигде так надолго, чтобы найти работу. Путая следы, шла вглубь страны, покупая еду на хуторах и в деревнях.
Остатки денег ушли на местную одежду в лавке небольшого городка пару дней назад. Теперь в кармане бренчало совсем немного мелочи. В большом городе повезет, если этого хватит на еду, про жилье и говорить нечего.
Здесь должно было быть проще менять золото, но я прекрасно понимала, что заниматься этим, не успев освоиться, очень плохая идея. В маленьком городе, тем более, в деревне, все друг у друга на виду, а здесь наверняка процветают мошенники и воры. Попасть к ним в лапы мне совсем не хотелось. Даже если я смогу одержать верх в драке, после этого мне придется исчезнуть. А может, и не смогу. Я была далека от мысли, что непобедима.
Во время тренировочных схваток наставник выигрывал у меня две из трех, и это после пяти лет непрерывных тренировок. Пусть он тоже не был обычным человеком, но память об этом не давала мне возгордиться. К тому же, одно дело тренировочный бой и совсем другое – схватка не на жизнь, а на смерть.
Мне уже случалось биться с изменёнными и убивать их. Это было непросто, но я знала, что иначе они убьют меня и ещё многих. Лишать жизни обычных людей мне не доводилось, и я совсем не хотела начинать, даже если речь шла о бандитах.
В этом списке было только одно исключение, но мастера-мага тоже нельзя было назвать обычным человеком. При мысли об этом сердце пустилось вскачь, и я поспешила сделать медленный выдох, чтобы успокоиться. Сейчас главным для меня было попасть в город.
Городские ворота были широко распахнуты, а внутри происходила непонятная толчея. Слева путь преграждали несколько телег. Запряженные в них волы протестующе мычали. Судя по тому, что вокруг попахивало навозом, животные уже давно не двигались с места. Возчики вяло переругивались со стражниками. Я поспешно усилила слух, но разобрать причину задержки так и не смогла.
В центре дороги стоял так поразивший моё воображение дилижанс. Водитель успел утратить всю свою напыщенность. Торчащее из окна лицо побагровело, он орал и брызгал слюной, требуя немедленно пропустить его в город. Стражники непреклонно стояли на дороге.
Шофёр наконец выпрыгнул из машины, подошел к патрулю и вполголоса спросил, в чем причина задержки и как можно решить вопрос, чтобы благородные господа, которых он везёт, не ждали. Тонкий намек на взятку услышала даже я, но стражники, к моему удивлению, предложение проигнорировали.
– Сейчас придут. Вот с ними и договоришься, – в голосе стража порядка явно прозвучал сарказм.
Водитель плюнул на землю и полез обратно. Я неторопливо двигалась вперед в плотной толпе. Для пешеходов остался узкий проход справа. Происходящее мне совсем не нравилось, но бежать было уже поздно. Впереди стояли стражники, загораживая дорогу.
В город не пускали ни пеших, ни конных, ни даже дилижанс. Что-то случилось, и мне повезло попасть в самый центр происходящего. Люди прижимались друг к другу все теснее, каждый норовил пробиться вперед. Я решила, что разумнее будет отстать, пока не пойму, что происходит, но толпа все равно несла меня за собой.
Пришлось плотнее вцепиться в ручки рюкзака, внимательно следя, чтобы никто ушлый не воспользовался давкой, чтобы залезть в него. В голове мелькнула завистливая мысль о том, как хорошо было бы сейчас сидеть в дилижансе, а не давиться в толпе. Я напомнила себе, что сбежать из дилижанса было бы намного сложнее. Не то, чтобы у меня сейчас были какие-то шансы это сделать.
Передние ряды пришедших к городу людей уже почти достигли стражников, и в ближайшее время никому не суждено было сдвинуться с места. В результате своих маневров я оказалась прямо у городской стены. Краска на ней уже изрядно облупилась. При наличии воображения на ней можно было даже разглядеть узоры. От нечего делать я уставилась на стену. Узор пошевелился.
Глава 13
Я заморгала, оглядываясь по сторонам, но на меня никто не смотрел. Все взгляды были направлены к вожделенному входу в город. Я снова покосилась на стену. Узор изменился. Я была уверена, что уже видела его раньше, но не могла вспомнить, был ли это шифр, один из древних языков, которым учил меня наставник, или что-то еще.
Точки складывались в морскую волну. Она двигалась, как будто по воде шла рябь от ветра. Стоило об этом подумать, как память подкинула нужную картинку. Яромир был самым старым человеком не только в нашем поселке, но и на всем острове Эренсун. А может, и на всем архипелаге Борнхольм.
К нему с уважением относился сам ярл, а уж наставник и вовсе частенько вёл со стариком долгие беседы. В один из дождливых и ветреных осенних дней Корнелиус ушел в мастерскую смешать для Яромира мазь, чтобы старые кости не болели, а мы болтали о всякой ерунде.
– Не может быть! – я скрестила руки на груди, подчеркивая, что ничуть не поверила. – То, о чем ты говоришь, это магия. Все знают, что ей занимаются только мастера из Коллегии.
– Ну, раз все знают, – старик лукаво улыбнулся, проводя рукой по длинным усам.
– Это неправда, – повторила я уже не так уверенно.
Яромир еще немного помолчал, и я сдалась:
– Ладно, рассказывай.
– Как скажешь, – смуглое лицо осталось невозмутимым, только в глазах разбежалась россыпь смешинок.
Именно тогда он рассказал мне о секретных входах в город, которые открывались только посвященным. Даже нарисовал на листе бумаги узор, который сейчас смотрел на меня со стены. Я посчитала историю одной из баек, на которые старик был мастером. Он часто говорил о своем корабле, о том, как вместе с командой спускался на морское дно, сражался с чудищами, искал сокровища и летал верхом на драконе.
Наставник, когда вернулся, ответил, что магия многогранна, и что люди часто называют магией то, чего не могут понять. Сказал, что Яромир отличный рассказчик, но он не стал бы пробовать на себе его способы, потому что это слишком опасно. После этого они оба рассмеялись.
Я решила, что Корнелиус мягко намекнул, что эта история выдумана от начала до конца. С тех пор прошло несколько лет, и я успела забыть подробности. Но сейчас передо мной был тот самый узор.
Впереди послышались голоса, и