проснулся радостный, а потом как вспомнил. Вспомнил, сколько я причинил тебе боли. Агата, прости меня. Я пытался решить вопрос и у меня даже почти получилось, но потом я попал в больницу — обжег глаза сваркой на работе, мне нельзя было даже открывать глаза.
Я не хочу, чтобы после этого письма я был в твоих глазах жалким или сопливым. Последний раз ты говорила, что я не знаю, чего хочу сам. Знаешь, единственное, чего я по-настоящему желаю всем своим сердцем — это ты. И так было всегда. Слышать тебя, просто видеть. Я несколько раз приезжал к тебе в город, но мой главных страх — снова лишить тебя возможности быть счастливой. Ты любишь его? У меня было желание стереть его с лица Земли. Дай знать мне одно — любишь ли ты его? Любишь?! Любит ли он тебя, так, как я? Дай мне знать это — если да, то я навсегда исчезну из твоей жизни и больше никогда не побеспокою тебя. Главное для меня — это твое счастье. Если у меня есть хотя бы один малейший шанс — я полюса переверну и заберу тебя. Навсегда. Дорогая, весь твой, «Тотсамый».
Сама не замечаю, как мои глаза наполняются слезами, а в моей душе бушует целый ураган. Вместе с письмом был вложен наш общий снимок, где мы держимся за руку, на моём пальце кольцо, которое он подарил мне, оно было идеальным. Его родители в тот день устроили неимоверный скандал, думая, что он позвал меня замуж, не обговорив столь важный вопрос ни с одним из членов семьи. В тот же день они выдохнули. Но разве хоть одно мнение может встать вразрез собственному желанию?
Руки трясутся, а глаза больше не различают ни строчки из-за вытекающих слёз. Я не делаю ни малейшего усилия, чтобы помочь им выйти наружу, они сами с мощнейшей силой вырываются из глубин моего сердца. Я ждала! Я ждала его так сильно!
Каждый день я проводила в бессмысленном ожидании и собственном самоуничтожении. Почему он тогда не сделал ничего? Я была готова простить ему всё! Но он не сделал, ровным счётом, ничего! Больница, глаза, страх — можно найти сейчас тысячи оправданий его поступку, но это не изменит того факта, что он не приехал. Если он не умер — других объективных причин нет. Тотсамый просто оказался слабаком, а я уже была готова снова найти ему оправдание. Он просто хочет самоутвердиться, знать, что старая любовь не ржавеет, и он в состоянии дотянуться до птички высокого полёта, но больше этого не будет!
«Если у меня есть хотя бы один малейший шанс», — у тебя было их тысячи, в величину всей моей боли — неисчислимых размеров! Стоит мне прийти в себя: новая работа, новые отношения, румянец на лице, как тут же оказывается, что у него внутри происходит какой-то неведомый процесс, и он непременно хочет снова быть частью всего происходящего в моей жизни. Но он больше не имеет к этому никакого отношения! Это письмо кажется мне изощрённой жестокостью.
Я не собираюсь никак «давать ему что-либо знать» — нет никакого смысла вовлекаться в выяснение несуществующих отношений. Достаточно того, что было уже сказано не раз. Эти строки внушают мне крупные опасения, но всё зависит сейчас от моих действий. Этот листок мог бы быть обыкновенной бумажкой, если бы не мои собственные эмоции. Я могла бы сейчас снова дать ему шанс, но нет никаких гарантий на то, что это не станет моей очередной ошибкой, как в каждый прошлый раз. И к чему это в итоге привело? Нет, я должна быть счастлива, намеренно и сиюминутно. Снова слышу стук в дверь. Артём. Он словно выпал из моей реальности и сейчас снова стучится обратно. Все из них: те, кого мы бросили, и те, кто ушёл сам — возвращаются обратно. Это такая закономерность. Я очень хочу его видеть в данную секунду и почти бегу, чтобы впустить его в дом…в сердце.
Открываю дверь и вижу гигантского медведя с мой рост, который машет руками и разговаривает утрированным голосом Артёма: «Агата, прости его, он не хотел тебя обидеть». С улыбкой беру этого огромного мишку в руки и с каждой секундой всё больше возвращаюсь в реальность.
— О, ты такая эмоциональная! Чего ты расплакалась? Вытри слёзки — эта ситуация не стоит твоих переживаний, — я молча уношу мишку к себе в комнату, зная, что из-за ситуации в его офисе я не пролила ни единой слезы. Пока Тёма снимает обувь — убираю письмо в тумбочку и дерзко захлопываю её. Люди не меняются, и это не вопрос шанса, гораздо продуктивнее потратить энергию на живые и по-настоящему новые отношения. — Милая, всё это сущие глупости. Не бери в голову. Мы отмечали конец нашему соперничеству, ведь нам обоим дали вести переговоры с клиентами, но в разных квартирах «Уюта». Ни о чём другом даже мысли не было, милая. Давай поедем к друзьям? И хорошо проведем вечер вместе, — он заключает меня в объятия, и я делаю облегченный выдох. Его руки закрывают меня от плохого. И у меня совершенно нет сил на то, чтобы мусолить с ним эту глупую ситуацию.
— Давай. Но подожди…времени уже десятый час.
— Да, они ждут нас в кальянной.
— Хорошо, я пойду переоденусь и поправлю макияж.
Смотрю на своё отражение в зеркале, еще раз убеждая себя, что всё делаю правильно. Через пятнадцать минут я блистаю, как истинный шик. По дороге я стараюсь не напрягать мозг и просто пою песни. Наблюдаю в открытое окно сменяющиеся пейзажи маленького города и понимаю, как сильно он отличается от того, что я вижу теперь каждый день.
Артём открывает мне дверь в заведение, из которого в меня сильно ударяет кальянный дым. Я попадаю в какой-то неразличимый сумбур. Громко играет музыка, Артём берет меня за руку и ведёт за собой. Вокруг яркий фиолетовый свет в дыму, заполняющий каждый угол этого помещения. Я редко посещаю такие места и чувствую себя сейчас «не в своей тарелке». Глаза, попадающиеся мне, заполнены какой-то пустотой или…кайфом.
— О! Привет! Наконец-то приехали, думали, уже не дождёмся, — я вижу фигуру высокого худого парня в толстовке, после чего мой взгляд переходит на компанию, не менее, чем из восьми человек. Обращаю внимание на то, что практически все парни одеты в спортивную одежду. Мне инстинктивно хочется закрыться, мой короткий топ кажется мне бюстгальтером, а я словно оказалась в примерочной "Каприза", где меня внимательно рассматривают в упор.
— Агата, вот это